Адольф Гитлер и его русские друзья

Еще один семинарист

Сложись история иначе, и «Красная звезда» регулярно отмечала бы круглые даты одного крупного военачальника. Он, правда, и без того вошел в историю, но совсем не так, как ему хотелось. В определенном смысле ему сильно не повезло. А то мог бы закончить войну с маршальскими звездами на погонах. И со временем захоронили бы урну с его прахом в Кремлевской стене, назвали бы в его честь одну из улиц в Москве. Но получилось иначе. Его повесили.

Я имею в виду бывшего генерал-лейтенанта Красной армии Андрея Андреевича Власова.

Власова современники и биографы именовали по-разному — и предателем, и выдающимся военачальником. Он был, без сомнения, умелым, смелым и честолюбивым генералом. Своей карьерой он был обязан природным способностям и личному расположению Сталина. Вождь питал слабость к высоким и бравым генералам. К тому же в биографиях Сталина и Власова есть нечто общее.

Андрей Власов, родившийся 1 сентября 1901 года в Нижегородской губернии, тоже окончил духовное училище, учился в семинарии в Нижнем Новгороде. Но после революции от мысли стать священником отказался. Он поступил в университет на агрономический факультет, но проучился только год. В мае 1920 года его призвали в Красную армию.

После краткосрочных курсов командного состава успел повоевать на врангелевском фронте. От демобилизации отказался, выбрал военную карьеру. Власов медленно поднимался по ступенькам карьерной лестницы, чередуя строевые должности со штабными. Окончил годичные тактико-стрелковые курсы усовершенствования командного состава «Выстрел», один год проучился на вечернем отделении академии.

В сентябре 1938 года он получил под командование 72-ю стрелковую дивизию в Киевском округе, но сразу же был отправлен в особую командировку, которую командиры Красной армии не имели, права упоминать даже в служебных документах.

Власов в автобиографии и в анкетах неизменно писал: за границей не был. Это неправда. В те годы у советских военных было два заграничных маршрута — на запад, в Испанию, или на восток, в Китай. Власова отправили на восток.

В августе 1937 года советское правительство подписало с Китаем договор о ненападении. Фактически, считают историки, это был договор о взаимопомощи в борьбе с Японией. В Китай стала поступать советская военная техника.

Вслед за техникой начали прибывать военные специалисты. В феврале 1938 года советские летчики впервые вступили в бой в китайском небе. В бою над Уханем они сбили двенадцать японских самолетов. Советские пилоты прикрывали от налетов японской авиации крупные китайские города. Через китайский фронт прошли три с половиной тысячи советских военных.

Полковник Власов прибыл в Китай в начале сентября 1938 года. Он был назначен старшим советником к командующему 2-м военным районом маршалу Янь Си-шаню. Маршал принимал Власова с восточной пышностью, устраивал ему увеселительные поездки. В каждом населенном пункте его встречали толпы с плакатами на двух языках «Да здравствует полководец Власов!». Поездки сопровождались банкетами, выступлениями артистов.

После возвращения на родину в декабре 1939 года Власов получил под командование 99-ю дивизию, дислоцировавшуюся северо-восточнее Перемышля. В мае 1940 года началось присвоение командному составу ге-керальских званий. В характеристике Власова говорилось: «Толковый, растущий командир дивизии, достоин присвоения военного звания генерал-майор».

4 июня он стал генералом. Сообщение вместе с портретом было напечатано в «Правде».

В ноябре 1940 года новый командующий Киевским особым военным округом генерал армии Георгий Константинович Жуков утвердил в высшей степени положительную служебную характеристику Власова, в которой говорилось, что генерал обладает «высокой оперативнотактической подготовкой» и пользуется авторитетом в войсках.

В конце сентября дивизионные учения инспектировали новый нарком обороны маршал Семен Константинович Тимошенко и новый начальник Генерального штаба Кирилл Афанасьевич Мерецков. Под началом Мерецкова Власову еще предстоит послужить…

Комдив Власов продемонстрировал хорошую боевую выучку всей дивизии. Учения проходили с боевой стрельбой, пехота уверенно шла вслед за огневым валом. Дивизия Власова произвела на наркома самое благоприятное впечатление.

27 сентября маршал Тимошенко удовлетворенно говорил:

— Я убеждаюсь, что люди уже не на словах, а по-настоящему на деле поняли, как нужно выполнять мой приказ. То, что было объявлено в печати, вами своевременно воспринято и показано на практической работе, которую мы наблюдали в течение этих последних трех дней.

Перед представителями 99-й дивизии, красноармейцами и младшими командирами, выступал и командующий округом генерал армии Жуков:

— В чем секрет ваших успехов?.. Успех в том, что вы быстрее других перестроили занятия так, как этому учит народный комиссар, энергично ликвидировали недостатки и много потрудились над тем, чтобы не на словах, а наделе, со всей большевистской настойчивостью полностью выполнить указания наркома.

99-я дивизия Власова получила переходящее Красное знамя Наркомата обороны. И еще отдельно переходящим Красным знаменем была отмечена артиллерия дивизии. В начале октября главная военная газета страны «Красная звезда» поместила статью Власова под названием «Новые методы учебы». Через месяц, в ноябре, «Красная звезда» опубликовала хвалебный очерк уже о самом Власове — «Командир передовой дивизии». На следующий год Андрея Андреевича наградили орденом Ленина, вслед за этим статью за его подписью вновь публикует «Красная звезда». О Власове в войсках заговорили как о лучшем командире дивизии.

«Запомнился 1940 год, — писал в своей автобиографической книге генерал Петр Григорьевич Григоренко. — Буквально дня не было, чтобы «Красная звезда» не писала о 99-й дивизии, которой командовал Власов. У него была образцово поставлена стрелковая подготовка. К нему ездили за опытом мастера стрелкового дела. Я разговаривал с этими людьми, и они рассказывали чудеса.

Вторично я услышал о Власове в ноябре 1941 года, когда его 20-я армия отвоевывала занятый немцами подмосковный Солнечногорск. Снова о нем заговорили как о выдающемся военачальнике».

В середине января 1941 года Власов получил под командование хорошо укомплектованный 4-й механизированный корпус.

В первые месяцы войны он приобрел славу хорошего генерала, умеющего строить оборону и наносить контрудары по противнику. Мехкорпус сражался в районе Не-мировки и Бердичева, действовал очень активно, о чем можно прочитать в воспоминаниях маршала Ивана Христофоровича Баграмяна, тогда он был начальником оперативного отдела штаба Юго-Западного фронта (фамилию командующего корпусом маршал по понятным причинам не упоминает).

Поэт Евгений Долматовский, призванный в Красную армию и включенный в редакцию газеты 6-й армии «Звезда Советов», в первую командировку отправился в корпус Власова.

«Запомнилось лицо, — вспоминал Долматовский, — монгольские скулы, близорукие глаза за очками в огромной оправе. Голенаст, костляв, молчалив и сдержан — говорят, был командиром дивизии, отличившейся в Киевском военном округе. Потом его лицо появится на экране — в фильме «Битва за Москву», его имя прозвучит рядом с именами Жукова, Говорова, Рокоссовского…

Пока же командиры танковых дивизий пьют не очень разбавленный спирт, а командир корпуса глазами трезвенника поглядывает на них сквозь свои громадные очки, попивает молоко из глечика. Он сидит на деревенской жесткой кровати, устеленной рядном, сидит по-турецки, скрестив крупные босые ступни, и мне как-то неловко, что он словно демонстрирует плоские, давно не стриженные желтые ногти.

Он позволяет себе быть босым и в расстегнутом кителе, как бы подчеркивая главенство в этой компании».

В середине июля 4-й мехкорпус отвели к Киеву.

На Никиту Сергеевича Хрущева, который был членом военного совета Юго-Западного фронта, Власов произвел впечатление своим спокойствием, бесстрашием и знанием обстановки. В трагические дни 1941 года, когда казалось, что все рушится, он вселял в окружающих уверенность.

Хрущев как член военного совета фронта и генерал-полковник Михаил Петрович Кирпонос, командующий Юго-Западным фронтом, пытались сформировать новую армию для обороны Киева и искали подходящего командующего.

— Когда немцы подошли к Киеву, — рассказывал Хрущев на пленуме ЦК в октябре 1957 года, — и у нас буквально нечем было загородить и заткнуть дыру, мы назначили Власова командующим 37-й армией, и нужно сказать, что войска под его командованием дрались прекрасно и они заставили немцев отказаться от атаки на Киев.

Диктуя впоследствии воспоминания, Никита Сергеевич рассказал этот эпизод подробнее:

— Стали искать командующего. Нам с Кирпоносом предложили ряд генералов, которые уже потеряли свои войска и находились в нашем распоряжении. Среди них очень хорошее впечатление производил Власов. И мы с командующим решили назначить именно Власова. Отдел кадров тоже его рекомендовал и дал преимущественную перед другими характеристику. И вся-таки я решил спросить Москву. Мы находились тогда под впечатлением того, что везде враги народа, а особенно в Красной армии. И я решил спросить Москву, какие имеются документы о Власове.

Никита Сергеевич позвонил Георгию Максимилиановичу Маленкову, который занимался в ЦК кадрами.

— Какую характеристику можно получить на Власова? — спросил Хрущев.

— Ты просто не представляешь, что здесь делается, — ответил Маленков. — Нет никого и ничего. Ни от кого и ничего нельзя узнать. Поэтому бери на себя полную ответственность и делай, как сам считаешь нужным.

Хрущев и Кирпонос утвердили Власова командующим 37-й армией, которую формировали за счет отступающих частей или солдат, вырвавшихся из окружения. Киев не удержали, но Власов был виноват в этом меньше других. Его армия сражалась до последнего, умело оборонялась и даже наносила контрудары.

17 сентября военный совет армии доложил в Москву: «37-я армия находится в оперативном окружении, резерв исчерпан, бой продолжается. Части в результате двадцатидневных боев малочисленны, сильно утомлены, нуждаются в отдыхе и большом свежем подкреплении. Связи с соседями нет».

19 сентября разгромленная армия оставила Киев, в конце месяца она была расформирована.

Штаб 37-й армии попал в окружение со многими генералами, офицерами и бойцами. Часть осталась в плену, часть вышла. Если бы генерал Власов действительно был принципиальным противником советской власти и давно думал о переходе на сторону Гитлера, он еще летом сорок первого вполне мог остаться у немцев. Но Власов вышел из окружения.

«Мы с Тимошенко, — рассказывал Хрущев, — конечно, рады были встретить его. Он пришел в крестьянском одеянии и доложил, что вышел с палочкой под видом крестьянина. И мы готовили ему тогда новый пост. Он приобрел славу хорошего генерала, умеющего строить оборону и наносить удары по противнику. Но нам не дали его использовать».

Хрущев и маршал Тимошенко встретили генерала настороженно. Окруженцам не доверяли. Как только в Ставке узнали, что появился Власов, Сталин приказал срочно отправить генерала в Москву.