Адольф Гитлер и его русские друзья

Немалое число казаков присоединилось к немецкой армии и воевало против России. Нацистское правительство признало казаков союзниками Германии

Глава Международного комитета Красного Креста швейцарец Карл Якоб Буркхардт (справа) много мог бы сделать для спасения советских военнопленных, у него были хорошие отношения с немцами. Но Сталин с Молотовым не захотели сотрудничать с Красным Крестом

Бывший эсэсовец после скандала подал в отставку по причине «слабого здоровья». На посту министра сельского хозяйства его сменил Оскар Вайс, тоже бывший нацист (партбилет № 1089867).

Осенью 1975 года, накануне парламентских выборов, стало известно, что на пост вице-канцлера намечается лидер либеральной партии Фридрих Петер. Выяснилось, что в составе 1-й пехотной бригады войск СС он воевал на Восточном фронте. На территории Советского Союза бригада летом сорок первого «отличилась» уничтожением мирного населения. Эти материалы были представлены президенту Австрии Рудольфу Кирхшлегеру.

Фридрих Петер стал объяснять, что он был только солдатом, он никогда не участвовал в расстрелах мирных жителей и даже не знал о них. Если такие экзекуции и проводились, то, вероятно, в тот момент, когда он находился в отпуске… Но, судя по документам, летом сорок первого ни одному эсэсовцу из 1-й бригады отпуска не предоставили. А расстрелы, которыми занимались подразделения бригады, проходили каждый день, неделю за неделей. По подсчетам, 1-я бригада уничтожила больше трехсот тысяч советских людей…

Фридрих Петер не стал вице-канцлером, но он оставался депутатом парламента и лидером партии, пока его не сменил более молодой политик.

В Австрии известный охотник за нацистами Симон Визенталь, бывший узник концлагеря, обнаружил гестаповца, который арестовал еврейскую девочку Анну Франк. Эта девочка вместе с родителями и несколькими друзьями скрывалась от гестапо в Амстердаме. Она вела дневник. Гестаповец, которому попались в руки эти листки, дневником не интересовался. Он искал какие-либо ценности, чтобы арест этих евреев был полезным не только для рейха, но и для него лично.

Девочку убили в концлагере Берген-Бельзен в марте 1945 года. Дневник нашли и издали. Возможно, это самая главная книга о Третьем рейхе. В австрийском городе Линце местный театр поставил спектакль по книге Анны Франк. Молодые неонацисты устроили демонстрацию возле театра. Симон Визенталь разговаривал с одним из молодых парней, который твердо сказал ему:

— Нет никаких оснований считать, что Анна Франк существовала на самом деле. Это просто подтелка. Ее написали евреи, чтобы вызвать к себе жалость.

— Но ее отец выжил и рассказал ее историю, — возразил Визенталь.

— Это не доказательство!

— Как же так? Ее отец рассказал, как их всех арестовало гестапо!

Юноша качал головой.

— Хорошо, — сказал Визенталь, — а если бы нашелся гестаповец, который арестовал Анну Франк, это было бы доказательством для тебя?

Юноша ухмыльнулся:

— Если бы он сам в этом признался.

Визенталь стал его искать. Голландец, который помогал семье Франк, рассказывал после войны, что он ходил в гестапо, пытаясь выяснить их судьбу, и разговаривал с арестовавшим их сотрудником. Он был из Австрии. Фамилия начиналась как Зильбер…

Визенталь нашел восемь Зильберманов, которые состояли в партии или в СС. Ни один не подошел. Через несколько лет в Амстердаме он раздобыл телефонный справочник управления гестапо в оккупированной Голландии. Там было триста имен. Просматривая справочник, Визенталь дошел до реферата (отделения) 1VB4, занимавшегося депортацией евреев в концлагеря. Отделение было маленьким. Всего четыре фамилии:

Кемпин

Бухман

Шерф

Зильберман.

Сотрудники «еврейского реферата» набирались в основном из числа немецких и австрийских полицейских. Скорее всего, после войны нужный ему человек вернулся на прежнее место работы — в полицию. Визенталь не ошибся. Из шести Зильберманов, которые служили в венской полиции, один, Курт, в 1944 году служил в гестапо в Амстердаме. Визенталь потребовал провести расследование. Бывшего гестаповца временно отстранили от службы.

Первыми Курга Зильбермана нашли журналисты.

— Вы сожалеете о том, что сделали? — спросили его.

— Конечно. Теперь в транспорте я должен, как все, покупать себе билет. Мне запрещено пользоваться полицейским удостоверением.

— А как насчет Анны Франк? Вы читали ее дневник?

— На той неделе я купил эту книжонку. Хотел посмотреть, упоминается ли там мое имя. Моего имени нет.

Симон Визенталь ожидал, что тот юный неонацист из Линца придет к нему и признается:

— Вы были правы.

Но признать свою ошибку — для этого требуется мужество. А вот это качество неонацистам не свойственно.

Что касается арестовавшего девочку по имени Анна Франк гестаповца Курта Зильбермана, то он отделался выговором и вернулся к службе в полиции австрийской СТОЛИЦЫ.

Вот на таком фоне появились публикации об участии кандидата в президенты Вальдхайма в военных преступлениях. Курту Вальдхайму позвонил Симон Визенталь.

— Господин доктор Вальдхайм, — спросил Визенталь, — еврейская община в греческом городе Салоники была одной из старейших и самых больших в мире. Штаб, в котором вы служили, находился всего в нескольких километрах от Салоник. Неужели вы ничего не знали о депортации евреев?

— Поверьте мне, я ничего об этом не знал, — ответил Вальдхайм.

— Депортации продолжались полтора месяца. Каждый день в концлагеря вывозили примерно две тысячи евреев. Военные составы доставляли боеприпасы для вермахта, а назад везли обреченных на смерть евреев.

— Я не имел к этому никакого отношения.

— Вы наверняка часто заходили в офицерский клуб. Неужели никто из офицеров никогда не заговаривал о депортациях?

— Никто и никогда.

— СС не кормили депортированных евреев, поэтому вермахт обязали выделить некоторое количество хлеба. Каждый штабной офицер, занимавшийся снабжением армии, знал об этом. Неужели ни от кого из них вы ничего не слышали?

— Нет.

— Вы часто приезжали в Салоники. Евреи составляли треть населения этого города. Неужели вы ничего не заметили? Еврейские лавочки закрылись. Людей под конвоем вели к месту погрузки. И вы это не видели.

— Нет, я ничего не замечал, — отвечал Вальдхайм.

Симон Визенталь закончил бессмысленный разговор словами:

— Я вам не верю.

В июне 1986 года группа уважаемых историков взялась выяснить правду. В феврале 1988 года она закончила работу. Вывод историков: Вальдхайм лгал, когда говорил, что ему ничего не было известно.

Когда разразился мировой скандал, упрямые австрийцы из духа противоречия избрали Вальдхайма президентом страны. Но изменить уже ничего было нельзя.

Конечно, венский дворец Хофбург, резиденцию главы государства, трудно назвать тюрьмой. Но когда президентом Австрии был Курт Вальдхайм, он чувствовал себя так, словно находится в заточении. Как главе государства ему отдавали высшие почести. Но за пределами Австрии с ним почти никто не желал иметь дело. Въезд в Соединенные Штаты, где он провел лучшие годы своей жизни в роли Генерального секретаря ООН, ему и вовсе был запрещен. Американский министр юстиции внес его имя в список разыскиваемых преступников, подлежащих немедленному аресту.

В 1988 году президент Соединенных Штатов Рональд Рейган отправил послом в Вену Генри Анатоля Грюн-вальда, главного редактора журнала «Тайм». Грюнвальд получил возможность с триумфом вернуться в страну, из которой когда-то вынуждены были бежать его родители-евреи. Задача родившегося в Австрии Грюнвальда состояла в том, чтобы выразить недовольство Вашингтона тем, что пост президента страны занимает Курт Вальдхайм, сотрудничавший с нацистами в годы войны.

Австрийцы обиделись на историю с Куртом Вальдхаймом. Обиделись не на себя за то, что выбрали не того человека, а на других, считая, что мир не смеет судить Австрию и всех австрийцев. Они не понимают, почему к ним отнеслись так сурово.

И только канцлер Франц Враницкий обратился к стране со смелой речью. Он говорил, что австрийцы в долгу перед евреями, в том числе за расцвет духовной жизни в Вене в начале XX столетия. Что австрийцы должны честно осознать то зло, которое они совершили, что они поддерживали систему, которая сделала возможным уничтожение евреев, и не надо пытаться все это забыть и переписать историю…

У нас и у жителей Австрии есть много общего. Австрийцы когда-то испытали близкое и понятное нам теперь чувство. Только что они были подданными великой империи, которую соседи боялись, и вдруг превратились в граждан сравнительно небольшого государства, от которого мало что зависит в мировой политике. Что же делать в такой ситуации?

Попытаться создать новую империю, новое великое государство, чтобы заставить окружающих бояться себя, или же начать новую, нормальную жизнь?

Австрийцы испробовали оба варианта. Присоединение к гитлеровскому рейху вернуло им ненадолго сладостное чувство имперского величия. Но если среди австрийцев и были люди, которые не мыслили себе жизни вне единой Германии, то крушение рейха излечило их от этого заблуждения. Присоединение к Германии привело австрийцев к полной катастрофе. Вот тогда они избавились от любви к сильной руке и научились ценить свободу.

После войны Австрия, как и поверженная Германия, тоже была поделена на оккупационные зоны. Но Австрии удалось то, что не удалось Германии. Австрия сохранилась как единое государство. Десять лет продолжались тяжелые переговоры о будущем страны, оказавшейся между двумя мирами. В разгар «холодной войны» ни Запад, ни Восток не хотели уступать другому эту стратегически важную территорию.

15 мая 1955 года министры иностранных дел четырех оккупационных держав вместе с министром иностранных дел Австрии подписали Государственный договор. Австрия вернула себя свободу и независимость, обещав быть нейтральной вовеки веков. Нейтралитет был той ценой, которую австрийцы заплатили за право иметь собственное государство.

Народ, который столетиями принимал участие практически во всех европейских конфликтах, не сразу осознал, что он обязан держаться в стороне от драк и схваток, что он ни во что не должен вмешиваться. Мешали воспоминания о славном прошлом.

Австро-Венгерская монархия занимала в Европе второе место по площади после России, а по населению третье место после России и Германии. С 1529 года Австрия была ядром великой державы, и австрийцы привыкли жить в крупном политическом сообществе.

Но оказалось, что и небольшое государство может быть родиной, и очень благополучной родиной. Когда впоследствии выяснилось, что это государство еще и способно к экономическому процветанию, то любовь к Австрии усилилась невероятно.

Могучая империя исчезла, оставив после себя небольшое и, как казалось, неприспособленное к жизни государство, которое не просто выжило, но и стало процветать.

Современный австриец трезво смотрит на мир. Он не страдает из-за того, что живет в маленьком государстве, а не в великой империи. В Австрии мало кто вспоминает о потерянной империи. Австрийцы избавились от имперского прошлого. Им нравится их хорошая и спокойная жизнь. И за исчезнувшую державу им совершенно не обидно.

Часть третья ГЕНЕРАЛ ВЛАСОВ, ЕГО НАСТАВНИКИ И СОРАТНИКИ