Балтийская трагедия. Катастрофа.

18:10

В тот момент, когда командир эскадренного миноносца «Славный» капитан 3-го ранга Осадчий увидел величественно поднимающийся на горизонте неповторимый силуэт Кронштадтского Морского собора, сигнальщики доложили о появлении прямо по курсу самолёта.

На «Славном» и идущем впереди «Суровом» сыграли воздушную тревогу. Счёт воздушным тревогам был уже потерян давно.

Они не сразу в это поверили, когда выяснилось, что самолёт... свой. Это был МБР, летевший куда-то на запад.

На «Славном» матросы и пассажиры кричали «ура!», махали руками и бескозырками.

Вслед за разведчиком в небе появились два истребителя «И-16». Они сделали круг над эсминцами и ушли в восточном направлении. На них смотрели молча, как на сверхъестественное чудо.

А с мостика «Славного» уже ясно вырисовывался силуэт Кронштадта: цепочка фортов, дымящиеся трубы Морского завода и византийская массивность бывшего собора с куполом, лишённым креста.

На Большом Кронштадтском рейде легко угадывались знакомые силуэты «Кирова» и «Сметливого». Где-то на южном берегу гремели орудия. Что-то горело, коптя небо густым чёрным дымом. А над Кронштадтским рейдом висела могильная тишина.

На «Кирове» замигал прожектор, предписывая «Суровому» и «Славному» стать на якорь за кормой «Сметливого». Чуть дальше темнели стремительные силуэты «Минска» и «Ленинграда».

Капитан 3-го ранга Осадчий не мог понять того волнения, которое охватывало его всякий раз, когда он видел на удалении и вблизи грозную громаду «Кирова». В подсознании ему всегда казалось, что этот крейсер сыграет какую-то роковую роль в его судьбе.

Он ещё не знал, что «Кирову» суждено выйти в следующий раз на Большой Кронштадтский рейд лишь через четыре года под его, Михаила Осадчего, командованием. И этот роковой выход навсегда изломает его судьбу и военно-морскую карьеру.