Баннерет

— Считай меня дурой, — хмыкнула Айлин, — Но до меня только вчера начало доходить… По-настоящему доходить, что мы не бессмертны. Что мы не главные герои этой истории. И что для нас она может оборваться в любой момент. Случайная стрела, рана с заражением крови, сбрендивший чародей, превратившийся в вечно голодную биомассу… Да что угодно. Хоть бы и сегодняшний бой. И всё. Пуф. Будто не было ничего. Чистый лист, — она замолчала, собираясь с мыслями, — Поэтому и решила, что лучше говорить всё сразу как есть, а не ломаться, строя из себя хер пойми что, и не откладывать на потом. Ведь «потом» может просто не быть. Уж лучше сказать и почувствовать себя дурой, чем не сказать и потом жалеть, что не успела.

— Ты не дура, — покачал головой я, — Такое до людей вообще редко доходит. Каждый мнит себя пупом земли и считает, что уж с ним то точно ничего случиться не может. Обычно… — я замялся, пытаясь подыскать нужные слова, потянулся к глиняному кувшину, стоящему посреди стола. Внутри, к моей вящей радости, обнаружилась всё та же вода, чуть подкисленная вином. Не хотелось туманить рассудок алкоголем, да мысль о том, чтобы лишний раз травить тело без крайней на то нужды не внушала энтузиазма. Кто знает, сколько мне ещё предстоит его носить, — Обычно человеку нужно увидеть некоторое дерьмо, или вовсе самому с ним столкнуться, чтобы осознать такую, казалось бы, простую истину.

— Ну, ты ведь как-то понял. Куда быстрее чем я, — девушка опёрлась локтями о стол, сцепила пальцы в замок, и положила на них подбородок и испытующе посмотрела на меня.

— В полной мере — не дошло до сих пор, — покачал головой я, — Мозгами понимаю, но до конца осознать так и не смог. Впрочем, ты забыла про ещё одну вещь.

— Какую?

— Со смертью я столкнулся ещё там, во внешнем мире. Для тебя там она была лишь мигом. Кратким мгновением. Пуф. И ты появилась тут, — я тяжело вздохнул, вспоминая свои последние месяцы там, наверху. Хотя месяцы ли? Может годы? Чёрт его знает. Всё, что осталось в памяти — невыносимая, бесконечно тянущаяся пытка, которую устроило мне моё же собственное тело, — А я умирал медленно. Знал, что умру. Знал, что лекарства от моей формы не было. Точнее было, но не прошло, понимаешь ли, сертификацию. У меня хватало времени, чтобы над всем этим поразмыслить. Хватило и на то, чтобы заглянуть костлявой суке прямо в её пустые глазницы. Впрочем, — я на мгновение замялся, пытаясь подобрать нужные слова, — Впрочем, теперь и ты прошла "знакомство со смертью". Заглянула ей в лицо. Что могу сказать — добро пожаловать в клуб.

— И как ты с этим справляешься?

— Просто стараюсь об этом не думать, — пожал плечами я, — Ты верно подметила, случиться это может с каждым, в любой момент времени и по любой случайной причине. Но повод ли это трястись от страха, запирая себя в четырёх стенах и лишая себя возможности нормально пожить? На мой взгляд — нет. А значит, надо брать от жизни, всё что можно здесь и сейчас.

— Может ты и прав, — пожала плечами Айлин и снова замолчала, озадаченно уставившись куда-то в стол. Похоже, наш разговор подкинул ей пищи для размышлений. Впрочем, мне тоже было, что обдумать на досуге. Но это потом. Сейчас надо было готовиться к битве. И так уже порядком времени потеряли.

— Ладно, хорошо посидели, но надо идти работать, — бросил я, поднимаясь из-за стола, — Не знаешь, где сейчас Бернард?

— Погоди, — остановила меня Айлин, тоже вставая, — Ещё один момент, — она указала на небольшую масляную коптилку, стоявшую на краю стола, — Попробуй подожги.

Я сосредоточился на фитиле. Представил крохотный язычок пламени. Щёлкнул пальцами. И тут же пожалел об этом. В голове будто разорвалась граната. Кровь молоточками начала стучать в виски, явно намереваясь пробить стенки моей черепушки. А дыра в груди отозвалась глухой, тянущей болью. Я покачнулся, схватился за спинку стула, пытаясь устоять на ногах.

Свечка же никак не отреагировала. Пламя просто не появилось. Единственное, что получилось — лёгкое покраснение на конце фитиля и тонкая, едва заметная струйка дыма, тут же растаявшая в прохладном утреннем воздухе.

— Твою то мать, — мотая головой, с трудом выдавил из себя я, — Это что за нахер сейчас было?

— Магическое истощение, — Айлин покачала головой, прошлась взад вперёд, — Если верить словам Вернона. У меня та же фигня. Боюсь мы с тобой перебрали вчера с использованием магии и теперь остались без способностей.

— Навсегда? — к горлу подкатил комок липкого страха. Терять дар не хотелось. От слова совсем. Магия была слишком удобной штукой, да и привык я к ней настолько, что её утрата вполне могла сравниться с утратой какой-нибудь конечности. А то и двух сразу.

— Сейчас не скажешь, — пожала плечами Айлин, — Вернон сказал, что обычно способности восстанавливаются спустя время. Но иногда бывает и так, что уходят навсегда.

— Понятно, — я почесал бороду и нервно прошёлся взад-вперёд, — Значит, как минимум на сегодняшний бой мы остались без магии. Дерьмово. Она могла бы пригодится, чтобы подлатать парней после сражения, да и панику среди врагов посеять — самое то. Но, ничего не попишешь, — я остановился, посмотрел на Айлин и добавил, — В таком случае, тебе лучше всего будет остаться в лагере на этот раз. Сама понимаешь…

— Не понимаю. И не останусь, — жестко отрезала девушка, — Да в бою от меня толку не будет, но вот перевязывать раненных, накладывать жгуты, шины и тому подобное, я могу. Вернон кое-чему успел научить.

— Странно, — я удивлённо посмотрел на неё, — Мне казалось, ты такими вещами брезгуешь.

— Брезговала, — равнодушно пожала плечами девушка, — Но людям свойственно пересматривать свои взгляды на жизнь. Привыкай. Ну, идём?

Я не стал с ней спорить. По правде сказать, в той ситуации, в которой мы сейчас оказались, нам и впрямь могли пригодиться каждые свободные руки. Особенно, руки того, кто хоть немного понимает в целительстве.

Я облачился в свои нехитрые доспехи, подпоясался мечом и мы вышли на улицу. В лагере царило небывалое оживление. Сновали солдаты. Слышались резкие окрики команд. Где-то за палатками возле импровизированного плаца надрывался Бернард, выстраивая моё небольшое ополчение.

Мимо пробежали двое бойцов. Один тащил несколько арбалетов, другой нёс два тяжелых деревянных щита, наспех сколоченных из грубых досок. Похоже, Тур времени зря не терял. Один из солдат заметил меня, коротко кивнул, и тут же прибавил шагу, пытаясь нагнать своего товарища, направлявшегося в сторону плаца. Я поймал себя на поганой мыслишке, что даже не знаю его имени. А ведь ему предстоит сегодня за меня проливать кровь…

— Погоди немного, — задержала меня Айлин, снимая свой зелёный дублет с одной из растяжек шатра, — Зараза, не высох ещё. Надо бы мне какую-нибудь другую одёжку себе подыскать на смену. А то так вот бывает, что даже одеть нечего.

— Платье например? — ехидно заметил я, — Знаешь, такое красное. С глубоким вырезом и наполовину открытой спиной.

— Издеваешься? — она покачала головой, а потом с сожалением в голосе добавила, — Обидно, что пришлось его оставить. Хорошее было платье.

— Вряд-ли у тебя выпадет оказия в ближайшее время такое надеть. А что касается одежды — сообразим что-нибудь. В конце-концов мне тоже какая-никакая смена нужна. Не в одних же доспехах ходить, — хмыкнул я, помолчал немного, наблюдая за тем, как ещё один боец тащил пару щитов в сторону плаца и добавил, — Ну, ты готова? Идём тогда.

— Ты иди, мне ещё к Вернону надо заскочить, — кивнула девушка, — Лекарства забрать. Встретимся на плацу.

— Добро, — кивнул я, повернулся и тут же быстрым шагом направился туда, откуда слышались резкие окрики Бернарда, то и дело перемежаемые с отборной руганью. Мимо то и дело пробегали солдаты. Все они спешили в сторону нашего импровизированного ристалища.

Когда я вышел из-за палаток, весь отряд уже был в сборе. За исключением Вернона и Тура. Пришёл даже Роберт. Он правда, стоял чуть поодаль, и в бой идти с нами явно не собирался, но зная его дурную привычку лезть туда, куда лезть не просят, не трудно было догадаться, что бард потащится за нами до самого бандитского лагеря.

Солдаты выстроились на плацу в две шеренги. В первой линии стояли наиболее опытные бойцы, которых Бернард отбирал лично. Дюжина человек. Большинство из них были облачены в стёганки, короткие безрукавные кольчуги и шапели. В руках держали щиты и короткие копья. На поясах виднелись фальшионы. За ними во второй шеренге стояли новобранцы. Этим сержант выдал лёгкие арбалеты, кое-как состряпанные самострелы. Пара человек предпочли короткие охотничьи луки. Одеты они были уже заметно попроще. Стёганки, подшлемники. У четверых помимо всего прочего были самые простенькие шишаки. На поясах — небольшие топорики, фальшионы и просто длинные ножи. На большее у нас денег пока не хватало.

Впрочем, несмотря на простенькое снаряжение, собранное в основном с трупов и наспех подлатанное нашим кузнецом, мои ребята выглядели более чем прилично и грозно, на фоне деревенского ополчения, сгрудившегося на противоположной стороне ристалища. Пять десятков человек, вооруженные чем попало. Вилами, короткими копьями, боевыми косами, готентагами, биллхуками, короткими тисовыми луками и даже обычными дубинками. Среди них, конечно, виднелись бойцы в стёганках, при шлемах и с приличным оружием, но большинство было в простых, пропитанных потом рубахах.

Посреди ристалища стоял Бернард. В кольчуге и саладе без забрала. Но в этот раз он сжимал в руках не привычный меч-бастард (он же полуторник, он же простой длинный меч), а древко длинной пики, на конце которой развивался штандарт. Оскалившийся белый лев на пурпурном поле. Та самая тряпка, которую мне под ноги швырнул маркграф Вестгарда вместо награды.

— Генри, — подозвал меня сержант, — Давай сюда. Надо обсудить план битвы.

— А где Одрин? — поинтересовался я, осторожно поправляя начавший сползать пояс. То ли у меня потихоньку начинал живот прилипать к спине из-за того, что жрал я как попало и когда придётся, то ли надо было всё-таки одеваться как следует, а не на скорую руку.

— Скоро подойдет, — многозначительно хмыкнул Бернард, — правда вряд-ли нас будет интересовать его мнение. Скоро сам поймешь, почему.

— Стоит как минимум выслушать, — пожал плечами я, — Как-никак, под его командованием половина нашего войска.

— Треть, — отрезал Бернард, — Если не четверть. Этих деревенщин никто не обучал, с какого конца держаться за оружие. Не говоря уже о том, чтоб драться в строю и сохранять боевой порядок во время сражения. Наши ребята даже в нынешнем своём состоянии запросто бы их раскидали.

— Пусть так. Но конфликтовать с ними я всё равно не очень хочу. Пусть скажет, что хочет, а сделаем мы… — договорить я не успел. Сквозь толпу своих людей, матерясь, щедро раздавая тумаки и просто распихивая кметов в стороны прорвался Одрин. Судя по его раскрасневшемуся лицу, блестящим глазам и сползшей на затылок шапели, он успел изрядно наклюкаться с утра пораньше. Или вовсе — не просыхал со вчерашнего вечера. С тех пор, как я его «угостил».

— Ну вы это… — Одрин подошёл к нам, покачнулся, чуть было не свалившись прямо в грязь, и попытался продолжить фразу, — То… Мы это… Соб… Собрались, в общем.