Адольф Гитлер и его русские друзья

Космические льды и белые евреи

Уже после войны, отсидев свой срок, нацистский военный преступник и бывший имперский министр вооружения и боеприпасов Альберт Шпеер уверенно говорил, что Германия могла к 1945 году создать несколько атомных бомб. Но при определенных условиях.

Шпеер назвал только одно из них: если бы на атомный проект были брошены все силы, которые по воле фюрера ушли на создание ракетного оружия.

В принципе Гитлер испытывал недоверие к новым видам вооружений. Его кругозор ограничивался представлениями, сложившимися в годы Первой мировой войны. Но после первых успешных испытаний Гитлер заинтересовался ракетами. В 1943 году молодой ученый Вернер фон Браун показал Гитлеру цветной фильм о полетах ракет. Гитлер был восхищен и присвоил двадцативосьмилетнему конструктору звание профессора.

Альберг Шпеер как руководитель военной промышленности считал ошибочным решение Гитлера во что бы то ни стало создать баллистические ракеты.

Немцы каждый день собирали и отправляли в сторону Англии двадцать четыре ракеты «Фау-2». Каждая несла боевой заряд мощностью в одну тонну. А союзники в том же 1944 году обрушивали на территорию Германии ежедневно тридцать пять тысяч бомб. Иначе говоря, самый дорогой проект оказался и самым бессмысленным.

Доработать созданную там же, в Пенемюнде, зенитную ракету «Вассерфаль» Вернер фон Браун не успел. От этой самонаводяшейся ракеты в то время не мог бы уйти ни один бомбардировщик.

Ракеты не спасли Третий рейх. Плодами тяжелой работы немецких ракетчиков воспользовались уже после войны Советский Союз и Соединенные Штаты. Ни советские, ни американские конструкторы не могли создать жидкостные ракетные двигатели такой мощности. И не умели разрабатывать системы автоматического управления ракетами. Поэтому первая советская ракета была просто копией немецкой.

А вот если бы Гитлер получил атомную бомбу, это, вероятно, могло бы повлиять на ход войны. Что произошло бы с Англией, если бы на Лондон обрушились не «Фау-1» и «Фау-2», а ракета с ядерной боеголовкой? И британская столица была бы полностью уничтожена, как это случилось с Хиросимой в августе 1945 года?

Но бывший имперский министр Шпеер не назвал вторую причину неудачи немецкого атомного проекта. Нацисты изгнали из страны своих лучших физиков.

«Существует примитивный вид антисемитизма — это борьба против евреев как таковых. Примитивные антисемиты довольствуются тем, что проводят разделительную линию между евреями и неевреями. Примитивные антисемиты считают, что проблема решена, если евреи не имеют больше права принимать участие в политической, культурной и экономической жизни нации.

Но существуют еще евреи не по крови, а по духу. Таких бациллоносителей называют «белыми евреями». Это выводит понятие «еврей» за пределы расовой принадлежности. Более всего заметен еврейский дух в области физики. Самый заметный его представитель — Эйнштейн.

Все великие открытия и научные достижения в области естественных наук следует отнести на счет особых способностей германских исследователей к терпеливому, прилежному и конструктивному наблюдению природы. Германский исследователь в так называемой теории всегда видит лишь вспомогательное средство. Еврейский дух выдвинул на передний план догматически провозглашенную, оторванную-от действительности теорию относительности».

Эта тирада была напечатана в журнале «Черный корпус», печатном органе СС. Автор статьи — крупнейший немецкий физик, лауреат Нобелевской премии Йоханнес Штарк.

Штарк стал поклонником Гитлера еще в двадцатых годах. После неудачной попытки нацистского путча в Мюнхене в 1924 году Штарк публично заявил о своем признании Гитлера: «Честность и внутренняя цельность, которые мы встречали в великих исследователях прошлого — в Галилее, Кеплере, Ньютоне, Фарадее, восхищает нас в Гитлере и его товарищах. Мы узнаем в них близких нам по духу людей».

Духовное единство возникло между Штарком и идеологом гитлеровской партии Альфредом Розенбергом, который во всех достижениях науки видел проявление нордического духа, даже если речь шла о Древней Греции. А за следами упадка ему чудилось влияние если и не самой еврейской расы, то, как минимум, сирийско-иудейского духа.

Проявления этого духа он видел даже в варварстве этрусков, которые с помощью Римской империи привели греческую цивилизацию к гибели, и в мрачной роли римской католической церкви, за которой, по его мнению, тоже стояли иудеи…

Штарк был идеологическим антисемитом. Если физик принимал теорию относительности — Штарк заносил отступника в список «белых евреев». Но если физик стоял на правильных позициях, ему прощалось все. Штарк даже вступался за «помесь», как на животноводческом языке нацистов именовались немцы, у которых была хотя бы четверть еврейской крови.

Из-за «расового дефекта» профессора Густава Герца, полуеврея и лауреата Нобелевской премии, отстранили от преподавания в Техническом университете Берлина. Штарк нашел своеобразный аргумент в его защиту. Он написал в Союз немецких студентов: «У профессора Герца в его внешности, поведении и научной деятельности нет ничего еврейского».

Единомышленникол! и соратником Йоханнеса Штар-ка был еще один лауреат Нобелевской премии Филипп Ленард.

Филипп Ленард был удостоен Нобелевской премии в 1905 году за работу о катодных лучах. В 1907 году его пригласили в Гейдельберг, где он создал физический институт.

Ленард, работая над книгой «Великие естествоиспытатели», посвятил несколько страниц личности старшего Герца — Генриха, дяди Густава, открывшего электромагнитные волны.

Когда Ленард был ассистентом у Генриха Герца, его не смущало полуеврейское происхождение учителя. Теперь он вдруг сообразил, что при открытии Герцем электромагнитных волн им руководил «арийский дух», унаследованный от матери-немки. Когда же Герц писал свои теоретические работы, над ним властвовал «еврейский дух» отца.

Филипп Ленард именовал экспериментальную физику «нордической наукой», а теоретическую физику считал «всемирным еврейским блефом». Теорию относительности Эйнштейна Ленард называл «отвратительным порождением азиатского духа».

Свой институт он считал «зародышем национальносоциалистической науки». В гейдельбергской профессорской среде над ним до поры до времени просто посмеивались.

В 1922 году Филипп Ленард проявил свои убеждения на практике. Группа германских националистов убила министра иностранных дел Вальтера Ратенау, еврея по происхождению.

В стране был объявлен траур. Для государственных чиновников (в их число входили и университетские преподаватели) день был нерабочим. Ленард отказался подчиниться этому распоряжению и, как ни в чем не бывало, проводил в институте семинар. Социалистически настроенные студенты во главе с Карлом Мирендорфом в буквальном смысле атаковали институт Ленарда. Произошла драка, прибыла полиция.

Ленард получил замечание от министерства просвещения, Мирендорф был осужден на четыре месяца тюремного заключения. При нацистах он станет участником антифашистского Сопротивления. Ленард будет осыпан почестями.

После войны его имя будет высечено на мемориальной доске в главной аудитории Кильского университета. Но после нескольких публикаций о роли Ленарда в нацистской Германии доску снимут…

«Чрезвычайно важно пересмотреть все открытия в физике, сделанные неарийцами, — писал Филипп Ленард. — Для этого лучше всего обратиться к открытиям их наиболее видного представителя, чистокровного еврея Альберта Эйнштейна.

Его теория относительности должна была изменить физику. Фактически эта теория полностью обанкротилась. Более того, она никогда и не могла быть правильной. Еврейская физика — это извращение основ арийской физики».

Йоханнес Шгарк писал в 1936 году в «Национальносоциалистическом ежемесячнике»: «За сенсациями и рекламой эйнштейновской теории последовала теория матриц Гейзенберга и так называемая волновая механика Шрёдингера. Первая так же непроницаема и формалистична, как и вторая».

Филипп Ленард и Йоханнес Штарк выразили антипатию физиков-экспериментаторов к теоретической физике, значение которой выросло в двадцатых годах, после открытия теории относительности и квантовой теории. Но теоретическая физика оставалась непонятной тем, кто не имел серьезных познаний в современной математике.

Вечный спор между теорией и экспериментом нашел новое развитие. Штарк и Ленард боялись потерять «ясное и здоровое представление» о природе, которое формировалось классической физикой и которое, как считал Ленард, могло быть разрушено теорией относительности.

«Несмотря на накопившиеся горы литературы, — писал Штарк, — теоретическая физика не принесла ничего нового».

Штарк сильно ошибся: не прошло и десяти лет, как теория относительности и квантовая физика позволили создать атомную бомбу, которая изменила мир.

Сразу же после прихода национальных социалистов к власти физической науке в Германии был нанесен тяжелейший удар. Штарк и Ленард получили невиданную власть в науке.

Йоханнес Штарк писал другу Ленарду:

«Наконец-то наступило время, когда мы сможем применить на деле свое представление о науке и исследованиях.

В поздравительном письме имперскому министру внутренних дел Фрику, с которым я знаком, я указал ему, что Вы и я охотно предоставим себя в его распоряжение, чтобы давать советы при управлении вверенными ему научными институтами».

И действительно: министры культуры немецких земель получили указание запрашивать мнение Ленарда и Штарка при подборе физиков и математиков на прспо-давательские должности. Теперь они решали, кто имеет право заниматься физикой в Германии.

Наконец-то сбылась мечта Штарка — он стал главой Физико-технического института. Он давно хотел получить эту должность. I мая 1933 года указом имперского министра внутренних дел Вильгельма Фрика он возглавил институт и получил возможность выставить «еврейскую физику» из рейха.

Примерно четверть всех физиков, прежде всего ученые-теоретики, начиная с самого Альберта Эйнштейна, лишились работы, потому что они были евреями или не принимали национальный социализм.

Новый имперский министр науки, воспитания и народного образования обергруппенфюрер СА Бернгард Руст назначил Штарка еще и президентом Германского научного общества. Таким образом Штарк получил неслыханную власть в научном мире.

Йоханнес Штарк взялся за так называемых «белых евреев». Он набросился на нобелевского лауреата Вернера Гейзенберга, единственного человека, который мог создать Адольфу Гитлеру ядерное оружие.

Штарк написал еще одну статью для органа СС «Черный корпус». В ней говорилось.

«В 1933 году Гейзенберг одновременно с учениками Эйнштейна — Шрёдингером и Дираком — получил Нобелевскую премию.

Это была демонстрация находящегося под еврейским влиянием Нобелевского комитета против национальносоциалистической Германии. Эту акцию можно приравнять к награждению Осецкого. Гейзенберг принадлежит к наместникам еврейства в жизни немецкого духа, которые должны исчезнуть так же, как и сами евреи».