Случайными дорогами. Часть 1

Глава 26. Теории

Гермиона плыла в потоках мутного света, постепенно опускаясь. Ее окружали дымные, тягучие облака, сквозь которые пробивались тусклые лучи зеленого солнца. Ей хотелось взлететь, осмотреться вокруг, закричать, вдохнуть воздух, но она не могла, словно сама была облаком. Каменным облаком, которое неотвратимо тянуло все ниже и ниже. Вокруг, в этом странном небе, застыв в одном движении, парили гигантские птицы. Порой они подлетали ближе, и тогда становилось заметно, что это — грифы, хищные падальщики, головы которых покрыты кровью. Они жадно смотрели пустыми, голодными белесыми глазами. Гермиона боялась их, но чувствовала, что уже стала им не интересна, будто они вдоволь полакомились ею и теперь только и ждут новую плоть, словно в этом весь их смысл существования: охранять их зеленое солнце. Фальшивое солнце, не способное разогнать темноту, в которую опускалась Гермиона. Теперь она чувствовала только морозные потоки воздуха, скользящие вокруг нее, овивающие ледяными цепями ее душу. Она летела все быстрее и быстрее, и не могла даже пошевелиться. Но вот ее падение остановилось, вокруг стоял лишь непроглядный мрак и холод. Сердце стучало все реже и тише. Она умирала.

Резко проснувшись, Гермиона с хрипом вдохнула огромную порцию воздуха. Кажется, во сне она вдруг забыла, как дышать. Страх пробрал ее до глубины души, и она сразу вскочила с кровати. Сердце бешено колотилось в груди, а кончики пальцев онемели.

«Проклятое прорицание! Проклятое прорицание! Да, чтобы я еще хоть раз!..»

С огромным усилием открыв старые скрипящие створки окна, она с непередаваемым наслаждением вдохнула порцию уличного воздуха. Пульс постепенно успокаивался, а руки начали согреваться. Было утро, по грязной лондонской улочке торопливо прогуливались маглы. Наверное, спешили на работу и по делам, решила Гермиона. Воздух отдавал горячим, сухим летним смрадом, но ей было приятно, она лишь чувствовала струящуюся вокруг жизнь, ощущала, что жива. Приближение смерти сделало мир вокруг нее кристально четким, ярко очертив границы. И она их почти увидела, почти ощутила, но это дало ей новые силы.

«Значит ли это, что Регулус мертв? — немного придя в норму, подумала она. — Возможно, я видела не его воспоминания? Может, цепочку носил кто-то из покойников?»

Умывшись, она зашла в гостиную. Финеас Блэк дремал посреди своей золоченой рамы.

— Доброе утро, — громко поздоровалась Гермиона.

— А-а-а! — судорожно вскочил Блэк, размахивая своей тростью. — Уф, это вы! — с облегчением протянул он и, потянувшись, ухмыльнулся. — Зашли сообщить, что уезжаете?

— Вовсе нет, — недовольно ответила Гермиона.

— Жаль-с, — протянул Блэк. — От вас уже неделю никаких вестей. А Дамблдор еще не вернулся!

— Я, разумеется, понимаю, почему вы ставите мне палки в колеса, — угрюмо произнесла Гермиона, поглядев на его хитрую ухмылочку. — Но сейчас, мне нужна помощь. Всю неделю я, как вы и хотели, занималась поиском Регулуса.

— Интересно, продолжайте, — воскликнул Блэк и, встав с кресла, подошел к самому краю картины так, что его лицо заполнило все пространство.

— Я смогла разыскать вот эту цепочку, — сказала Гермиона, показав ему украшение. — Но не уверена, кому она принадлежит.

— Хм-м-м, — протянул Финеас и, прищурив глаза, вытащил из кармана монокль, — я почти уверен, что это подарок Вальбурги на шестнадцатилетие Регулуса Артуруса. Но я не приму его в рамках магического контракта, если вы просите, так как это часть комплекта. К ней в паре был перстень. Серебряный, с гравировкой. Одна штука, — подытожил Блэк. — Вы должны найти весь комплект, чтобы я засчитал его.

— Но вы точно уверены, что она принадлежала Регулусу?

— Да. Где вы ее нашли? — поинтересовался он. — Регулус ее не снимал.

— Там, где он предположительно умер, — ответила Гермиона.

— Так вот, почему она порвана, — нахмурился Финеас. — Кстати, почините ее, что же вы медлите!

— Хорошо! — раздраженно воскликнула Гермиона. — Репаро!

— Чудесно! — воскликнул Блэк. — А теперь вам стоит поискать вторую часть комплекта. Давайте, давайте! Не теряйте времени!

Гермиона поскорей ушла из гостиной, захлопнув за собой дверь. Финеас неимоверно раздражал. Впрочем, он подтвердил ее опасения — это действительно была цепочка Регулуса. Значит страшный сон — все-таки его воспоминания.

«Гребанные предсмертные воспоминания! — Гермиону вновь передернуло. — Как же так может быть, чтобы он был жив и одновременно мертв?» — задумалась она. Парадоксы она любила, но не сегодня… не после такой адской ночи. Сейчас ей был необходим глоток свежего кофе и булочка.

«Огромная, насыщенная углеводами и калориями булочка, обильно политая глазурью», — решила она.

В начале мая всех участников прошлогодних событий наградили, поэтому теперь у Гермионы имелось немного свободных денег. Наспех одевшись, она выбежала на улицу и бодро прошагала полтора квартала до ближайшей кофейни. Очередь уже рассосалась — все ушли на работу. Кассир попытался с ней пофлиртовать, но безуспешно. Гермиона в момент размышлений была неприступна. Кудри, оставленные на произвол судьбы, вились и торчали во все стороны и отражали «внутреннее безумие», как сказала бы Скитер, увидев ее. Благо, сегодня Рите и вовсе не было дела до Гермионы Грейнджер. Сама же Грейнджер ощущала себя неимоверно живой, и готовой сражаться за свое существование с любым, кто посмел бы ей помешать. Умирать оказалось действительно страшно.

Обильно перекусив, она добежала до телефонной будки. Обычно Гермиона общалась с родителями раз в месяц-два, представляясь мадам Наттингвэй, и они, как ей казалось, были рады ее слышать. Сегодня после того как она мысленно побывала на краю жизни и смерти, поговорить с ними захотелось особенно сильно. Настроение после звонка и притока углеводов было прекрасным. Энергии могло бы хватить на поход до вершины Килиманджаро и обратно, но она все равно сосредоточилась на надоевшем вопросе.

«Как он может быть жив и мертв одновременно?»

Поднявшись обратно на второй этаж дома на Гриммо, Гермиона села на свою кровать. Через открытое окно проникал шум с улицы. Магловское радио в кафе бубнило без остановки. Гермиона его не слушала, но все-таки слышала. Диктор зачитывал утренний гороскоп.

«Воздушные знаки сегодня противопоставлены водным. Близнецы будут соперничать со Скорпионами. Меркурий в оппозиции к Марсу…»

Гермиона вдруг резко встала и с шумом закрыла старую створку.

«Допустим... Вода — это воздух. Значит Регулус плыл в мутной воде и опускался на дно. Зеленый свет исходил от острова. Острова, где хранился крестраж. Фальшивый крестраж. Фальшивое солнце для грифов-инферналов, — казалось, все встало на свои места, но в голове по-прежнему не укладывалось. — Как? Как он мог остаться живым, если он на дне озера?!»

Гермиона плюхнулась обратно на кровать и, обхватив руками голову, помассировала виски.

«Может, все напрасно? Гобелен врет, а Финеас ошибается? — в глубине души она вовсе не хотела в это верить. — Тогда этому должно быть какое-то логичное объяснение, — думала она, но абсолютно не могла его найти. Ее взгляд упал на книгу, где было нарисовано созвездие, а в сознании вновь всплыл образ мистера Лавгуда: — «Вы обладаете крайней узостью мышления. Зашоренность ограничивает ваш кругозор», — обидные когда-то слова, но сейчас они помогли ей взглянуть на ситуацию с другой стороны. — Не жив, но и не мертв… Так может быть только в сказке».

Взяв книгу в руки, Гермиона нашла ту альтернативную историю жизни основателей, которая ей так не понравилась. Единственное, что ее заинтересовало в ней — это упоминание живой и мертвой воды.

«Может ли это быть той единственной иголкой правды в стоге выдуманной чуши? — подумала Гермиона. — Волдеморт создал крестраж более двадцати лет назад, и тогда же наполнил озеро инферналами. За столь долгое время их тела должны были разложиться и превратиться в кости, но та мертвая женщина выглядела, словно умерла лишь недавно, — вспомнила она. — Что, если причина в мертвой воде? Что если Волдеморт использовал ее, чтобы создать себе вечных охранников, а заодно и в качестве яда для чаши? Возможно, он планировал посмотреть на того, кто сможет пройти все его ловушки и добить его лично, а не оставлять на растерзание инферналам? Может, именно поэтому Регулус не умер окончательно. Мертвая вода ведь заживляет смертельные раны, хоть при этом и оставляет на грани жизни. Но так ли это?..»

Единственным способом доказать ее единственную теорию — было вновь отправиться к озеру. Путешествие представлялось делом малоприятным, но она и не думала отказываться.

«Что если он действительно застрял на двадцать лет в том жутком месте?! — с содроганием подумала она, вспомнив свой сон. — Такого и врагу не пожелаешь, а Регулус ведь был на нашей стороне!»

— X —

Гермиона переместилась на склон горы. На маленькой могиле Кикимера выросла трава, а вокруг погребального камня тоненькой зеленой нитью вился дикий плющ. Вдали, так же как и в конце октября, мерно шумело море, а среди острых утесов чернел вход в пещеру.

Собравшись с силами, Гермиона шагнула и растворилась в воздухе, в следующую секунду оказавшись возле темного грота с водой. Через десять минут она уже оказалась внутри. Яркий огонек на кончике ее палочки с трудом мог осветить даже малую часть огромной пещеры. Она достала из своей бисерной сумочки трехлитровую банку, где когда-то хранилось варение, разожгла внутри магический огонь и с этим импровизированным фонарем отправилась на лодочке к самому центру озера. В темной воде ей то и дело мерещились тела, но Гермиона запретила себе поддаваться панике и старалась контролировать свой страх. Столь неуместный теплый запах персиков немного помогал.

Островок оказался крохотным и рукотворным, и представлял собой плоское каменное плато. В центре находился пьедестал с каменной чашей. Рядом с ним она и поставила свой фонарь-банку. Пришло время действовать. У нее на уме был лишь один план. Взмахнув палочкой, она четко произнесла:

— Карпе Ретрактум Регулус!

Стоило словам слететь с ее губ, как ее развернуло и словно крюком начало тянуть в воду. Заклинание сработало, хоть и не так, как она предполагала. Гермиона чувствовала тяжесть, будто гирей висящую на другом конце невидимой веревки. В последний момент она успела схватиться за край пьедестала, но время шло, а ее силы заканчивались, рука стала постепенно соскальзывать. Мгновение и она уже держалась на краешках пальцев, а в следующее — ее начало быстро уносить за край плато, прямиком в озеро.

«Нет-нет-нет!»

— Фините Инкантатем! — взвизгнула Гермиона и задержала дыхание, а в следующую секунду с головой окунулась в воду. Содрогаясь от холода и омерзения, она быстро вылезла обратно. Очистив и высушив одежду, Гермиона решила попробовать вновь, но на этот раз озаботилась крепко привязать себя к пьедесталу.

«Надеюсь, меня не унесет вместе с ним», — хмыкнув, подумала она.

Шли минуты, Гермиона чувствовала, как заклинание постепенно вытягивает ее силы. Веревки больно впивались в тело, ее тянуло в темноту, на самую глубину. Она слышала, как трещит постамент за ее спиной. Камень начал разрушаться: от центра плиты лучами расползались мелкие трещинки. Еще минута и она бы сдалась, но вот на зеркальной глади воды появилась сильная рябь. Прервав свое заклинание, она выкрикнула: