Балтийская трагедия. Катастрофа.

18:35

Еще не пришедший в себя после попадания в «Виронию» первой авиабомбы военный корреспондент Михайловский наблюдал, как к стоящему без хода лайнеру задним ходом подходит спасательное судно «Сатурн», подавая на «Виронию» буксирный конец. «Вирония» заметно осела кормой. Соответственно приподнялся её нос. Но самоотверженно работающие матросы втащили на бак толстенный восьмидюймовый перлинь и завели его на носовые кнехты.

Около транспорта держался эсминец «Суровый», вытаскивая из воды сброшенных взрывом за борт людей.

С мостика «Сатурна» капитан Субботин что-то кричал в рупор капитану 3-го ранга Ростику — командиру подбитой «Виронии». «Сатурн» дал ход, медленно разворачивая «Виронию» снова на протраленный фарватер. Стоявшая у противоположного борта толпа людей неожиданно издала какой-то общий вздох и закричала.

Михайловский бросился к борту и увидел, как уходит носом в воду ледокол «Кришьянис Вальдемарс» и мечутся на палубе фигурки людей. Журналист отошёл от борта и присел прямо на настил палубы, облокотившись спиной на трубопровод, бегущий под нижними иллюминаторами надстройки. Хотелось положить голову на руки и заплакать, но времени для сантиментов не было.

Снова завыли сирены воздушной тревоги, и на этот раз три «юнкерса», зайдя с кормы (со стороны солнца), ринулись на идущую на буксире «Виронию», не имеющую возможности совершить хоть какой-нибудь манёвр уклонения.

На палубе началась паника. Охваченные ужасом люди стали метаться от борта к борту. Некоторые в истерике выкинулись за борт.

Михайловскому показалось, что он слышит басовитый голос профессора Цехновицера: «Товарищи! Успокойтесь! Ведь с нами пока ничего не случилось! Паника — самое опасное в нашем положении...»

Михайловский видел, как ведущий бомбардировщик, клюнув носом и падая на крыло с воем и визгом срывается в пике. Корреспонденту показалось, что «юнкерс» падает прямо на него и сейчас бомба обрушится на его голову. Втянув голову в плечи и вцепившись в трубопровод, Михайловский ждал своей участи. Но бомба, не попав в «Виронию», взрывается где-то неподалёку в воде. Звонкий металлический звон прокатывается по поверхности залива.

«Вирония» продолжает плестись за «Сатурном», который изо всех сил старается не отстать от других транспортов.

Матросы собирали убитых попаданием бомбы с явным намерением выбросить тела и останки за борт. Но капитан 3-го ранга Ростик приказал всех сложить под брезент на юте, чтобы доставить в Кронштадт. На войне хуже нет — попасть в число без вести пропавших.

Михайловский продолжал сидеть на прежнем месте. Он вспомнил, что так и не поужинал, но есть совершенно не хотелось. Вспомнилась опять красавица-официантка с точёным лицом, чёрными косами, голубыми глазами и фигурой десятиклассницы. Но спускаться в кают-компанию он не стал. Сам не знает почему. Возможно потому, что подсознательно понимал — из кают-компании можно и не успеть выскочить наверх, если в «Виронию» попадёт ещё одна бомба.

И снова в уши ворвался умопомрачающий вой сирен.

Михайловский видел, как мимо «Виронии» прошёл эсминец «Свирепый», пытаясь дымовой завесой прикрыть транспорт от хищно-беспощадных глаз вражеской авиации.