Пенсия для морского дьявола

Глава 22 Лагуна

— Никто на этом рифе не прольёт ничьей крови! — насупился дед-Наставник.

— Так отправь его с рифа.

Кто сказал, не заметил, всё-таки несколько раундов меня здорово утомили. Хотелось есть, потом завалиться на что-нибудь мягкое, укрыться тёплым и всхрапнуть минут шестьсот, как шутили у нас в кубрике.

Дед крутанулся на голос.

— Разве ты не знаешь, что жизнь даже потенциального ныряльщика священна? Поднять руку на того, кто достает из-под воды слёзы богини — табу. Ты заменишь его, Ману?

Но тут снова взял слово Ка́ури.

— Ты говоришь о священной жизни, старик? — он криво усмехнулся. — А разве достоин подлый убийца касаться своими грязными руками застывших слёз богини? Разве ты допустишь, чтоб бесчестный человек получил на грудь отличительный знак, что уважаем любым племенем?

Наставник слегка завис. Да, серьезные обвинения. Как ни устал, а отдых придётся отложить на неопределённое время.

— Скажи-ка мне, достойный Каури, — я поднял руку, привлекая к себе внимание. — Напомни мне, а то память подводит, после пройденных испытаний. Может достойный воин Танэ бросил мне вызов? Может он хотел победить меня в честном поединке, а я подло убил его из-за угла? — народ прислушивался, шум и ропот притихли. Я повысил голос, — или это вы, доблестные воины, гнали меня как... — блин, чуть не ляпнул зайца. Какое-бы сравнение применить? Уставший мозг отказывался подсказывать, — как дичь, не дав даже слова сказать в своё оправдание. Может, догнав меня, твой Танэ бросил бы мне вызов? Может, сошёлся бы один на один, в честном поединке? Или вы как стая... — шакалов? Не, не пойдёт. — Как стая крыс, гнали меня, улюлюкая, воспользовавшись численным преимуществом. Может в этом ваше достоинство?

Судя по всему, воин не ждал, что я так обыграю его обвинение.

— Да кто ты такой, чтоб тебе бросать вызов как равному? — он скривился, но прежней, железобетонной, уверенности в его голосе уже не было. — Только воин может рассчитывать на поединок с воином!

— Да? А подскажи-ка мне, воин, — я подчеркнул голосом это «воин», — кто может считаться, воином?

— Чтоб стать человеком войны, мальчик, — сквозь толпу, словно крейсер сквозь рыбацкие лодки к нам продвигался Ата, — надо пройти испытание. Не такое, конечно, как здесь, — он покосился на Наставника, — но тоже, не батат собирать.

— И, даже пройдя испытание, ты ещё не станешь воином! — откуда-то сбоку вынырнул Ману. — Только взяв первую жизнь врага! И не какого-то ... земляного или рыбака. А другого воина!

Я устало вздохнул. Кивнул.

— Ага, — покопался у себя на поясе. Достал свёрток из пожухшего листочка. — Одного достаточно?

И протянул ухо, что я отрезал у того бедолаги с острова Жёлтой птицы.

Ата с подозрением вытянул руку, принял сверток. Развернул, поднес к глазам.

Потом перевёл взгляд на Ману, протянул ухо ему.

Ману тоже покрутил в руках, даже понюхал, разве что на зуб не попробовал.

— Ухо воина, — кивнул «правая рука» с видом знатока, — и взято не с давно умершего, свежее срезали, — Ману взглянул на меня, спросил по-деловому. — Где взял?

— Где взял, где взял? — устало передразнил я его. — Помните тех людей, с острова Жёлтой птицы?

Оба, Ману и Ата синхронно кивнули.

— А помните тот день, когда вы меня чуть не накрыли с той толстой дурой?

Я, конечно же имел в виду Кири. Новый кивок.

— По-хорошему, мне положен ещё один трофей. Наверняка вы нашли там одного, на копьё насаженного.

— Да, — задумчиво подтвердил Ата, осматривая меня с ног до головы, словно заново увидев, — мы тогда нашли двоих убитых чужих воинов. Но у обоих уши были на месте.

— Двоих? — удивился я. — Вот как...

— Да, двоих, — подтвердил Ману. — Ещё одному проломили голову камнем. Эти жалкие обманщики, что бояться сойтись лицом к лицу, не успели забрать их тела.

— Значит, не промахнулся, — устало хмыкнул я.

— Объясни, — потребовал Ата.

— Да чего объяснять-то! Мне надо было навести вас на ложный след. То, что Кири стучит... ну, рассказывает обо всём вам, я знал. Вот и потащил дурёху на закатный склон, — вздохнул. — А там эти. Не останови их я, дурочка не смогла бы вам слить дезу...

— Ничего не понял, — качнул головой Ата.

— Парень говорит, что убил тех двоих воинов, — подсказал Ману своему боссу.

— А это откуда? — Ата показал глазами на ухо.

— Да... Погнался ещё один за мной. Остальных я со следа стряхнул, а это привязался... как банный лист, — я уже перестал следить за речью. — Пришлось убить.

Не стал вдаваться в подробности.

— Ты хочешь сказать, что за короткое время убил троих сильных воинов? — неверяще прищурился Ата.

— А кто-то ещё претендует на их ... уши? — я вообще-то хотел сказать головы.

— Нет, — после некоторого раздумья обронил Отец войны.

— Ну так что, — я вновь нашёл взглядом Каури, — имел я право на поединок? Или может я имел право на хитрость, раз вас было больше, и вы не дали мне даже шанса сойтись один на один?

Каури, похоже, совсем сдулся.

— У Танэ осталась семья! — проговорил он неуверенно, словно хватаясь за последний шанс. — Жена, две дочери и совсем недавно родившийся сын. Без него, они обречены на голод, а возможно и смерть...

— Так, стоп! — балаган, по правде говоря, начинал злить. — Хороши у вас порядки, семью погибшего товарища не можете поддержать! Ладно, как насчёт виры?

Ата, разом, расправил плечи, смерил меня снисходительным взглядом.

— Что у тебя есть, мальчик? Может, предложишь ... — новый оценивающий взгляд, — свою великолепную одежду?

— Ха-ха, — издевательски изобразил смех, — смешно. Кажется, — я повысил голос, — Ситу, за мою поимку обещал целую большую жемчужину? Эй, Ситу, где ты там?

Теперь и Отец глубин присоединился к высокому собранию.

— Да, — важно кивнул он, — я действительно обещал большую жемчужину тому... — он замялся, — кто доставит мне этого человека. Но раз ты пришёл сам ...

— Минуточку, — перебил я Ситу. — Давай уточним. Надо было просто доставить меня, к тебе. Не голову, не труп?

Ситу помолчал немного.

— Живой, — презрительно процедил он, — ты мне был значительно интересней. До того, как прошёл испытание.

— Так это же отлично! — я аж хлопнул в ладоши. Типа я так рад, так рад... Хотя на душе — усталость и опустошённость. — Вот он я, явился до того, как пройти испытание. Прямо к тебе.

— И что? — не понял Ситу.

— Жемчужину гони.

— Что?!!

— Ты обещал жемчужину тому, кто доставит меня к тебе? — и сам же ответил. — Обещал, ты сам это только что сказал. Я к тебе доставлен? — оглянулся по сторонам, как будто в поисках поддержки, — Доставлен. Чего тебе ещё надо?

Некоторые, окружавшие нас, по большей части рыбаки, родители испытуемых, как прошедших, так и нет, непроизвольно закивали. Учись, Ситу. Я не только под водой людей резал и корабли взрывал. Я ещё и на авторынке торговал, шинами.

— И кому же я обязан отдать награду? — издевательски усмехнулся Ситу.

— Мне, — я развёл руками. — Я же к тебе доставил сам себя. Значит мне и положена награда. Только, — я поспешил заметить, — ты отдашь её не мне. Ты отдашь её семье Танэ. Надо же бедной женщине с детьми как-то жить.

Вот так. Попробуй теперь только не отдать. Все окружающие решат, что ты, Ситу, тупо зажилил награду. И будут винить тебя в бедствиях вдовы. Дескать, парень такое хорошее решение предложил, а тут этот жлоб.

Каури, чуть ли не умоляюще, уставился на Ману. Тот сначала пожал плечами, но потом расплылся в улыбке.

— Танэ был не простой воин! Отец войны, — он повернул голову к Ате и изобразил что-то типа кивка, — прочил со временем его на своё место. Одной жемчужины мало!

Блин... Я вздохнул.

— Послушайте. Вы же были у меня... — чуть не сказал «на базе», — в логове. Вы там всё прошерстили, кое-что даже по домам растащили, — тут же махнул рукой, — да хрен с ней, с мебелью, ещё сделаю. Но у меня были две, правда маленькие, жемчужинки. Чёрные. Потом, когда вы ушли, жемчужин в тайнике я не нашёл... Вывод? — я вновь осмотрелся по сторонам. — Вы их у меня украли. Две чёрные пойдут за одну?

— Две чёрные пойдут за две большие белые! — немедленно заявил Наставник, — Но откуда ты их взял?

— Там, где ты скрывался, не было никаких жемчужин! — смешался с голосом Наставника голос Аты.

— Ты трус, убийца и лжец! — присоединился к ним Ситу. — Откуда мог земляной червяк взять жемчуг? Ты украл его, либо врёшь, пытаясь трусливо избежать участи.

Бл... Задрали!

— Мне кому первому отвечать? — в пространство задал я риторический вопрос. Повернулся к Ате. — Я заявляю, они там были. До того, как вы нашли меня. А потом, когда я вернулся, тайник был пустой. Значит, их кто-то взял и, раз не отдал тебе... Делай выводы, Отец войны.

Развернулся к Ситу.

— Я не вру. Мне надо было есть, вот я и начал доставать...

— Ни слова больше! — перекрыл меня своим криком Наставник. — Замолчи!

Я опешил. Вот как? Ну... ладно. Типа то, что жемчуг в раковинах, это тайна? Хм...

— Чтобы поднять жемчуг, надо нырнуть не меньше чем на двадцать локтей, — вколачивая слова как гвозди в доску набычился на меня Ситу. — Ты лжёшь червяк! Человек, не знакомый с тайнами нашего искусства не способен нырнуть так глубоко!

— Да чего там нырять-то? — я, если честно хотел поскорее покончить со всем. — Может, давай нырну, и убедишься, что могу?

Наставник и Ситу переглянулись.

— А, давай! — подозрительно легко согласился Отец глубин.

А вот Наставник уставился на меня каким-то ... странным взором. Словно я, как какой-нибудь выскочка, только что оскорбил дело всей его жизни.

— Только не здесь, — добавил тут же Ситу, — не там, где вы проходили испытание. Здесь же мелко, — весело воскликнул он, разведя руками. — Там, — показал он в сторону лагуны. — Достань что-нибудь со дна, и я признаю... — он на секунду задумался. — Я признаю, что ты действительно мог иметь те жемчужины, о которых говоришь. Я признаю, что ты достоин Ученика глубин. И я перестану тебя преследовать!

О как! И чего? Хм...

Я прикинул. Да не, не может в лагуне быть запредельно глубоко. Это, во-первых. Во-вторых... Чёрт! Это же сразу решит все проблемы! Я ныряю, чуть ли не преследуемым изгоем, которому всё ещё грозит смерть, и всплываю полноправным членом общества!!!

Враз пересохло горло. Неужели? Вот так, просто?

— Давай! — выкрикнул я поспешно, словно боясь, что Ситу сейчас передумает.

— Давай, — подтвердил он. — Условие. Ты ныряешь с лодки. Так, чтоб внизу была подходящая глубина. И достаешь что-нибудь со дна. Что угодно. Жемчужины... — он ухмыльнулся саркастически, — не надо. И я снимаю с тебя все обвинения и претензии!

— По рукам, — кивнул я.