Адольф Гитлер и его русские друзья

Кто освободил Прагу?

6 февраля 1945 года Власов перенес ставку в Карлсбад (Карловы Вары), не пострадавший от авианалетов курорт. Имперский наместник и гауляйтер Судегенланда обер-группенфюрер СС Конрад Генлейн был возмущен появлением русских и требовал, чтобы они покинули его территорию. Но на него уже мало кто обращал внимание.

27 февраля здесь, в отеле «Ричмонд», состоялось третье заседание Комитета освобождения народов России.

Власов еще во что-то верил. Он рассказал собравшимся, что принял под командование 1-ю дивизию.

Командование СС собирало все, что подчинялось Гиммлеру в Фюссене, в Баварии. Туда 9 апреля был командирован начальник личной канцелярии Власова полковник Кромиади. Он должен был подыскать новое место для штаба, но по пути попал под бомбежку и получил тяжелое ранение.

Гитлер проиграл войну, и на сотрудничестве с немцами был поставлен крест. Власов и его окружение надеялись теперь заинтересовать своим антибольшевизмом союзников. Весной 1945 года штаб Власова пытался связаться с нейтральными странами — Швецией и Швейцарией, чтобы заручиться их поддержкой, но ничего не выходило.

2 марта 1945 года 1-я дивизия РОА получила приказ немецкого командования выступить на Восточный фронт, когда немцы уже стремительно откатывались на запад. Буняченко заявил, что подчиняется только Власову. Тот договорился с немцами, что все русские части будут сконцентрированы на одном участке фронта и пойдут в бой только по его приказу.

26 марта дивизия прибыла на фронт, проходивший по реке Одер. Командующий группой армий «Север» генерал-полковник Вальтер Вейс включил дивизию в состав 9-й армии. Командовал армией генерал пехоты Теодор Буссе, который почти всю войну провел на штабной работе.

6 апреля он попытался отправить дивизию в бой. Буняченко не горел желанием бросать дивизию на верную смерть. Он опять сказал, что приказ о наступлении должен исходить только от генерала Власова и лишь после прибытия остальных частей РОА.

— Что же вы думаете, — возмутился генерал Буссе, — ваша дивизия будет здесь сидеть и ничего не делать в ожидании прибытия других войск Власова? А если они вовсе не прибудут, то вы и воевать не намерены?

— От германского командования зависит, когда они прибудут, — отговорился Буняченко.

Но Власову пришлось подтвердить приказ об участии в боях. 11 апреля дивизия приняла участие в оборонительных сражениях вермахта на Одере и сразу понесла большие потери. Буняченко тут же потерял всякое желание лить кровь на Восточном фронте. Он просто отвел свои полки с фронта.

Буссе не мог понять, что происходит. Немецкий генерал еще не сталкивался с тем, чтобы командиры частей действовали не по приказу, а по собственному разумению. Разрешения разоружить власовцев у него не было. Единственное, что он мог предпринять, — снять дивизию со снабжения.

15 апреля 1-я дивизия в полном составе двинулась на юг, подальше от наступающих советских войск. Буняченко на все запросы отвечал, что движется на соединение с остальными частями русской армии. Утром 23 апреля дивизия вышла к Дрездену и оказалась в зоне группы армий «Центр».

Командующий группой армий «Центр» генерал-фельдмаршал Фердинанд Шёрнер сообщил, что готов считать инцидент у соседей в группе «Север» недоразумением, если 1-я дивизия готова выполнять боевую задачу. Он пригласил Буняченко со старшими офицерами на завтрак, желая познакомиться.

Буняченко отказался выполнять приказы Шёрнера, потому что советские танки были уже рядом, и двинулся на юг, чтобы соединиться с другими частями РОА в районе Альп.

Фердинанд Шёрнер был известен своей жестокостью — в его войсках. за неисполнение приказа следовали военный трибунал и расстрел. Иногда он обходился и без формального судебного разбирательства (за это после войны и был осужден).

— Он не хочет воевать, этот русский, — угрожающе сказал генерал-фельдмаршал. — А что будет, когда я поставлю его к стенке?

Немцы не решились разоружить дивизию Буняченко, потому что им не хватало сил для сдерживания наступавшей Красной армии.

«Положение на фронте было и без того очень тяжелое, — объяснил свои действия бывший генерал-фельдмаршал Шёрнер уже после войны. — В наших войсках было много вспомогательных частей, которые состояли из русских, украинцев и других добровольцев с востока. Все они были вооружены. Мы боялись, что они повернут оружие против нас. Мы всеми силами старались предотвратить выступление 1-й дивизии против нас и избежать вооруженного столкновения. Об этом могли узнать и в ставке, а так ставка ничего не знала».

Шёрнер не терял надежды переубедить Буняченко и просил его прибыть к нему в штаб. Вместо командира дивизии приехал начальник разведки, объяснил, что Буняченко попал в автомобильную катастрофу.

— Если бы у меня осталась хотя бы одна эскадрилья, — сказал генерал-фельдмаршал, — я бы их разбомбил, и они у меня на коленях поползли!

К Буняченко прилетел начальник штаба группы армий «Центр». Командир дивизии встретил его с перевязанной головой и твердо обещал выступить на фронт. На самом деле Буняченко увел дивизию в Чехию.

— Ведь это обман! — возмущался немецкий офицер связи. — Вы же приняли боевой приказ!

Армия Власова оказалась под Прагой как раз в тот момент, когда там началось антифашистское вооруженное восстание. Однако партизаны не рассчитали свои силы. Руководители восстания передали по радио призыв о помощи.

В советской историографии принята такая версия: на помощь пражанам пришли войска 1-го Украинского фронта под командованием маршала Ивана Степановича Конева, которые освободили столицу Чехословакии.

В реальной истории было иначе.

Вечером 2 мая в штаб 1-й дивизии РОА прибыла делегация восставших чешских партизан. Они попросили власовцев помочь им. Командир дивизии Буняченко ухватился за эту идею. Он убеждал Власова: будущее чехословацкое правительство в знак благодарности предоставит РОА политическое убежище и замолвит за них слово перед союзниками.

5 мая дивизия Буняченко достигла соглашения с партизанами о «совместной борьбе с национал-социализмом и большевизмом». Вечером передовые части РОА вошли в Прагу, где продолжались тяжелые бои. Жители Праги встретили власовцев как освободителей.

К вечеру 7 мая РОА овладела основной частью города и рассекла группировку немецких войск надвое. Власовцы дрались хорошо и спасли Прагу. Та готовность, с которой РОА повернула оружие против немцев, говорит о многом.

Власовская армия спасла Прагу, но ее собственное дело было проиграно. Чешские коммунисты, которых было большинство в руководстве восстанием, отказались иметь дело с предателями и немецкими наемниками:

— Ваше командование, по-видимому, рассчитывало искупить свою вину перед советской родиной, партией и правительством за измену. Теперь, в последний момент вы изменяете своим союзникам-немцам. Но для нас вы такие же враги, как и немцы!

Один из видных деятелей антифашистского подполья Йозеф Смрковский сказал власовским офицерам:

— Вы сами утверждаете, что боретесь с коммунизмом. Многие члены Народного совета — коммунисты. Значит, вы наши враги.

Чешские партизаны расстреляли нескольких офицеров власовской армии и задержали генерала Трухина, которого передали советским войскам.

Власовцы надеялись, что в город войдут американцы. Но главнокомандующий войсками союзников американский генерал Дуайт Эйзенхауэр отклонил предложение танкового генерала Джорджа Смита Паттона, командовавшего 3-й армией, взять Прагу. Сюда шли советские танки.

В ночь на 8 мая Буняченко отдал приказ покинуть город. Войска маршала Конева достигли Праги 9 мая.

Американцы и англичане не собирались помогать тем, кто сражался под гитлеровскими знаменами.

И февраля 1945 года в Ялте президент Соединенных Штатов Франклин Рузвельт и премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль подписали соглашение о выдаче Москве всех попавших в англо-американскую зону советских граждан, особенно взятых в плен в немецкой военной форме.

Юрий Жеребков, начальник управления внешних сношений Комитета освобождения народов России, пытался играть роль министра иностранных дел при Власове. Он давно жил в эмиграции и, в отличие от бывшего первого секретаря райкома партии Жиленкова, которому поручили курировать внешние дела, понимал, как надо действовать.

В середине февраля 1945 года Жеребков попытался уехать в Швейцарию, чтобы по приказу Власова связаться с американским и английским посольствами в Берне. Тут уж Власов забыл, как он недавно обличал британских и американских империалистов.

Предлог для поездки — необходимость встретиться с руководством Международного комитета Красного Креста, обратить внимание на попавших в плен на Западном фронте солдат власовской армии.

Жеребков встретился с представителем МККК в Германии и попросил его устроить встречу. Одновременно обратился в швейцарское посольство с просьбой выдать визу для переговоров с президентом МККК Буркхардтом. Последние еще остававшиеся в стране иностранные дипломаты из-за постоянных бомбардировок перебрались из Берлина в Мюнхен.

Но имперское министерство иностранных дел не выдало Жеребкову документов на выезд. Возражало Главное управление имперской безопасности. Там чувствовали, что Жеребков едет не из-за пленных, а попытается войти в контакт с врагом. Жеребков и Власов нажали на Крегера, и тот позвонил в МИД, сказал, что возражений нет.

13 апреля швейцарский поверенный в делах огорчил Жеребкова, сообщив, что виза ему не пришла. В конце войны швейцарское правительство не желало ссориться с Москвой. Жеребков задал прямой вопрос: мог бы генерал Власов и его окружение рассчитывать на политическое убежище в Швейцарии? Поверенный в делах вежливо ответил, что в данной ситуации его правительство вынуждено было бы ответить отказом.

Жеребков попытался перейти швейцарскую границу ночью. Его перехватили. У него было с собой сопроводительное письмо Поверенного в делах в Берлине о том, что запрос о визе послан, но ответ не получен. Не помогло. Швейцарские власти не желали иметь ничего общего с этими людьми, и через несколько часов Жеребкова выслали.

Последние дни Власов сильно пил вместе с Крёгером. Соратники задним числом упрекали генерала в нерешительности: надо было не пить с эсэсовцем, а арестовать его и прорываться на Запад, к американцам. Возможно, Власов понял, что американцы не станут его спасать. Для них он жалкий предатель, по своей воле служивший Гитлеру.

16 апреля Власов выехал в Прагу. Последняя надежда отсидеться здесь, пока не придут американцы. В Сан-Франциско открылась конференция Организации Объединенных Наций. Родилась безумная мысль — Власов должен по радио обратиться к участникам конференции и рассказать о целях и задачах Комитета освобождения народов России. Но Франк, который все еще оставался хозяином Праги, разрешения не дал.

Власов и его окружение двинулись навстречу американцам, которые не подозревали о его существовании. Ему пришлось объяснить американским офицерам, кто он такой. Они с интересом расспрашивали его, почему он сражается против своей родины.