Адольф Гитлер и его русские друзья

Вот теперь в Ставке вспомнили о Мерецкове.

8 июня генерала срочно вызвали в Москву. В полевой форме, в грязных сапогах он попал прямо на заседание политбюро.

— Мы допустили большую ошибку, — признался Сталин, — объединив Волховский фронт с Ленинградским. Генерал Хозин не выполнил указания Ставки об отводе 2-й ударной армии. Немцам удалось перерезать коммуникации армии и окружить ее. Мы поручаем вам вместе с товарищем Василевским выехать туда и во что бы то ни стало вызволить 2-ю ударную армию.

Но это было не под силу даже такому сильному военачальнику, как Василевский.

Окруженные войска остались без боеприпасов и продовольствия. Бойцы питались вареной кониной и супом, сваренным из травы. Хуже всего пришлось раненым, которых невозможно было эвакуировать и нечем было лечить.

Крупных резервов, которые прорвались бы к окруженным частям, в распоряжении Мерецкова и Василевского не было. 21 июня им все же удалось пробить узкий коридор, через него хлынули окруженцы. Но немцы вновь его перерезали.

23 июня 1942 года Власов предпринял последнюю попытку вырваться с боями. Бросив в бой всех, включая охрану штаба, командарм сам возглавил атаку. Но попытка не удалась. Вырваться удалось немногим.

Немецкие огневые средства разметали атакующих бойцов 2-й ударной, уничтожили армейский узел связи. После этого управление остатками войск было потеряно.

По плану штаб армии должен был выходить последним, поэтому Власов и не успел вырваться. Он приказал тем, кто остался рядом с ним, уходить на север, надеясь, что удастся пробиться к своим.

Личный шофер командарма Николай Васильевич Коньков, тоже попавший в плен, рассказывал:

«Вечером 24 июня в лесу генерал-лейтенант Власов собрал всех бойцов и командиров и объявил, что предстоит долгий и трудный путь, придется пройти не менее 100 км по лесам и болотам, продуктов никаких не имеется, и придется питаться травой и тем, что удастся отбить у немцев…

Было принято решение продвигаться небольшими группами, по 20–30 человек… При организации групп генерал-лейтенант Власов взял с собой только работников штаба армии и военного совета, военврача 2-го ранга и повара Марию Игнатьевну и ушел вперед, после чего его больше не видели…»

Весь день 24 июня командующий фронтом Мерецков предпринимал попытки пробить кольцо окружения. Оттуда вырывались отдельные бойцы и целые подразделения. Утром 25 июня немецкие войска окончательно захлопнули горловину. Судьба оставшихся в окружении бойцов и командиров 2-й ударной армии была решена.

В общей сложности за все время операции погибло сто пятьдесят тысяч человек. Выбрались немногие — шестнадцать тысяч бойцов и командиров. Только в месте прорыва, в «Долине Смерти», полегло шесть тысяч человек. Восемь тысяч не вырвались и видимо, за малым исключением тоже погибли. Как и оставшиеся в кольце окружения десять тысяч раненых. Немцы раненых красноармейцев не лечили.

30 июня в ставку Гитлера прибыл командующий группой армий «Север» генерал-полковник Георг фон Кюхлер. Это его войска разгромили 2-ю ударную. Фюрер был доволен Кюхлером и в тот же день повысил в звании.

«За обедом присутствовал великолепно показавший себя в боях на северном участке Восточного фронта и получивший звание генерал-фельдмаршала фон Кюхлер, — записал в дневнике стенографировавший слова фюрера Генри Пикер. — Говоря о пленных, он сказал, что было захвачено еще десять тысяч раненых. Однако в сводках эта цифра не фигурировала, поскольку на болотистой местности было совершенно невозможно оказать им помощь и они все погибли…

Русские сражаются, как звери, до последнего дыхания, и их приходится убивать одного за другим.

Явлений, подобных тем, которые происходили во время Первой мировой войны, в 1916–1917 годах, когда русские в окопах втыкали штыки в землю и уходили с позиций, нигде не наблюдается».

Впоследствии всю вину за гибель армии возложат на генерала Власова. Но его прислали командовать уже фактически окруженными войсками, и он сражался до последнего. Предателем он стал позже, когда армия погибла и он уже никем не командовал. Вина за гибель 2-й ударной армии ложится на командование фронта, на руководство Генерального штаба и на самого Сталина, который не разрешал армии отойти и обрек ее на уничтожение.

Государство не выполнило даже последнего долга по отношению к трагически погибшей армии — убитых бойцов и командиров 2-й ударной не похоронили. Судьба армии, похоже, волнует только историков и молодежь из поисковых отрядов, которые приезжают туда каждый год и находят в тех болотах незахороненные трупы…

Лишь немногие из тех, кто пытался вырваться из окружения, дошли до своих.

Член военного совета 2-й ударной армии дивизионный комиссар Иван Васильевич Зуев с группой бойцов вышел к железной дороге. Они натолкнулись на бригаду ремонтников, попросили хлеба. А те привели немецких солдат. Зуев застрелился. Не захотел попасть в плен.

А что же произошло с командующим армией?

Андрей Андреевич Власов уже во второй раз попал в окружение. Потом писали, что он и не старался выйти к своим. Но похоже, все было иначе.

Почти три недели, с 24 июня по 12 июля, пытаясь выбраться из немецкого котла, генерал Власов бродил по болотам. Наверное, он надеялся, что его выручат, пришлют за ним самолет, или что натолкнется на партизанский отряд. В сентябре 1941 года он уже попадал в такое же отчаянное положение, но вырвался… На сей раз ему не повезло.

Уже после войны, в сентябре 1945 года, удалось выяснить точные обстоятельства пленения Власова.

Из Германии вернулась шеф-повар столовой военного совета 2-й ударной армии Мария Игнатьевна Воронова. В Барановичах ее допросил сотрудник 2-го отдела областного управления Наркомата госбезопасности.

Мария Воронова была рядом с Власовым до последнего дня. После боя от штабной группы осталось всего четверо — Власов, его водитель, один солдат и повар. В какой-то момент и они разделились, держаться вместе было опаснее. Власов отдал своему водителю генеральскую шинель и снял знаки различия.

11 июля Власов и Воронова пытались укрыться в деревне Туховичи. Местный староста обещал помочь, но запер их в сарае без окон и сообщил немцам, что поймал партизан.

На следующий день приехали немцы — офицер разведотдела 38-го корпуса капитан фон Швердтнер и переводчик зондерфюрер СС Клаус Пельхау. Он подробно описал обстоятельства пленения Власова:

«На рассвете меня разбудил капитан фон Швердтнер и сообщил, что накануне вечером убит Власов и его труп надо опознать. Мы отнеслись к этому скептически. Мы давно искали Власова, и нас уже не раз тревожили неверными сообщениями.

Когда мы проезжали через деревушку Туховичи, русский бургомистр попросил нас захватить двух партизан, которых он задержал накануне вечером. Поскольку нам надо было сперва выполнить наше поручение, мы обещали ему сделать это на обратном пути.

В деревне Ям-Тесово, куда принесли труп, местный комендант сообщил, что денщик генерала, легко раненный, взят в плен. Мы его допросили. Он сказал, что они неделями блуждали в надежде выйти к своим. Голод вынуждал их заходить в деревни, где по их предположениям не было немцев. Так же было и на этот раз. Но их обстреляли, и Власов убит.

На убитом была шинель генерал-лейтенанта, был золотой зуб, упоминавшийся в описании Власова. У нас не осталось никаких сомнений. Мы составили протокол и разрешили закопать труп, уведомив штаб по радио.

На обратном пути мы уже проехали Туховичи, когда вспомнили о партизанах. Мы вернулись, и бургомистр провел нас к дому, который хотя и был заперт снаружи, но никем не охранялся. Мы поставили перед дверью двух солдат с автоматами. Когда бургомистр ее открыл, я крикнул по-русски в темноту сарая, чтобы партизаны вышли.

В ответ низкий голос на ломаном немецком ответил:

— Не стрелять! Генерал Власов!

Из сарая вышел человек, очень похожий на того, кого мы только что разрешили похоронить. На нем была офицерская форма без знаков различия. Он передал мне удостоверение, подписанное Сталиным. Затем он вытащил из кармана бельгийский пистолет и протянул капитану фон Швердтнеру.

На мой вопрос, кто эта женщина, ответил, что она повар.

Мы еще не были убеждены в том, что это Власов, и на обратном пути капитан фон Швердтнер задавал ему различные каверзные вопросы, на которые, однако, мы получили такие ответы, что у нас, наконец, не осталось больше сомнений».

В штабе корпуса появлению пленника не порадовались, потому что сообщение о смерти генерала Власова уже ушло в ставку Гитлера, а передокладывать никому не хотелось. Допросили «денщика Власова», и он признался, что хотел спасти генерала, убедив немцев, что он уже мертв.

«По дороге Власов, — вспоминал переводчик Клаус Пельхау, — спросил, должен ли, по мнению немцев, генерал в его положении застрелиться, на что капитан Швердтнер ответил, что для генерала, сражавшегося до последней минуты вместе со своими войсками, плен не является позором».

Впоследствии Власов несколько приукрашивал свое поведение. Рассказывал соратникам, что генерал-полковнику Георгу фон Линдеману, командовавшему 18-й армией, взявшей его в плен, сказал:

— Дважды я получал приказ бросить людей и покинуть этот мешок, но я остался. Однажды за мной присылали самолет. Но смел ли я бросить тех, кого я сам завел в такое положение? На глазах у моих солдат? Я предпочитал, чтобы эти глаза смотрели мне в лицо, а не в уходящую спину. Если бы я их покинул, я бы чувствовал все эти взгляды на себе всю свою жизнь…

Самолета за Власовым не посылали. Это он придумал. Последняя взлетно-посадочная полоса в районе расположения его армии была захвачена немцами.

Генерал-лейтенанта Андрея Андреевича Власова взяли в плен 13 июля 1942 года. А в Москве еще ничего не знали, и Сталин вспоминал Власова добрым словом. Вождь подбирал командующего Сталинградским фронтом. Обсуждая различные кандидатуры, заметил:

— Очень хорошим был бы там командующим Власов, но Власова я сейчас не могу дать, он с войсками в окружении. Если бы можно было его оттуда отозвать, я бы утвердил Власова. Но Власова нет. Называйте вы кого хотите.

Кто прошел через Сталинградский фронт, получили потом и маршальские, и геройские звезды. Так что Власову сильно не повезло…

21 июля 1942 года нарком внутренних дел Лаврентий Павлович Берия представил Сталину справку:

«По сообщению особого отдела НКВД Волховского фронта от вышедших из окружения работников особого отдела и командиров 2-й ударной армии получены данные о нахождении в окружении командования этой армии…

Вышедший из окружения 8 июля начальник штаба 3-го батальона 47-й стрелковой бригады старший лейтенант Козырь сообщил, что от командира батальона связи 46-й стрелковой дивизии майора Розенберга (из окружения еще не вышел) ему известно, что генерал-лейтенант Власов, начальник штаба армии Виноградов и командир 46-й стрелковой дивизии полковник Черный 28 июля находились в лесу у реки Глушицы.

14 июля германское радиовещание в сводке верховного командования передало: «Во время очистки недавнего волховского кольца обнаружен в своем убежище и взят в плен командующий 2-й ударной армией генерал-лейтенант Власов».