На том стоим

— Невозможно! Нарцисса, невозможно! Не вороши гадючье гнездо и не заговаривай мне зубы, будь любезна! Тёмный Лорд здесь не причём! Я говорил о Малфое, а ты снова всё свела к...к Вол...

— К...к! — передразнила Нарцисса. — Ты боишься произнести имя человека, которому служишь, но заставляешь меня приходить в эту дыру и снова сводишь всё к одному: к Люциусу! Лицемер! Противоречишь сам себе. Не хочешь обсуждать своего Лорда — пусть. Я люблю Люциуса и не хочу обсуждать его! Ты не смеешь просить меня. Я знаю, что говорит дядя, что Малфоям нужен только выгодный брак, но ведь... ведь... — она не смогла подобрать нужных слов, резко поднялась и схватила Регулуса за воротник рубашки. Ткань натянулась, и Нарцисса увидела знакомую серебряную цепочку на шее. — Ты всё ещё носишь его?

— Что? — удивился Регулус. — А-а... твой медальон, — он отвернулся, отцепив её руки. — Помнишь, Цисс, считалку?

— Прости?

— Детскую считалку. Как же она заканчивалась? Ах да! Два слепых мышонка бегали в траве. Первый пискнул громко — в пасть попал змее. Звал его товарищ, бегал тут и там, и свалился малый к злобным паукам... Иногда мне кажется, что мы и есть эти слепые глупые мышки.

— Понимаю, — прошептала Нарцисса, натянув меховой воротник до подбородка.

Регулус шумно выдохнул.

— Вряд ли. Вот, — он вытащил из кармана крохотный флакончик с одиноко танцующей ленточкой голубого цвета внутри. — Возьми. Я хочу, чтобы ты взяла это. Не будь слепа, Цисс. Помнишь, я задолжал тебе подарок? Не люблю оставаться в долгу, — сказал Регулус.

— Для чего оно?

— Мерлин Всемогущий! Да бери же! — он вложил в подрагивающую ладонь Нарциссы флакон и крепко сжал её пальцы.

* * *

Дотти протянула стакан горячего молока с мёдом, но Нарцисса отказалась от любимого напитка, отстранив его рукой.

Она опустилась в любимое кресло и откинулась на мягкую спинку, развязала ненавистный шарф, душивший её, как змея, как сомнения, посеянные Регулусом во время утреннего разговора.

Нарцисса слушала собственное тяжёлое дыхание. Ей было плохо наедине со своими мыслями. Она долго сидела неподвижно, закрыв глаза, но не выдержала и подошла к окну, поглядела на двор внизу, распахивая ставни, не сразу поддавшиеся напору. Ветер со свистом рванул в окно, занося с собой горсти снежинок. Они закружили вокруг, болезненно жаля кожу. Нарцисса подставила лицо, надеясь, что холод сможет прогнать мрачные мысли. Ах, если бы рядом была Андромеда, её чуткая любимая сестра... Тогда ей не было бы столь одиноко.

В потайном кармашке платья лежал маленький флакон зелья, способного рассказать ей всю правду.

Она чувствовала тяжесть, флакон тянул её вниз.

Когда Люциус вошёл в гостиную, Нарцисса отпрянула от окна.

— Что случилось? — недоумённо спросил Малфой. — Я пришёл сразу же, как твой домовик сообщил мне.

— Подожди! — Нарцисса подняла руку в останавливающем жесте и посмотрела на жениха, пытаясь понять по его взгляду, нужно ли ей использовать зелье.

Люциус смотрел на неё недоумённо, его явно встревожил взволнованный вид невесты. Он решал, можно ли ему уже заговорить.

Нарцисса подошла к нему и сердито зашептала:

— Я не хочу, чтобы ты был Пожирателем смерти, не хочу и не хотела ни единой минуты! Мне всё равно, что ты сделал или не сделал, главное, чтобы с тобой всё было в порядке. Чтобы никакой Орден или Аврорат не стоял на пороге.

— В таком случае, мисс Блэк, вы напрасно тревожитесь, — попытался успокоить её Люциус. — Ведь эта война когда-нибудь кончится. Мы обязательно победим. Когда всё пройдёт, мы будем на самой вершине, это будет наше время. Мы, волшебники, установим свои законы...

«Мерлин, какую чепуху он несёт!»

— На вершине будет Волдеморт, — подчеркнула Нарцисса и отвернулась.

— Д-да, но он не забудет тех, кто оказывал ему поддержку. Разве ты не хочешь этого? Если тебе нужно подтверждение моих слов, то знай: Тёмный Лорд оказал нашей семье великую честь.

Нарцисса напряглась.

— Честь?

— Да, — ответил Малфой с полной убежденностью в голосе. — Он доверил мне на хранение ценный артефакт.

— И ты говоришь об этом с радостью, Люциус? Ты в своём уме? Это что-то ужасное? Какая-нибудь тёмная вещь?

— Нет, то есть, я не знаю, — смутившись, признался Малфой. — Это всего лишь потёртая книжка или тетрадка в старой обложке, перевязанная лентой. Что может быть в ней серьезного?

— Наверняка, это что-то нехорошее, — решительно прошептала Нарцисса. Она поёжилась, вспомнив взволнованное лицо Регулуса, и сказала: — Верни её. Верни своему Лорду. Не стоило её брать. Неужели ты не видишь опасности, в которой мы окажемся, если эту тетрадь найдут?

Малфой покачал головой, его рот с горечью изогнулся.

— Я не могу вернуть эту вещь Тёмному Лорду, Нарцисса. Что он подумает обо мне? Лорд решит, что я что-то замышляю. У него не должно быть сомнений в нашей преданности. Тем более... твоя... сестра, — Малфой попытался подобрать подходящие слова, — разочаровала семью, и Тёмный Лорд был недоволен...

— Говори, как есть, — отчеканила Нарцисса. — Моя сестра спуталась с маглом. Она вышла за него замуж и родила ему дочь. Она наплевала на наши обычаи и на чистоту крови. Тёмный Лорд знает, что мы не поддерживаем с ней никакой связи. Лишь однажды она прислала мне совой письмо, и я сожгла его, не читая.

Люциус кивнул и попытался обнять невесту за плечи, но Нарцисса вывернулась из его объятий. В ладони она сжала флакон с голубой ленточкой. Люциус прав, она это понимала. Уже поздно идти на попятную. Тёмный Лорд не потерпит такого унижения. Беллатриса любит повторять одну фразу: «Метка жжёт!». У Нарциссы не было метки, но на секунду ей почудилось, что рука горит.

— Мы будем неприлично богаты и непозволительно счастливы, мисс Блэк, — перебил Малфой, поцеловав её в лоб. — У наших детей будет всё самое лучшее.

Нарцисса вздрогнула. Образ Регулуса тотчас померк. Ведь именно об этом она и мечтала, она хотела иметь счастливую семью. Большой дом с красивым парком, таким как в величавом Малфой-мэноре, где среди голубых магнолий цветут белые розы, веранду, где будут бегать милые белокурые детишки.

Эта картина живо предстала перед её глазами.

Мисс Блэк была далека от политики, хотя понимала, что Волдеморт не потерпит рядом с собой никого. Люциус глупец, если не видит этого.

Но без Тёмного Лорда всё, о чём Нарцисса мечтала, могло испариться в одно мгновение. Стоит лишь другой стороне победить.

Нет! Этого допускать нельзя! Остаётся идти до конца!

— Я тебя успокоил? — осторожно спросил Люциус.

— Да, — постаравшись придать голосу беспечность, ответила Нарцисса, но что-то неприятно зашевелилось внутри. — Ты лучше знаешь, как поступить.

— И ты мне веришь? — Люциус с сомнением прищурился.

«Даже мой брат лжёт искуснее тебя. Но это не так важно сейчас. Если Тёмный Лорд падёт — мы останемся ни с чем».

— Возможно, — проговорила Нарцисса и, вынув ладонь из кармашка платья, просто протянула её Малфою.

Их пальцы соединились.

* * *

Шаг за шагом Северус Снейп приближался к дому. День был серый, пасмурный. Грифельно-серое небо тяжелело над головой. Здесь в грязном Паучьем тупике всегда было холодно. Всегда, независимо от времени года и дня, сколько Северус себя помнил.

Вместо того, чтобы сидеть в тепле в своих домах, местные жители высыпали на улицу. Повод помолоть языками: на днях скончался замечательный человек, двадцать лет отдавший ткацкой фабрике. Местные простецы, а жена покойного называла их «пауки», жались друг к дружке, как мокрые воробьи на ветке. Две старухи жалобно вздыхали.

Северус остановился возле матери и взял её под руку.

«Пауки» встрепенулись с его появлением и недовольно посмотрели в сторону облачённой в траурное платье худой женщины и её мрачного сына.

— Ещё бы с такими не помереть, — прошамкала старуха, живущая через дорогу в кособоком коттедже, зыркнув на Северуса. — Смотри, Джулс, как смотрит.

— Точно зверёныш, — поддакнула вторая карга, потерев на носу бородавку. — Ты посмотри только, как он одет. Отродясь не видела ничего подобного. Не плащ, не пальто, невесть что нацепил.

— Что они тут делают? — сердито прошептал Северус, внезапно ощутив ненависть ко всему на свете. — Я хочу, чтобы маглы немедленно ушли.

— Они пришли отдать дань твоему отцу, — едва слышно сказала Эйлин. — Подождём катафалк и пойдём.

— Дань отцу, — ядовито прошипел Северус. Он никакую дань отдавать ему не желал.

Мерзкие маглы так и пялились, неодобрительно качая головами, перешёптывались между собой. «Если сейчас пойдёт снег, — подумал Северус, — они быстро разбегутся по домам, и не вспомнят ни об отце, ни о матери, ни обо мне. Хотя вон те две уродливые старухи ещё долго будут косточки перемывать. Вот бы заколдовать их сейчас и превратить в двух уродливых жаб навеки вечные!»

Северус с недовольством поймал себя на мысли, что прислушивается к голосам собравшихся. Их было не так уж много, где-то около дюжины, но и этого юному Снейпу хватало вдоволь. Он не их часть! Не их! Да, он прожил мучительные одиннадцать лет в этой части Англии, в грязном рабочем районе городка Коукворт. Двухэтажные дома здесь выбрасывали в небо чёрный дым, деревьев на улице почти нет, речку затопили отходами фабрики. Северус Снейп мечтал вырваться из этой гнилой топи. Мать обещала ему, что придёт день, когда он станет настоящим волшебником и уедет отсюда в самую лучшую школу на свете. Эта мысль помогала Северусу сносить все обиды в школе от мерзких магловских детей, дразнящих его Лошадиной мордой и Джеком-Фонарником.

Денег у Снейпов было немного, да и те отец просаживал в местном баре. Его Северус ненавидел больше всех. Тобиас запрещал колдовать.

Письмо из Хогвартса Снейп получил на своё одиннадцатилетие.

Честно говоря, у Северуса были кое-какие хорошие, приятные воспоминания, связанные с родными местами. Например, он знал, что за лесом есть небольшое озеро с довольно чистой водой, если забраться на холм, можно увидеть рощицу, где можно отдохнуть. Даже детская площадка со скрипучими качелями вызывала где-то в глубине души тоскливое чувство и слабое тепло. И девочка с зелёными глазами...

Он не хотел вспоминать об этом. Но лучше уж мысленно быть там, в рощице за озером, чем здесь: во дворе собственного дома, окружённым людьми, которых презираешь.

Что-то мокрое упало на лоб. Снег. Моргана его услышала, или он сам случайно вызвал это погодное явление.

Прибыл катафалк. Гробовщики получили кивок миссис Снейп и принялись возиться с крышкой гроба.

Северус облегчённо вздохнул и посмотрел на лицо Тобиаса Снейпа. Мертвец издевательски улыбался ему. «Это всего лишь мне кажется, отец не улыбался, только скалился пьяной ухмылкой», — сказал себе Северус и приподнял голову чуть выше. Он резко развернулся и направился к дому, когда до него донеслись слова, произнесённые противным мальчишеским голоском.

— Мам, а это и есть сумасшедшая?

— Да, милый, чокнутая, самая что ни на есть!

Северус резко обернулся с перекошенным от ярости лицом. Мать сделала вид, что ничего не слышала, кутаясь в шаль.