Балтийская трагедия. Катастрофа.

20:45

У старшины 2-й статьи Гущанинова известие о том, что транспорт «Казахстан» дал ход и направляется к острову, не вызвало никакого восторга. Совершая регулярные рейсы на «Скрунду» и «Казахстан» они уже перевезли на Вандло столько людей, что размещать их было уже практически негде.

Под лазарет отдали и весь маячный дом, и все укрытия, даже противовоздушные щели. Но кроме размещения всех нужно было переодеть, обогреть, напоить и накормить. А запасы на острове были мизерными.

Спирта не было вовсе, но была бутыль с денатуратом, который использовали для растирания закоченевших.

Были ограничены и запасы пресной воды, не говоря уже о других видах продовольствия.

Вымыли двенадцативёдерный котёл из бани, засыпали в него все запасы гречки, сечки и других круп, всё вместе и сварили кашу. На такую тьму едоков не хватало посуды. Свою долю каждый получал во что придётся: кто в каску, кто в тряпку, кто в собственные ладони...

И тут к острову двинулся «Казахстан». Якорей у него не было, транспорт приткнулся на мели, и высадил на гряду несколько тысяч человек. Даже трудно было представить себе на полукилометровой гряде такое количество людей.

На самом же «Казахстане» оказалось всего два мешка пшенной крупы. Все остальные запасы продовольствия на «Казахстане» либо сгорели, либо оказались затопленными. Пресной воды на транспорте не было вовсе. Но зато был спирт!

Старшина 2-й статьи — «генерал» — Аврашов сидел на камнях среди тысяч спасённых, жалея о том, что скинул и где-то потерял свой кожаный реглан. Он мучился жаждой и когда увидел, что какой-то военврач поит спасённых из большой алюминиевой кружки, подошёл к нему и попросил попить. Тот протянул Аврашову пол-литровую кружку. «Генерал» выпил её несколькими глотками и попросил ещё. И выпил ещё полкружки. Когда позднее Аврашову сказали, что в кружке был спирт, он не поверил. Ведь не только спирта, но даже водки и вина он не только не пил — от одного вида алкоголя его воротило.

Между тем уже темнело и погода начинала портиться. Восточный ветер нагонял крупную волну, а небо заволакивали тучи, о приходе которых молили десятки тысяч людей весь долгий безоблачный день 29 августа 1941 года.