На том стоим

— Ну вот, — бодро сказал старший из братьев Блэк, — хоть одно приветливое лицо. А то я порядком подустал от кислой мины Регулуса. Но он хотя бы не заливает мою подушку слезами в отличие от Слинки. Это просто ужас! Впрочем, я уже привык. В комнате такая сырость, что скоро здесь отложат икру рогатые жабы.

— Ты как? — спросила Гермиона, присев на край кровати.

— Отлично! Нет, правда, всё хорошо. Рег сказал, что это ты меня подлатала?

Гермиона выдавила из себя подобие улыбки.

— Спасибо, — искренне поблагодарил Сириус и, помолчав немного, добавил: — А где Гарри? Поди, голову пеплом посыпает? Так я сам виноват. Он тут ни при чём.

Гермиона кивнула. Голос не повиновался ей.

Гарри не простит её. Он не поймёт.

А что скажет Регулус? Как она посмотрит ему в глаза, если выдаст их план?

— У тебя вид маленькой преступницы, — сказал Сириус со смехом, но заметив, что девушка ничуть не повеселела, посерьёзнел. — Что случилось? Регулус расколдовал его?

Гермиона вздрогнула и проследила за взглядом Блэка.

Оказывается, всё это время она машинально крутила потускневший браслет.

— Почему не снимешь? Эти штуки ограничивают свободу, привязывают к другому человеку. В этом мало приятного…

— Не знаю. Полагаю, всё зависит от того, к кому привязывают.

Сириус скривил губы.

— Регулус с самого начала был против. Это моя идея, — он кивнул на украшение. — Я нашёл браслеты, когда мы с Гарри обходили дом. В детстве мы их заколдовывали для игры в прятки, чтобы никто не мог сжульничать. Прикажи домовику перенести в другое место или заберись в Исчезательный шкаф, и никто тебя в жизни не отыщет, — Сириус замялся, — так делала Андромеда — моя старшая кузина. А когда мы выяснили, в чём дело, придумали эти браслеты. Рег раздобыл в какой-то книжке заклинание «привязки».

— Протеевы чары.

— Ага, — Блэк потёр переносицу, копируя недавний жест младшего брата. — Мне показалось, что неплохо было бы немножко ограничить твою самодеятельность. Слишком уж ты напоминаешь мне кое-кого донельзя упёртого и боевого.

Грейнджер приподняла брови.

Блэк скорчил забавную гримасу.

— Ты похожа на однокурсницу Рега. Её зовут Медоуз. Та ещё маленькая мегера.

— Приятное сходство.

— Милая маленькая мегера, — поправился Сириус. — Очень даже приятная и вообще…

Грейнджер тихонько рассмеялась.

— Послушай, Гермиона… — он осторожно накрыл её ладонь своей изуродованной.

Гермиона не могла отвести взгляд от этой картины, говоря себе, что так не должно быть. У молодого жизнелюбивого человека не может быть такой руки, сморщенной, старческой, уродливой. Сириус был искренним, неспособным на интриги и фальшь. Он считал, что вокруг него нет людей лживых, коварных, способных на предательство. Сириус до сих пор не верил до конца, что в Ордене Феникса предатель.

«Может, Гарри прав?, — сказала себе Гермиона, — Может, Регулус прав? Может…»

— ...ты только не давай этим двум оболтусам совершать глупости, — попросил Сириус. — Я сам-то отнюдь не пример здравомыслия, поэтому понимаю, о чём толкую…

— Есть кое-что... — быстро прошептала Гермиона, чтобы не раздумать, — ...и мне нужно тебе об этом рассказать.

* * *

Она стояла неподвижно, прислонившись щекой к стене, не решаясь заглянуть в комнату.

Безжалостные слова Сириуса отчётливо отдавались в коридоре, несмотря на затворённую дверь.

— Нет, — в который раз за последние полчаса произнёс Сириус. — Это не обсуждается! Клянусь, я сейчас разозлюсь, Рег! А ты знаешь, каким я бываю в дурном настроении и приложу вас обоих заклятьями. Чёрт возьми, вы свои мозги нигде не теряли? Я-то, наивный, думал, что это мне нужна первая помощь!

— Мы пытаемся… — попробовал вклиниться Гарри.

Грейнджер слышала отчаяние в его голосе, и больше всего боялась, что друг её не простит.

Никогда.

Какое ужасное слово! Страх столкнуться с Гарри лицом к лицу поднял упрямую голову в душе Грейнджер с невиданной силой.

— Спасти мне жизнь?! — воскликнул Сириус. — Я знаю. Господи, знаю! Но если это подразумевает какое-то очередное страшное проклятие, то мой ответ — нет. Я запрещаю вам!

— Ты не можешь мне запретить, — рассерженно прошипел Регулус.

— Посмотрите, кто подал голос! Вообще-то могу. Есть одно подходящее заклинание, спроси у Гарри, он подскажет название. Начинается на букву «И».

— Тебе бы всё шутки шутить.

— А тебе бы всё в пекло лезть, — ядовито парировал Сириус.

Грейнджер вздрогнула, когда Регулус опрометью выскочил из гостиной в коридор. Он с яростью пнул попавшуюся ему на глаза тумбочку, захлопнул дверь и привалился к ней спиной.

Гермиона не имела права заговорить с ним, язык не повиновался, она просто смотрела на него и ждала своего приговора.

Регулус выдохнул с глухим стоном. Он изо всех сил старался не выдать свои чувства, и ему это, в конце концов, удалось. Когда он повернул голову, Гермиона не увидела ничего: ни ярости, ни злости, ни осуждения. С таким же выражением лица Блэк, безукоризненно владея собой, мог смотреть на Бестию, когда она его не донимала.

— Мне так жаль, — произнесла Гермиона.

— Да, да, конечно, жаль, — тихо сказал Регулус, посмотрев на часы поверх её головы.

Грейнджер поняла, он говорил это не ей, а самому себе.

Нет, так не пойдёт. Сначала Гарри, теперь Регулус.

Гермиона отбросила все сомнения.

— Лучше выскажись прямо. Я готова услышать всё, что ты обо мне думаешь, но не смей запираться в комнате и страдать там в одиночестве. Мне хватает Гарри с его угрызениями совести.

Блэк потрясённо уставился на неё.

До него с трудом дошёл смысл слов. Регулус собирался что-то ответить, как вдруг в коридор влетела яркая серебристая молния. Изломанной линией она метнулась в гостиную, просочившись прямо через стену.

Регулус и Гермиона переглянулись и бросились в комнату.

Посреди неё прямо перед Сириусом появился поблёскивающий звёздным светом олень.

— Бродяга, — заговорил Патронус. — Пожиратели смерти в Годриковой Впадине!