Адольф Гитлер и его русские друзья

Геббельс отступил

Будущий канцлер ФРГ Гельмут Шмидт в годы Второй мировой войны служил в вермахте офицером, хотя один из его дедушек был евреем. В семье это держалось в строжайшем секрете.

Гельмут. Шмидт считал, что таких, как он, в армии было человек пятнадцать — двадцать. В реальности офицеров, имевших часть еврейской крови или женатых на еврейках, было намного больше.

После уничтожения всех евреев нацисты намеревались стерилизовать, а затем и уничтожить всех полуевреев.

Руководитель имперской канцелярии Ламмерс еще 20 февраля 1936 года информировал своих подчиненных, что цель фюрера состоит в том, чтобы «помесь» исчезла.

В марте 1941 года Вальтер Гросс, начальник расовополитического отдела аппарата партии, заявил, что всех полуевреев пора приравнять к полным евреям и уничтожить, потому что они столь же нежелательны в немецком обществе. Если от них не избавиться, еврейский расовый элемент сохранится.

2 октября 1941 года Вальтер Гросс договорился с Ламмерсом о том, что всех четверть-евреев нужно стерилизовать. Это был первый шаг к уничтожению. Гросс хотел запретить «помесям» вступать в брак, чтобы не дать еврейской крови сохраниться.

Но И июня 1942 года Франц Радемахер, руководитель еврейского отдела министерства иностранных дел, сообщил, что стерилизация всех полуевреев потребует почти миллиона койко-дней, что невозможно, потому что все медицинские ресурсы страны нужны армии.

Через месяц руководитель канцелярии фюрера Боулер тоже писал Борману, что его страшно беспокоит проблема большого числа детей, которые рождаются у «помесей». Он жаловался, что уже давно предлагает ряд необходимых мер, но партия игнорирует его предупреждения. Борман, надо сказать, терпеть не мог Боулера. Но они оба считали, что значительно проще уничтожить всех «представителей смешанной расы».

Третий рейх приступил к массовому уничтожению евреев, и число «помесей», чьи родители отправлялись в концлагеря, росло. Нацисты видели, что в этой ситуации и от «помесей» им лучше избавиться. В армии тех, у кого была самая малая толика еврейской крови, стали отправлять в штрафные батальоны, которые несли огромные потери.

В армии разрешили остаться тем, кто получил личное разрешение фюрера считаться арийцем.

17 марта 1943 года Рихард Хильдебрандт, руководитель главного управления СС по делам рас и поселений, доложил Гиммлеру, что его подчиненные рекомендуют в будущем провести проверку всех «помесей второй категории», чтобы выяснить степень их расовой неполноценности. 22 мая Гиммлер написал Борману, что четвертая часть еврейской крови — это слишком много; те, в ком черты чужой расы очевидны, должны быть стерилизованы.

Нацисты не успели принять решение об уничтожении «представителей смешанной расы» потому, что проиграли войну.

Некоторые офицеры узнали о своих еврейских корнях уже после войны. Гейнцу Дикману, обер-лейтенанту вермахта, награжденному многими орденами, только после войны рассказали, что один из его дедушек — еврей.

После войны таким людям было не легче. Кто они — евреи или немцы? Должны они разделить вину вместе со всеми или они принадлежат к числу жертв нацистского режима?

В одном из немецких учебников есть раздел: «Сопротивление без народа». Речь идет о том, что в других странах антифашистское движение опиралось на поддержку народа. Но не в Германии. Юные антифашисты Ганс и Софи Шолль были одиночками. И попытка офицеров убить Гитлера 20 июля 1944 года тоже не встретила широкого понимания среди населения страны.

Историк Дэниэл Гоулдхэген написал обширную книгу о том, что немцы охотно участвовали в преступлениях нацистского режима. Не потому, что им трудно жилось. не потому, что страна пережила унижения после поражения в Первой мировой, и не в силу какого-то особого психологического устройства, а просто потому, что они ненавидели «чужих». Они не хотели видеть рядом с собой евреев и так охотно поддержали политику национальных социалистов. Поэтому они убивали безоружных евреев, женщин и детей, уничтожали миллионы невинных людей систематически и без сожаления…

По существу, историк назвал немцев «нацией убийц». Поразительным образом книга имела колоссальный успех именно в Германии. Многие немцы откликнулись на его труд. Издали целую книгу писем Дэниэлу Гоулд-хэгену. Немцы узнали правду о себе, и в определенном смысле это стало для них облегчением. Как на занятиях у психотерапевта, когда выясняется, что вокруг полно людей с такими же тяжелыми проблемами.

Конечно, при известных обстоятельствах многие люди способны стать преступниками, как показывают исследования психологов. Но огромную роль сыграла тотальная нацистская пропаганда, разжигавшая ненависть к евреям и вообще к «чужим», «другим», «не своим».

И лишь немногие немцы в нацистские времена находили в себе мужество подчиниться требованиям совести и своим моральным принципам.

Фантастическая история произошла на Розенштрассе, неподалеку от Александерплац, в самом центре Берлина, в феврале 1943 года. Йозеф Геббельс, как руководитель столичной партийной организации, приказал очистить Берлин от последних евреев. Столица Третьего рейха должна была стать judenfrei, «свободной от евреев». Геббельс был доволен: «Наконец-то мы от них избавились!»

Немногие сохранившиеся евреи были мужьями немок, которые прошли через невероятные страдания, но сохранили семьи. Всех свезли на Розенштрассе, бывшее здание еврейской общины, превращенное в пересыльный центр. Оттуда началась депортация в концлагеря. И вдруг случилось невероятное. Жены депортированных, несколько сотен немок, собрались на Розенштрассе и стали требовать вернуть им мужей. К ним присоединились дети, другие родственники. Они стояли там целый день, с раннего утра. Эта маленькая улочка была забита людьми.

Туда пригнали полицию и СС. Женщины их не боялись, кричали: «Убийцы!» Для нацистов это был афронт, немыслимая сцена. Семьи не расходились целую неделю. Самое поразительное в том, что, столкнувшись с протестом женщин, нацистские власти капитулировали. Геббельс распорядился отпустить тех, кто ждал депортации. Несколько человек даже вернули из Освенцима. Гестаповцы только удостоверились, что побывавшие в лагере уничтожения станут молчать о том, что успели увидеть. Всех подвергли короткому допросу, проверяя готовность давать «правильные» ответы:

— Как кормили?

— Хорошо.

— Гебя били?

— Нет.

— Видел, чтобы кого-то били?

— Нет!

Кому-то эта история покажется оправдывающей немцев — не все в Третьем рейхе были нацистами. В реальности эта история перечеркивает всеобщую уверенность в том, что тоталитарному режиму сопротивляться бесполезно.