Адольф Гитлер и его русские друзья

«Неужели он предатель?»

24 февраля 1942 года в управлении кадров ЦК партии составили положительную характеристику на генерала Власова. Она заканчивалась обязательным в те времена абзацем:

«Управление особых отделов НКВД отношением за № 4/7796 от 7 февраля 1942 г. сообщило, что компрометирующих материалов на т. Власова не имеется».

Характеристика было предвестием нового назначения. Сталин поблагодарил Власова за умело проведенное наступление под Москвой. И дал ему новое поручение. 8 марта 1942 года вождь назначил Андрея Андреевича заместителем командующего войсками Волховского фронта.

Фронт образовали в декабре 1941 года с задачей сорвать наступление немцев на Ленинград, а затем совместно с Ленинградским фронтом освободить город от блокады.

Командовать фронтом поставили генерала армии Кирилла Афанасьевича Мерецкова. Перед войной он был начальником Генштаба. На третий день войны, 24 июня 1941 года, его арестовали по стандартному тогда обвинению в участии в военном заговоре. Его очень сильно били. Но ему повезло: ситуация на фронте была настолько тяжелая, что Сталин передумал и вернул Кирилла Афанасьевича из тюрьмы прямо на фронт.

Начальником штаба Волховского фронта стал генерал-лейтенант Григорий Давидович Стельмах, членом военного совета армейский комиссар 1-го ранга Александр Иванович Запорожец, который еще недавно руководил всей политработой в Красной армии, да разонравился Сталину и был заменен Мехлисом.

Спешно сформированные войска Волховского фронта были плохо обучены, не имели необходимого вооружения, танков, авиации, средств связи. Ставка (то есть Сталин) считала, что в лесах и болотах тяжелая техника не нужна. Это была опасная ошибка. Господство в воздухе безраздельно принадлежало немцам, они имели подавляющее преимущество в артиллерии и бронетехнике.

Войска фронта бросили в наступление раньше, чем они были готовы. Побывавший в руках чекистов Мерецков, которого избивали и унижали, не нашел в себе силы возразить Ставке. Наступление началось 7 января 1942 года и сразу же захлебнулось.

В неудаче обвинили командование 2-й ударной армии (переформированная 26-я армия). Командармом был генерал-лейтенант Григорий Григорьевич Соколов, в прошлом пограничник. В предвоенные годы он командовал всеми пограничными и внутренними войсками Наркомата внутренних дел. С началом войны его перевели в действующую армию, он стал начальником штаба, а затем и командующим армией.

Мерецков в своих воспоминаниях цитирует один из приказов генерала Соколова:

«1. Хождение, как ползанье мух осенью, отменяю и приказываю впредь в армии ходить так: военный шаг — аршин, им и ходить. Ускоренный — полтора, так и нажимать.

2. С едой не ладен порядок. Среди боя обедают и марш прерывают на завтрак. На войне порядок такой: завтрак — затемно, перед рассветом, а обед — затемно, вечером. Днем удастся хлеба или сухарь с чаем пожевать — хорошо, а нет — и на этом спасибо, благо день не особенно длинен.

3. Запомнить всем — и начальникам, и рядовым, и старым, и молодым, что днем колоннами больше рогы ходить нельзя, а вообще на войне для похода — ночь, вот тогда и маршируй.

4. Холода не бояться, бабами рязанскими не обряжаться, быть молодцами и морозу не поддаваться. Уши и руки растирай снегом!»

Молодецкий приказ свидетельствовал о полном безразличии генерала к солдату, которого следовало беречь. Бойцы фронта и так страдали от недостатка продовольствия, от негодной одежды.

Пришли к выводу, что пограничник не годится в общевойсковые командиры. Соколова отозвали в Москву. Его сменил генерал-лейтенант Николай Кузьмич Клыков.

13 января наступление возобновилось.

25 января 2-я ударная армия прорвала немецкий фронт в районе деревни Мясной Бор и за пять дней рванула вперед на сорок километров. Ставка подстегивала командующего, требовала взять город Любань и соединиться с 54-й армией Ленинградского фронта. Это означало бы прорыв блокады Ленинграда.

Однако сил 2-й армии было недостаточно для нового удара. Она практически целиком втянулась в прорыв и, измотанная, остановилась. Ее конфигурация была крайне неудачной: армейские коммуникации растянулись, а горловина прорыва была очень узкой. Соседям продвинуться вперед не удалось. 52-я и 59-я армии не смогли расширить горловину прорыва.

Сразу возникли трудности со снабжением, а морозы были небывало сильные, температура падала до сорока градусов. Бойцы 2-й ударной замерзали. Стало ясно, что немцы попытаются фланговыми ударами рассечь этот узкий коридор, тогда армия окажется в окружении. Не обращая внимания на эту опасность, Ставка весь февраль требовала от командующего 2-й ударной армией наступать.

9 марта в штаб Волховского фронта прилетели маршал Клемент Ефремович Ворошилов и член Государственного комитета обороны секретарь ЦК Георгий Максимилианович Маленков. Они приехали разбираться, что происходит. С ними прилетел получивший повышение генерал Власов.

Он, видимо, не подозревал, куда его переводят. 18 марта 1942 года Андрей Андреевич писал своей любовнице:

«Прежде всего разреши сообщить тебе, что я получил новое назначение. Меня назначили заместителем старшего надо мной хозяина, но только не моего, а намного севернее…

Дорогой и милый Алик! Ты все-же не повериш какое большое у меня счастье. Меня еще раз принимал самый большой человек в мире. Беседа велась в присутствии его ближайших учеников. Поверь, что большой человек хвалил меня при всех. И теперь я не знаю как только можно оправдать то доверие, которое мне оказывает ОН…

Работа на новом месте началась не плохо… Бьем фашистов и на новом месте но попрежнему и не даем им покоя ни днем ни ночью».

Точно такое же бодрое письмо с указанием нового номера полевой почты в тот же день он отправил и жене.

Должность заместителя командующего фронтом высокая, но безвластная. Власов тяготился неясно очерченными обязанностями, хотел вернуться к живому делу.

Такая возможность быстро представилась.

15 марта немецкие войска с двух сторон попытались сжать коридор, соединяющий 2-ю ударную армию с войсками фронта. В Ставке и в штабе фронта по-прежнему не обращали внимания на эту очевидную опасность и толкали армию в сторону Любани. Когда очередная попытка наступления провалилась, генерала Клыкова сняли.

16 апреля 1942 года Власов получил роковое для него назначение — его сделали еще и командиром 2-й ударной армии с заданием прорвать блокаду Ленинграда.

События развивались самым неудачным образом.

Через неделю после нового назначения Власова, 23 апреля, решением Ставки Волховский фронт преобразовали в Волховскую оперативную группу Ленинградского фронта. Это была инициатива командующего Ленинградским фронтом генерал-лейтенанта Михаила Степановича Хозина. Он обещал Сталину, что в случае объединения сил добьется прорыва блокады.

Вождь имел такую слабость: верил твердым и решительным обещаниям выполнить задачу быстро и с малыми силами. Разумные сомнения в таких случаях отметал. Тем более что генерал Хозин был в фаворе у Георгия Константиновича Жукова. Он сделал Хозина своим заместителем в Генеральном штабе, потом взял с собой в Резервный фронт и, наконец, назначил начальником штаба Ленинградского фронта. 27 октября 1941 года Хозин принял командование фронтом.

Идею объединения фронтов к тому же поддержал хозяин Ленинграда член политбюро Андрей Александрович Жданов.

24 апреля 1942 года отставленный от должности генерал армии Мерецков добился приема у Сталина. Судя по его воспоминаниям, бывший комфронта предупредил вождя:

— 2-я ударная армия совершенно выдохлась. Она не может ни наступать, ни обороняться. Ее коммуникации находятся под угрозой удара немецких войск. Если ничего не предпринять, то катастрофа неминуема.

Мерецков предложил или усилить армию, или отвести ее из лесисто-болотистого района. Его предложение в Ставке пропустили мимо ушей.

Приняв новую должность, Власов сразу оценил катастрофичность ситуации и попросил Ставку и комфронта Хозина разрешить армии отойти. Но волновать родных не захотел.

26 апреля Власов писал Агнессе:

«Бьем фашистов крепко и готовим им крепкие весенние подарки еще сильнее. Работаю, примерно, на той же должности когда был с тобой вместе, только объемом она гораздо больше, почетнее, ответственнее. Ты прекрасно знаеш, что куда твоего Андрюшу не пошлет правительство и партия — он всегда любую задачу выполнит с честью».

Генерал Хозин и слышать не хотел об отступлении, он же обещал Сталину прорвать блокаду. Он приказал 2-й ударной армии наступать. Но она уже и обороняться не могла. Отрезанная от источников снабжения, обессилевшая армия находилась в бедственном положении.

Воспоминания выживших ветеранов армии собраны в подготовленном Институтом российской истории сборнике «Через долину смерти. Подвиг и трагедия воинов Волховского фронта». Бесхитростные рассказы рисуют картину медленного умирания армии.

«Траншеи заливало водой, — вспоминали ветераны, — кругом плавали трупы. Бойцы и командиры голодали, не было ни соли, ни хлеба. Отмечались случаи людоедства. Не осталось ни хлорки для обеззараживания воды, ни медикаментов».

29 апреля немецкие войска, чтобы не дать 2-й армии вырваться, начали наступление с целью перерезать коридор. Бои были невероятно ожесточенные, схватывались врукопашную.

«В те дни, — писал историк Борис Иванович Гаврилов, многие годы изучавший трагическую историю 2-й ударной, — участок коридора между лесными реками Полнеть и Глушила получил название «Долина Смерти». После войны это название распространилось на весь Мясной Бор».

15 мая генерал Хозин получил из штаба 2-й ударной план отхода. Теперь уже он понимал, что происходит. Командующий фронтом попросил у Ставки разрешения вывести армию из мешка. Часть армии — конный корпус, две танковые и две стрелковые бригады — генерал Власов вывел без приказа на свой страх и риск. Эти люди спаслись.

Только через неделю, 21 мая, Ставка разрешила отвести 2-ю армию на отдых и доукомплектование. Но было уже поздно. Промедление Ставки погубило армию. Немецкие войска с 20 мая нажимали со всех сторон, горловина простреливалась. Вывод войск остановился.

30 мая немцы перешли в наступление и сузили горловину. 3 июня первый заместитель начальника Генерального штаба генерал-полковник Александр Михайлович Василевский приказал Хозину сделать все возможное, чтобы вывести 2-ю ударную из котла. Но попытки вырваться были плохо спланированы и закончились бессмысленной гибелью людей.

Выполняя приказ Ставки, в бой на открытом пространстве бросили стоявшую в резерве 165-ю стрелковую дивизию. Она не имела ни артиллерийской поддержки, ни прикрытия с воздуха. Немецкая авиация и артиллерия за два дня практически полностью уничтожили дивизию — она потеряла восемь тысяч солдат и офицеров из двенадцати. Отходивших назад бойцов ловили уполномоченные Смерша, заставляли рыть могилы и тут же расстреливали (см.: Отечественная история. 2004. № 3).

6 июня немцы полностью отрезали 2-ю армию. В окружении оказались семь дивизий и шесть бригад.