Сила, способная изменить мир. Душа

— Ты любила Лютерана?

— Да. Он был моим мэлдо. Я готова была на всë, чтобы остаться с ним, но любовь человеческих мужчин так же быстротечна, как и горяча. И я ушла. Были и другие мужчины, среди которых были и достойные силлины, которые предлагали мне разделить жизнь, но я ничего к ним не почувствовала, как ни пыталась.

— Жалеешь о том, что было между вами? — Анью чувствовала грусть даро, но не могла не спросить.

— Нет. Я пережила не только горечь разлуки и боль предательства. Было время, когда мы с Лютераном были счастливы. Мы были молоды и влюблены, тогда этого было достаточно. Где-то в глубине души я понимала, что нам не суждено быть вместе, что мы принадлежим разным народам, но я позволила этому случиться. Даже если бы мне выпал шанс начать всё сначала, я бы ничего не поменяла. Не стоит так грустить из-за меня. Я получила намного больше, чем потеряла. А тебе всё же пока рано думать о подобном. Побудь ещё немного ребëнком, пока есть возможность. На войне все взрослеют слишком рано.

Энвиса окутала её душевным теплом, словно обнимая, и тихо запела колыбельную. Анью закрыла глаза, утопая в пелене лëгких, почти счастливых сновидений.

***

В Девилшир они вернулись порталом. К счастью, платформу в городе восстановили быстро. Лансель слегка жмурился, прикрывая глаза рукой, спасаясь от яркого полуденного солнца.

— Уверен, что не хочешь со мной? — Анью улыбнулась, оценивающе смотря на рыцаря. Доспехи громыхали в огромном заплечном мешке, и он теперь больше походил на человека, нежели на консервную банку. Огромный двуручник висел в заплечных ножнах, замотанный в холщовую ткань. Казалось, что сняв броню, Лансель наконец-то открылся миру и новой жизни, словно вместе с доспехами снял и груз ответственности, хотя, возможно, это просто была игра её воображения.

— Да. Мне нужно время, чтобы понять, кто я теперь и зачем вернулся в этот мир.

— И куда отправишься?

— Пока не решил. Возможно, сяду на первый попавшийся корабль, и будь, что будет. Может, ещё доведëтся встретиться.

— Я буду рада. Если я могу чем-то помочь…

— Ты и так много сделала для меня, — Лансель улыбнулся и положил руку ей на плечо. — Не против, если я провожу тебя до корабля?

— Пойдём. Может, увидишь «Гордость Лютерии» и передумаешь, — она коварно улыбнулась.

— Лютерии?! Ты путешествуешь под флагом Лютерии?

— Да, — чародейка пожала плечами. — Силлиан — нынешний король — мой друг. Он подарил мне этот галеон.

— Твоя жизнь обрастает всё новыми удивительными подробностями, — присвистнул Лансель.

— Подходи! Налетай! Не скупись! Покупай! — со стороны торговых рядов донёсся подозрительно знакомый голос.

Анью замерла, всматриваясь в толпу, окружившую лоток торговца.

— Погоди-ка…

Чародейка с трудом протиснулась в первые ряды, ошалело уставившись на Хаберга. На прилавке перед ним были разложены вещи, что она и Эйша покупали в Аньшу и Ардетайне. Вернее, то, что от всего этого барахла осталось. Ахон скучающе сидел на ящике рядом, подперев подбородок, но резко оживился, стоило заметить её.

— Капитан! — юноша подскочил, с надеждой смотря на неё, но взгляд тут же потух, стоило ему перевести взгляд на Ланселя, который стоял позади неё.

— Здорово, кэп! — умар подмигнул ей. — Ну как сходила?

— Хорошо, — растерянно пробормотала чародейка. — Сегодня отплываем дальше.

— Финальная распродажа! — заголосил Хаберг и подмигнул ей. — Скидки перед закрытием!

Толпа оживилась, и их с Ланселем почти выдавили на окраину.

— Жуть, — Анью повела плечом. — Спасибо, а то, боюсь, меня бы там затоптали.

— Капитан! — Ахон протиснулся к ней. — Я так рад, что с вами всё хорошо! А то тут такие слухи ходили, будто вас арестовали и в тюрьму бросили за нападение на дворец.

— Ерунда, — отмахнулась чародейка. — Чего только не выдумают, лишь бы сплетни пустить. А что за скидки и распродажа?

Ахон оглянулся на покупателей. Из толпы доносились крики и брань — кто-то не поделил аньшуйскую вазу. Юный воин наклонился к ней, шепча на ухо.

— Хаберг тот ещё прохиндей. Говорит «скидка», а сам продаёт раза в три дороже, чем до этого. Он уже почти всё распродал, что вы с Эйшей купили. Пара ящиков осталось.

— Значит, нужно купить что-то в Берне, — Анью задумалась, пытаясь понять, что можно будет выгодно продать в Шувьерде.

— Хаберг уже позаботился об этом. Он торгаш до мозга костей, — Ахон печально вздохнул.

— Хорошо, что у тебя такая способная команда, — Лансель улыбнулся.

— Передай Хабергу, что отплываем через тридцать минут.

— Так точно! — юноша кивнул и принялся проталкиваться к прилавку.

— Прилив ещё не скоро, — Лансель снисходительно посмотрел на неё. — Да и ветер с моря.

— Я — маг. У меня всегда попутный ветер, а прилив тогда, когда я решу. Пойдём, покажу корабль.

«Гордость Лютерии» была воистину прекрасна. Анью ни за что не променяла бы её ни на изящную бернийскую каравеллу, ни на огромный барк, на которых бороздили океан торговые компании, ни на пёструю аньшуйскую джонку.

— Кэп! — Эйша перегнулась через перила, радостно махая ей руками. — Скажи, что этот красавчик к нам в команду! Умоляю, скажи, что это так!

— Нет, — Анью веселилась, глядя на то, как краснеет рыцарь. — Он просто меня провожает.

— Я сейчас скину верёвку. Вяжи его, грузи на корабль, и отчаливаем. В море ему некуда будет бежать, — засуетилась старпом.

— Она так шутит, — чародейка попыталась успокоить мужчину.

— Не похоже… — Лансель настороженно смотрел на корабль.

— Тогда беги. Не бойся, я её задержу, — веселилась Аньюриэль, доставая медальон с солнцем из сумки. — Спасибо за него, хотя проблем эта штука доставила изрядно.

— Он теперь твой. Считай, что это подарок. Береги себя, — рыцарь погладил её по голове и притянул к груди, обнимая. — И спасибо тебе за всё. Я никогда не забуду наше путешествие.

— Я тоже, — Анью обхватила его, обнимая в ответ. — И тебя не забуду. Надеюсь, ты найдёшь то, что ищешь.

— И ты обязательно найдёшь Ковчег, — Лансель снова чмокнул её в лоб. — Я буду рад увидеться вновь.

Лансель на мгновение прижал её к себе чуть крепче, а затем отстранился и развернулся, уходя. Анью смотрела вслед новому другу и искренне надеялась, что всё у него в этой жизни сложится хорошо.

— Кэп! — Эйша слетела вниз по сходням с мотком верёвки в руках. — Ну уходит же!

— Пусть, — она пожала плечами. — У него свой путь, у меня свой. Нужно уметь отпускать.

— Такого красавчика?!

— Расслабься, он безнадёжно влюблён, — Анью поднялась на палубу, осматривая корабль. Всё было безупречно.

— В тебя? Ну ты и сердцеедка! — веселилась Эйша.

— В Ард Рену Берна.

— Несчастный, — покачала головой старпом. — Но я готова утешить его в своих объятиях.

— Отставить! — чародейка сурово посмотрела на Эйшу. — Готовь «Гордость Лютерии» к отплытию. У нас новый курс.

— Так точно! Куда теперь?

— В Шувьерд.

— Куда?! Кэп, у тебя с головой как?

— Претензии не ко мне, а к эсдо Шанди.

— Зимой, — Эйша поежилась, обхватывая себя за плечи, но пошла выполнять приказ. — Зимой в Шувьерд! Мы же вымрем там. Замерзнем до смерти.

Анью обернулась. Лансель уже давно скрылся в толпе. К кораблю спешили Хаберг и Ахон, неся в руках какие-то коробки. Пора была отправляться навстречу новым приключениям.

Тогда она ещё не знала, что вскоре вернётся в Берн.

***

Амадей удобно устроился на камнях и перебирал струны лютни. Ему не было нужды сейчас ворожить, он делал это скорее по привычке, что сложилась за века уединенной жизни. Музыка помогала направить мысли в нужное русло. Лазенис поднял взгляд к небу. Путеводная звезда ярко сияла, уверяя, что он всё делает правильно. Нужно было ещё немного подождать. Амадей и не торопился. Он ждал уже не одну сотню лет, так что пара часов не имела значения. Наоборот, ему нравилось это неторопливое течение времени, но, увы, поток судьбы набирал мощь, ускорялся. Амадея пугали грядущие перемены и неопределённость будущего.

На западе, в лучах догорающего дня, сверкнул золотом силуэт дракона. Амадей улыбнулся. Мелодия стала заметно веселее.

Эвергрейс с шумом приземлился на скалы рядом с ним.

— Рад снова видеть тебя, — менестрель встал и поклонился в знак уважения. — Я ждал этой встречи.

— Здравствуй, Амадей, — пророкотал дракон. — Ты постарел за истекшие годы.

— Ход времени верен и для меня, — философски подметил лазенис. — Ты встретил её?

— Дитя Пророчества совсем ребёнок, но её сила быстро растёт, — Эвергрейс задумчиво посмотрел на небо. — Я не понимаю, почему он выбрал эту девочку. Её душа колеблется. Я боюсь того, что может случиться, если её сердце решит, что мир не достоин спасения.

— Она не ответила на вопрос? — Амадей смотрел на дракона с затаённой надеждой.

— Нет, — покачал головой Эвергрейс. — В ней не только любовь, в ней зреет ненависть. Печать Стража Двух Начал сдерживает её, хоть и треснула. Боюсь, этого не достаточно. Процей доверил тебе слова?

— Да, — Амадей кивнул, вспоминая сны.

На несколько минут воцарилось тишина — менестрель погрузился в мысли, и мелодия прервалась.

— Герой, ведомый Первозданным Светом,

Столкнётся на пути с паломником, что тьму в себе скрывает.

И королевская рука заставит вновь сиять великий меч.

Но на утёсе ветряном и тёмном познает жажду крови светлый жрец.

Могучий великан подарит чужаку сияющее сердце.

Искусственное солнце разгонит тени мёртвых городов.

Ярчайший свет разгонит лёд оков в краю суровом,

А древо королев погрузится в иллюзий тьму.

Во мраке засияет ярче подземная звезда.

Когда Хранители сойдут с ума, представ пред светом Бездны,

Прольётся над равниной чёрный дождь,

И демонический посланник в будущее путь проложит.

Последнее Пророчество свершится,

Когда Душа Звезды Ковчег в едино сложит,

И тот, кто мечется меж Тьмой и Светом,

Решит судьбу миров.

— Мир медленно движется к концу. Пророчество сбывается, — пророкотал Эвергрейс. — Пока я спал, я слышал шепот Пустоты. Она всё ближе… А что другое дитя?

— Я видел его. Он блуждает во мраке, мечется, но не видит выхода, — Амадей поднял взгляд к небу, находя путеводную звезду. Она звала его на запад.