Баннерет

Глава 26 «Вас уже ждут»

Утро выдалось пасмурным. Тяжелые свинцовые тучи неторопливо плыли по небу. Порывы ледяного ветра трепали полог шатра, то и дело забрасывая внутрь горсти мелкой, противной мороси.

Рассвет принёс не только плохую погоду, но и дурные вести. Ещё за темно к нам в шатёр ворвался один из посыльных Яноша. Как выяснилось чуть позже, когда он отдышался и несколько раз извинился за вторжение, ночью пропали двое обозных. Им за каким-то хером потребовалось выйти за границы охраняемого лагеря. Обратно, понятное дело, ни один, ни второй уже не вернулись. И теперь хозяин каравана хотел напомнить нам о наших прямых обязанностях — защитить его подчинённых. Куда эти самые подчинённые запропастились и в чьи лапы попали, тоже догадаться было нетрудно.

Позавтракали в глухой, напряженной тишине, перебросившись лишь парой дежурных фраз. Трещать языками настроения не было. Что меня, что девушку слегка колотило от того, что предстояло сегодня сделать.

Откладывать было нельзя. Каждая минута промедления могла стоить похищенным караванщикам, как минимум гениталий. А то и вовсе — жизни. Сомневаюсь, что Янош обрадуется такому повороту событий. Да и об оплате в таком случае можно было забыть. А это, учитывая, что у нас в казне, как обычно, шаром покати, конец для отряда.

— Ну, идём что-ли? — бросил я, когда тарелки опустели, а жировая коптилка стоящая на столе почти погасла.

— Подожди, — нервно поёжилась девушка, — Давай посидим ещё минутку. Понимаю, тянуть нельзя, просто… Просто мне страшно.

— Понимаю, — кивнул я, — И честно признаться, мне было бы куда спокойнее, если б ты осталась в лагере. Мы с Бернардом и ребятами сами решим вопрос. И объясним кое-кому, что красть людей нехорошо. Даже если эти люди — идиоты и сами подставились.

— Ты издеваешься? — девушка скрестила на груди руки и с вызовом посмотрела на меня, — Хватит играть в героя. Ни Бернард ни ребята с этой тварью ничего сделать не могут. А у тебя одного с ней сил справится просто не хватит. Кроме того… Твою мать, — девушка выругалась, шумно выдохнула и немного помолчала, — Кроме того, я не хочу снова стоять в стороне и наблюдать, как тебя пытаются убить. Один раз уже посмотрела — хватит с меня.

— Если останешься здесь, то…

— Не беси меня, — поморщилась Айлин, — Сам же знаешь, сидеть и ждать — это ещё хуже. Знаешь… — она неожиданно улыбнулась, — Просто беспокоишься за меня. Понимаю и ценю. Но я уже не раз доказала, что могу за себя постоять. И обузой тоже не стану.

— Тогда пойдем, — кивнул я, поднимаясь из-за стола и надевая шлем, — Минутка уже прошла, а больше ждать мы себе позволить просто не можем.

Снаружи было всё так же пасмурно. Висевшая в воздухе морось превратилась в мелкий, противный дождик. В лагере царило оживление. Сновали туда-сюда солдаты. Ржали седлаемые лошади. Со стороны плаца слышались резкие окрики Бернарда.

— Значит так, — я повернулся к девушке, — Если хочешь идти с нами, марш к кузнецу за кольчугой. У нас после вчерашнего… Несколько освободилось, так что он наверняка тебе что-нибудь подберёт.

— А без этого никак нельзя? — жалобным голосом поинтересовалась Айлин, — Она тяжелая и жутко неудобная.

— Никак, — покачал головой я, — Без неё останешься здесь. И точка.

— Не надо мной ко…

— Я командую всем отрядом. И если ты хочешь принять участие в задании, будь добра, слушаться в таких вопросах. Понятно? А теперь бегом в оружейку!

Девушка возмущённо фыркнула, но всё же подчинилась. Другого я и не ждал. Не дура и понимает, что это — не моя личная прихоть, а банальная мера безопасности. Ладно. Пора и самому идти. Время не ждёт, а у меня тут ещё остались незаконченные дела.

На плацу меня уже ждали. Там выстроились все бойцы, кроме дежуривших сейчас часовых. Перед их строем была сложена внушительная куча брёвен, на которой лежали пять тел. В простых рубахах, штанах и с монетами, зажатыми между зубов. Или тем, что от зубов осталось. Погибшие во вчерашнем бою.

Броню, оружие, ботинки, и всё, что могло представлять хоть какую-нибудь мало-мальскую ценность с них предусмотрительно сняли. Конечно, подобный обряд предполагал, что воина будут хоронить при полном параде, дабы на том свете он смог прорубить себе путь в небесный чертог. Но у нас просто не было денег на новое обмундирование, так что позволить себе такую роскошь мы попросту не могли.

— Генри… — кивком поприветствовал меня Бернард, передавая мне самодельный факел — кусок пропитанной жиром тряпки, намотанный на палку.

Я молча кивнул в ответ. Прошёлся взад-вперёд перед молчаливым строем, мысленно размышляя о том, как же ненавижу сочинять и толкать пафосные речи. Почему-то в такие моменты в глотке всегда пересыхало, а мысли начинали путаться, превращаясь в бесформенный кисель, из которого невозможно вычленить хоть что-то вменяемое. Эхх. Сейчас опять словлю урон по репутации. Впрочем, если я отмолчусь, то меня уж точно никто не поймет, так что была ни была.

— Вчера мы потеряли пятерых братьев по оружию. Кто-то из них был с нами уже давно и прошёл не одну битву. Для кого-то наоборот, это был первый бой. Но всех их, — я вытащил из ножен клинок и по очереди указал на каждое тело, — Объединяет одно. Даже перед лицом смерти они не проявили трусость и слабость, и не сбежали с поля боя, пытаясь спасти свою шкуру ценой жизни братьев по оружию, — я немного помолчал, собираясь с мыслями, затем продолжил, — Век наёмника недолог. Все мы скоро отправимся вслед за ними. Но запомнят нас не по тому, как мы живём. А по тому, как мы уйдем. Будем ли мы в последний миг сжимать в своей руке меч или же ползать на брюхе, вымаливая пощаду, — я выдохнул, прошёлся взад-вперёд и продолжил, — Никто заранее не может знать, как он умрёт. Но что мы знаем точно: наши братья ушли достойно. Так, как подобает не кметам, но воинам. Так почтим же их память, и отправим их души в небесный чертог, где они будут пировать, ожидая нового перерождения.

Строй ответил мне дружным рёвом, вскинув вверх мечи. Похоже на этот раз речь всё-таки удалась. Как бы подтверждая мои слова перед глазами появились строчки логов.

Авторитет командира +1 (речь перед солдатами)Текущий авторитет командира составляет 6 единиц.

Я щёлкнул пальцами. Над тряпкой тут же взвился язык оранжевого, потрескивающего и плюющегося искрами пламени. У бойцов это не вызвало ни удивления, ни страха. Они давно знали о том, кто я такой.

Куча брёвен, предварительно политая смолой, занялась быстро. За несколько секунд ревущее пламя охватило тела и принялось жадно их пожирать, распространяя на всю округу запах палёного мяса. Солдаты стояли и молча смотрели, мысленно прощаясь со своими товарищами.

— Всё готово, — тихо поинтересовался я, подойдя к Бернарду.

— Ребят я предупредил. Выступим, как только скажешь.

— В таком случае седлайте коней. Мы больше не можем медлить.

Спустя пару часов отряд из восьми человек остановился возле небольшой лесной опушки, к которой нас вывел один из местных кметов.

— Вот, значица, и всё, господин, — кивнул мне невысокий, пузатый мужичок. Неловко слез со своей клячи, разгладил густые усы и вытер ладонью вспотевшую лысину, — Дальше прошу меня извинить, но я ни ногой. Да и вам бы, чес-слово не советовал. Дурственное там место, — он поднял вверх указательный палец и со значением добавил, — Проклятое!

— На ваше счастье, это уже не первое проклятое место, с которым мы сталкиваемся, — ответил я, спрыгивая с коня. Размял плечи, указал пальцем на поляну и спросил, — Тут начинается граница?

— Нет, господин, не здесь, — покачал головой мужичок, нервно переминаясь с ноги на ногу, — Немного дальше, возле старого урочища. Идите прямо, не ошибётесь. Токмо яб вам всё равно не советовал. Страх уж на этой самой поляне забирает так, что и шагу не ступить, а возле урочища какая-то неведомая сила и вовсе голову наизнанку выворачивает.

— Благодарю за совет, — кивнул я, — Но боюсь воспользоваться мы им не сможем. За сопровождение также благодарю. Вот… — я достал из кошелька десяток железных монет и высыпал их в протянутую ладонь, — Как вернёшься в деревню, выпей за наше здоровье.

— Непременно, господин, — мужик спрятал монеты за пазуху. Поклонился. А затем удивительно ловко для своей комплекции взлетел обратно в седло, ударил пятками коня и через пару секунд скрылся в лесной чаще.

— Всё, парни, дальше пешком! — скомандовал я, поворачиваясь к остальным, — Ронвальд, ты остаёшься здесь с лошадьми. Все остальные — надевайте амулеты. Давайте, шевелитесь, время не ждёт!

Пока парни спешивались, проверяли снаряжение и передавали поводья своих коней остающемуся бойцу, ко мне подошла Айлин. Надо было признать, наш оружейник не поскупился. Помимо кольчуги с короткими рукавами, он подогнал девушке шапель, шинные наручи, и фальшион, теперь висевший у неё на поясе. Сидело всё это не слишком ладно, по большей части скрывая достоинства её фигуры, но со своей самой главной функцией должно было справиться без проблем.

— Я похожа на клоуна, — пожаловалась девушка, пытаясь поправить выбивающиеся из под подшлемника пышные светло-каштановые волосы.

— Скорее уж на валькирию, — хмыкнул я, смерил её оценивающим взглядом и немного поправился, — Только средневековую. Прямиком из восточной европы середины четырандцатого века. А не ту, что была у викингов.

— На клоуна, — с нажимом повторила девушка, нервно теребя ремешки на наруче.

— Ты знаешь, уж лучше быть час-другой похожей на клоуна, чем потом всю оставшуюся жизнь бегать с изуродованной рожей, — хмыкнул я, подпрыгивая на месте и проверяя хорошо ли сидит экипировка, — Уж в этом будь добра, доверься эксперту по изуродованной роже.

— Да тебе то оно даже идёт… — многозначительно хмыкнула девушка. Хотела ещё что-то добавить, но не успела. К нам подошёл Бернард.

— Всё готово, — отрапортовал сержант, — Можем выступать.

— Хорошо, — кивнул я, вытащил из ножен меч и ещё раз пристально осмотрел поляну в поисках хоть каких-нибудь намёков на «проклятость места». Поиски успехом не увенчались. Ни увядшей травы, ни искорёженных стволов деревьев, ни выжженой земли. Ничего. Только неестественная, тяжелая тишина, тяжелым саваном опустившаяся на округу. Да какое-то странное, тянущее ощущение, понемногу начинавшее свербеть в самом дальнем уголке сознания.

— Давайте за мной и держите ухо востро, — скомандовал я, осторожно ступая на поляну, — Тварь уже наверняка нас почуяла. А значит скоро здесь появятся и её ручные пёсики.

Шли медленно и осторожно. Я двигался первым, пытаясь нащупать границу круга, в котором «закипают мозги». Остальные наблюдали за округой, прикрывая меня от возможного нападения тварей.

Однако время шло. Поляна осталась позади. А выворотцев так и не было видно. Только тяжелое, гнетущее чувство, раньше скрывавшееся где-то в самых глубинах сознания всё сильнее давало о себе знать. С каждым шагом оно всё сильнее впивалось в подкорку острыми когтями обессиливающего, ледяного страха. В ушах начал слышаться едва различимый шёпот, в котором однако отчётливо угадывалось то, что нам уже не раз доводилось слышать.