Погребённые

VIII. Благословлённые воды

Суматошный взмах палочкой, выкрик заклинания у самой земли. Торможение.

Ничего, за что ухватиться — совсем. Лихорадочное обещание сверху.

— Что мне сделать?

Жаркое, жадное дыхание у уха.

* * *

Гермиона заснула лишь к рассвету, стискивая палочку в пальцах до такой степени, что та могла навечно срастись с кожей. Когда она проснулась, солнце стояло в зените, а из лагеря Малфоя доносился легкий запах жареной рыбы, оставшейся на тарелке. Самого его нигде не было видно.

Гермиона поддалась на мгновение панике, что он ушел к колодцу, а потом вспомнила, что палочка-то у неё в руках.

В животе заурчало, она окинула рыбу взглядом. Мог ли Малфой заметить, что она умирает от голода, и специально оставить ей еду два раза подряд? Гермиона так глубоко задумалась, что споткнулась о выступающий камень и рухнула в ручей.

— Вот это грация, Грейнджер.

Ехидный голос вызвал желание грязно выругаться. Прикусив губу, Гермиона поднялась. Малфой прислонялся к дереву, наблюдая за ней с тенью веселья. По поляне пронёсся холодный ветерок, и до неё внезапно дошло, что под ночнушкой нет ничего, кроме чулок. Вечером Гермиона удлинила белую блузку до колен, а остальное отложила постирать утром, Малфой ведь спал далеко и не заметил бы. Теперь же ткань самодельной ночнушки промокла и облепила тело. К ужасу Гермионы, глаза Малфоя пробежались по её фигуре снизу вверх, задержались кое-где, а затем его губы изогнулись в ухмылке.

— Мерлина ради, прикройся, что ли, — бросил он и взмахом зажёг свой костёр. — Кошмары ещё сниться будут...

Развернувшись к нему спиной, чтобы скрыть краснеющую шею, Гермиона призвала мантию и спешно накинула на удлиненную блузку, попутно высушила ткань, чтобы та... не прилегала так плотно к коже.

— Где ты был? — поинтересовалась она, желая отвлечь Малфоя от себя.

Раздался хмык, что-то про «не твоё дело», а потом он предложил:

— Сама посмотри.

Взгляд Малфоя был направлен в сторону колодца. Гермиона подозрительно к нему пригляделась — и ахнула.

— Ты что-то бросил!

Малфой поднял руку, показывая расстёгнутый манжет. Одна из серебряных запонок в виде змеи, обвивающей герб Малфоев, отсутствовала.

— У тебя зачарованные запонки? Зачем?

Он многозначительно помолчал.

— Определяют грязнокровок.

Гермиона подавилась и уставилась на него, сжимая зубы.

— Сама спросила, Грейнджер.

— И... И ты не подумал мне рассказать? Что пожертвовать палочкой не единственный вариант?

Он пожал плечами.

— Лёгкая интрига не помешает.

Отведя взгляд, чтобы не поддаться порыву его придушить, Гермиона побежала к колодцу. Под босыми ногами захлюпала вода, траву вокруг колодца затопило. Малфой, последовавший за ней, остановился в отдалении, видимо, чтобы не запачкать дорогущие туфли.

— Вода поднялась, когда ты бросил запонку?

— Нет, — огрызнулся Малфой. — Я прикинул, сколько ещё придётся отвечать на твои дурацкие вопросы, и затопил лес слезами.

Но Гермиона его не слушала. Потому что в паре шагов от колодца стояла корзина, которой там совершенно точно не было раньше. Словно появилась за ночь вместе с потопом. А внутри лежали сочнейшие, вкуснейшие на вид ягоды. Крупные и красные, они напоминали малину, но обещали райское наслаждение. Гермионе в жизни ничего так не хотелось, как откусить, попробовать...

«Гермиона!» — встревоженно вскричал воображаемый Гарри. Она подпрыгнула и поняла, что успела вытянуть руку и чуть не задевала пальцами ягоду.

— Тоже чувствуешь? — спросил довольный её слабостью Малфой.

— Мог бы и предупредить!

— Мог бы, — кивнул он. — Но так было интереснее.

На ягоды, видимо, было наложено сильное заклинание, раз они даже на расстоянии неподдельно завладели её вниманием. И сейчас-то Гермиона слушала Малфоя лишь вполуха, мозг жаждал отведать ягод.

— Что ты вообще пожелал? — она с усилием оторвала взгляд от корзины. В груди тянуло. Рот наполнился слюной.

— А ты как думаешь? Убраться отсюда к чертям.

— И появились ягоды? Что, мы должны поверить, что если съедим их, то найдём выход? Это...

— Чушь собачья, — коротко и ясно закончил Малфой. — Еще одна ловушка, очевидно. Но очень заманчивая.

— Ты ведь не ел их? — всполошилась Гермиона.

— Ты меня за придурка держишь?

Она сочувственно улыбнулась, и Малфой сузил глаза.

— Вот и лови рыбу сама, — пробормотал он ей и оставил у колодца бороться с безжалостным притяжением ягод.

* * *

— Неужто Нарцисса?! Давно не виде...

— Хватит. Я пришла не обмениваться любезностями.

Подозрительный взгляд из угла в угол, вдоль темных стен темницы и выцветших гобеленов. Рука, тайком сжимающая палочку.

— Я лишь... Могу полюбопытствовать, зачем же ты почтила меня своим присутствием, Нарцисса?

— Для вас я мадам Малфой, прошу не забывать.

— Разумеется, мадам Малфой. Прошу простить мою дерзость.

Неуловимая дрожь.

— Мой сын пропал. Подозреваю, за этим стоит грязнокровка Гарри Поттера, перед которой Министерство стелилось последние месяцы.

— Какие ужасные новости!

— Я надеялась это услышать.

— Боюсь, я не совсем вас понимаю.

Холодная улыбка. Недобрая.

— Вы ведь не забыли, что мой сын сделал для вас во время войны?

— Раз-разумеется, нет.

— Тогда, полагаю, вы не откажетесь помочь мне вернуть его целым и невредимым?

Испуганная тишина. Бегающий взгляд, не находящий путь отступления.

— Я... сделаю всё, что в моих силах.

* * *

Гермиона решила пробежаться по лесу. Уже второй раз за сутки. Но все попытки вымести из мыслей ягоды оказались напрасны. Вымотавшаяся, с горящими огнём легкими, она думала лишь о всепоглощающем голоде, который снедал её с той минуты, как она увидела корзину. Мучился ли так же Малфой?

Впервые за всё время Гермиона поняла, как трудно приходилось Гарри на уроках окклюменции Снейпа. Жалобы Гарри всегда казались ей излишними, ведь стоило только с упорством подойти к делу и у него получилось бы овладеть искусством. То же самое, здесь и сейчас, должно относиться и к ней. Но как можно с упорством игнорировать ягоды, когда они беспричинно лезут в голову каждые десять секунд? Гермиона ещё не помнила такого случая, когда полностью теряла контроль над собственными мыслями. Это сводило с ума.

Быть может, ягоды не повредят. Быть может, если всего лишь попробовать...

«Очнись!» — отругал её Гарри в голове.

Точно. Полная сосредоточенность. Ей и так было о чём подумать. Например, о том, что ни одну рыбу она так и не поймала, или что скоро нужно будет перебираться в другую часть леса, или о полуголом Малфое в ручье...

Малфой!

Гермиона резко затормозила у кромки леса и уставилась, не веря своим глазам, на купающегося Малфоя. Боже, он, наверное, думал, что она ищет в лесу еду. Со стороны её лагеря в воздухе висела простыня, но Гермиона сделала круг на пробежке и вышла совсем с другой стороны. И на мгновение, перед тем как разум проснулся, зрелище её заворожило.

По его груди и животу каскадом струилась вода. Малфой был в одних трусах. Гермиона смело могла сказать, что раздетый Драко Малфой не входил в список того, что она готовилась повстречать в жизни. Его стройное бледное тело было безусловно привлекательным, пусть и субъективно, но внимание привлекало не это.

Поблекшую метку на левой руке пересекали шрамы. Кожа под перекошенным черепом со змеёй вместо языка была натянута. А Малфой... Судя по тому, с какой неохотой он мыл руку и в принципе избегал на неё смотреть, наличие метки его не устраивало.

Гермиона растворилась между деревьями, пока её не заметили. Малфой припоминал бы ей подглядывание до скончания жизни.

В ту ночь Гермионе снилось, как она сидит в купе для старост в начале шестого курса и против воли гадает, куда же подевался Малфой. Гарри прав: не в его духе упустить шанс злоупотребить обретёнными правами. Но она наотрез отказывалась верить, что Малфой мог стать Пожирателем. Это же бред, полная нелепица. Однажды, когда им было по одиннадцать и Гермиона ещё не знала, какой он придурок, она пересеклась с ним на платформе девять и три четверти. Малфой сердечно прощался с родителями. Его мать прослезилась, а он притворялся, что не нужны ему никакие нежности, но сам посматривал на неё с искренней тоской. Как можно связать с этим воспоминанием человека, принявшего метку?

А вслед за тем сон изменился, и Гермиона уже шла по лесу к колодцу, всё ближе, ближе и ближе. А там лежали ягоды — лишь для неё одной. От нетерпения закололо пальцы. Слабый голосок из подсознания кричал остановиться, но впустую, Гермиона не помнила, кому он принадлежал. Ничто не могло её остановить.

Она наступила на острый камень и зашипела. Глаза распахнулись, Гермиона пришла в себя от тупой боли в ноге. Она ходила во сне. Безотчётно продвигалась к источнику своего наваждения. Остановилась у самой корзинки у колодца, в пальцах уже лежала идеальная красная ягода.

Гермиона отдёрнула руку, словно обожглась.

— Нет, нет, нет, — застонала она, пятясь. Ведь как только не пыталась закрыть разум. Кто же знал, что у неё склонность к лунатизму?

Пора было поступиться гордостью и попросить Гарри о помощи. Она не расскажет про портключ, ни за что, но хоть спросит совета про окклюменцию.

Гермиона сунула руку за галлеоном, но пальцы нащупали пустоту. Хмурясь, она вывернула карман. Ничего. В панике прошерстила все карманы, добежала до лагеря, но и там монеты не оказалось. И её осенило.

— МАЛФОЙ! — взвизгнула Гермиона во весь голос. Он споткнулся где-то в темноте, выругался, и она рванула к нему, вынув палочку. Малфой едва натянул штаны и начал застёгивать рубашку, как Гермиона, подскочив, схватила его за ворот.

— Скажи, что ты не стащил у меня монету и не бросил её в колодец! — заорала она, с кончика палочки аж посыпались искры.

— Полегче, Грейнджер.

— Стащил! Ты чем вообще думал?!

Он отодрал от груди её руки и театрально вытер рукавом кожу, где Гермиона его коснулась.

— Я думал, Грейнджер, если ты такая дура, что поверила в зачарованные запонки, то заслу...

— Заткнись, заткнись! Ты вообще понимаешь, что сделал?!

— Я попытался найти выход из этой дыры! Твои друзьяшки и так знают, где ты. Зачем монете лежать без дела, если только ты не посылаешь Уизли какую-нибудь похабщину...

— Монета была крайней мерой, придурок! Если бы всё стало совсем плохо, Гарри создал бы к нам портключ. А ты взял и всё испортил. Боже, ты такой эгоист, я просто не могу...

Взбешённый Малфой шагнул прямо на неё.

— Ты, блядь, шутишь? У тебя был способ выбраться отсюда, и ты не сочла нужным поделиться?

— Я не собиралась заманивать сюда и Гарри. Вдруг бы им воспользовались те, кто нас поймал.

— Да мне по хрену...

— Ну теперь-то это неважно, правда?

Палочка Гермионы вновь заискрила — Малфой покосился на неё настороженно.

— И что, надо было забрать твою палочку? — поинтересовался он с напускной смелостью.

— Мечтай больше. — Гермиона скривилась. — Когда ты вообще умудрился её стащить? Ты что... А-а, ты... ты шарился в моей одежде, пока я спала!