Балтийская трагедия. Катастрофа.

11:10

С мостика парохода «Лейк Люцерн» капитан Каськ следил в бинокль, как поднимались на горизонте лесистые берега Гогланда.

На палубе, в каютах, трюмах и других помещениях старого эстонского судна размещалось более 3500 эвакуируемых из Таллинна военнослужащих и раненых.

«Лейк Люцерн» входил в состав 3-го конвоя и благополучно простоял на якоре всю ночь. С рассвета судно вошло в состав импровизированного конвоя в составе: «Второй пятилетки», «Ивана Папанина» и «Скрунды», охраняемого двумя канонерскими лодками.

«Люцерна» шла последней в колонне и была атакована первой подходящими с кормы самолётами. Капитан Каськ отманеврировал три бомбы, а его старпом Конг тем временем зажёг на палубе дымовые шашки. Судно окуталось клубами дыма. Решив, что с ним покончено, немецкие лётчики оставили «Люцерну» в покое.

— Нам нужно дойти до Гогланда, — сказал капитан старпому. — Мне говорили, что там нас прикроет авиация.

— Боюсь, капитан, — глубокомысленно заметил старпом Конг, — она нас сначала накроет, а прикрыть не успеет.

— До Гогланда уже меньше двух часов хода, — возразил капитан Каськ. — Мы можем успеть. Впрочем, нет, Конг. Я ошибался.

Старпом тоже увидел три чёрных точки, мелькнувшие на фоне ослепительно сверкающего солнца, которое било прямо в глаза наблюдателей.

С рёвом три бомбардировщика вышли из пикирования прямо над клотиками мачт старого эстонского парохода. Два столба воды поднялись по бортам судна, неправдоподобно долго стояли, а затем обрушились на палубу и надстройки тоннами грязной воды и донного ила.

Третья бомба угодила прямо в носовой трюм между надстройкой и носовой оконечностью судна. Сотни людей были разорваны взрывом на куски, оглушены и выброшены за борт. В трюме вспыхнул пожар, удушливый чёрный дым шлейфом потянулся за описывающим циркуляцию пароходом.

Осколки достигли мостика. Капитан Каськ охнул, схватился за бок и опустился на настил.

Осколок пробил ему правый бок, задев лёгкое.

— Лево на борт! — приказал Конг. — Так держать!

Бомбардировщики ушли, и старпом выводил пароход на прежний курс.

Прибежавший на мостик фельдшер кое-как сделал капитану перевязку. Тот тяжело поднялся на ноги.

— Конг, — приказал он, — займитесь пожаром. Я буду вести пароход.

В нос от надстройки верхняя палуба представляла из себя зрелище, которое могло прийти в голову только полубезумным художникам средневековья в их фантасмагориях о сценах страшного суда. Всюду валялись убитые. Кровь ручейками стекала в шпигаты и скапливалась в перемешанные с мазутом и угольной пылью лужи.

А в трюме бушевал пожар. Горели ящики с флотским имуществом, автомобильные покрышки, эбонитовые панели. Конг приказал матросам надеть противогазы. Наладили уцелевшие шланги и стали поливать трюм водой. Но это помогало мало. Пожар разгорался. Хорошо ещё, что западный ветер уносил удушливый дым в море со стороны правого борта.

Неожиданно в трюме раздались два сильных взрыва, выбросившие вверх снопы огня и оранжевого дыма. Двое матросов со шлангами были убиты. Старпома Конга сбило с ног. Шланги были иссечены осколками.

Пожар бушевал с удвоенной силой, грозя вскоре перекинуться на надстройку и мостик.

Но при этом «Люцерна» умудрилась не получить подводных пробоин. Водонепроницаемость судна не была нарушена, машина работала и раненный капитан Каськ, не покинувший мостик, продолжал вести «Лейк Люцерн» к Гогланду.

В видимости часто появлялись немецкие бомбардировщики. Несколько из них даже кружились над «Люцерной», но видя бушующий на судне пожар, они пролетали дальше, ища более достойные цели.