Лицо войны. Военная хроника 1936–1988

Заключение

В 1945 году США изготовили три атомных бомбы; одну испытали, две использовали. Япония капитулировала, Вторая мировая война закончилась, и больше не было ни необходимости, ни оправдания для существования этого оружия. Тогда стоило принять решение в пользу человеческого рода и планеты Земля: НЕМЕДЛЕННО ОСТАНОВИТЬСЯ. Сравнять Лос-Аламос с землей, разнести все центрифуги, разбить оборудование, сжечь записи, угрожать любому, кто может распространить информацию о ядерном оружии, обвинениями в государственной измене. На всякий случай посыпать место испытаний солью. Мне хочется верить, что Франклин Рузвельт так бы и сделал. Он мог бы это сделать, и у граждан США не было бы никаких возражений. Американцы воевали в основном на Тихоокеанском фронте и ненавидели Японию, но в этих бомбах чувствовалось что-то неправильное, неестественное, слишком страшное – еще задолго до того, как мы поняли, насколько они отличаются от всех более ранних средств убийства.

Франклин Рузвельт умер весной 1945 года, за несколько месяцев до двух судьбоносных августовских дней, а те, кто окружал нового президента, Трумэна, кем бы они ни были – военными, научными, политическими советниками, – решили производить все более совершенные бомбы и скрыть секрет создания ядерной гибели от нашего союзника, Сталина. Это были секретные решения исполнительной власти – в наших свободолюбивых демократиях мы подчас не знаем, какие решения принимаются, но со временем чувствуем на себе результаты. Парламент, Конгресс, Палата депутатов, кто угодно могут спорить о решениях исполнительной власти после того, как они уже приняты, но с ними не советуются в решающие моменты; и так же, как и всех нас, их могут обмануть. О некоторых секретных решениях мы, избиратели, узнаем лишь из газет, когда они уже реализованы и оказались очень плохими. Те два секретных решения исполнительной власти, принятые после капитуляции Японии, определили то, как выглядит мир после Второй мировой войны.

Как только у США появились средства, способные за пару минут стереть Москву с лица земли, Сталин приказал своим физикам и инженерам сосредоточиться на производстве русской атомной бомбы. В течение сорока двух лет вся внешняя политика США и СССР сводилась к взаимным оскорблениям и вражде, их союзники в это время плелись позади, а несчастные страны третьего мира, когда было удобно, использовались в качестве пешек. В 1949 году нашим врагом номер два стал коммунистический Китай, иногда он шел вровень с Советским Союзом, а иногда даже вырывался вперед, но теперь мы все дружим с Китаем, а Советский Союз – нет; так что всё в порядке. Как же долго тянулась эта неразбериха, какая потеря времени, и кому от этого стало хорошо?

В 1945 году мы, несмотря на все проблемы, наивно думали, что самая страшная из возможных войн осталась позади, простодушно не подозревая, что уже готовится нечто похуже, гораздо хуже. У США на тот момент уже были знания и оборудование для создания большего количества ядерного оружия, но самого оружия под рукой не было; Советский Союз спешил наверстать упущенное. Так началась гонка вооружений. Сейчас в мире насчитывается около 60 000 ядерных боеголовок, 97 % из них принадлежат СССР и США, безусловным лидерам этой гонки. С 1945 года каждое правительство, возглавлявшее СССР, США, Великобританию и Францию, разделяет часть вины за эту преступную глупость.

Катастрофа на Чернобыльской АЭС должна привлечь всеобщее внимание – в том числе внимание политиков и военных. Здесь не требуется никакого воображения, она произошла в реальности и наглядно продемонстрировала, что может сотворить с Европой даже незначительный ядерный взрыв, произошедший на уровне земли. Сила взрыва в Чернобыле составила 0,1 килотонны, или 100 тонн тротила, чтобы было понятнее для тех из нас, кто не мыслит в килотоннах, – а одна килотонна это 1000 тонн, в таких единицах измеряется мощность ядерного оружия. Ничего подобного этой огненной катастрофе 26 апреля 1986 года еще не случалось в истории. Пожарные, которые пытались потушить пламя, погибли; потом прилетели вертолеты, чтобы засыпать огонь песком; затем люди выкопали под реактором огромный тоннель, чтобы предотвратить еще более страшные последствия, и накрыли станцию бетонным саркофагом. Так она будет стоять вечность, если «вечность» вообще возможна, как Великая пирамида Хеопса – гробница для радиационного яда.

Сто тридцать пять тысяч советских граждан, живших в радиусе 30 километров от Чернобыльской АЭС, пришлось эвакуировать и переселить в безопасные места. В течение многих лет их кровь будут регулярно проверять на уровень радиации. В окружающих загрязненных районах до сих пор ведется мониторинг воды и почвы. Подобно тому, как лучевая болезнь и рак продолжают прогрессировать в Японии спустя десятилетия после взрыва атомных бомб, русские еще десятки лет будут жить в страхе перед последствиями Чернобыля.

Ветер подхватил облако радиоактивной пыли с горящей Чернобыльской АЭС и разнес его по всему Советскому Союзу и Европе. День за днем облако двигалось, меняя форму, пока к восьмому дню не рассеялось по континенту: от Москвы на востоке до Финляндии и Швеции на севере и западе, на юге достигнув Греции и европейской части Турции. Концентрация радиоактивных частиц в осадках была разной, самые опасные «горячие точки» пришлись на южную Германию, северную Италию и Эльзас. По крайней мере, так говорят. В Польше детям давали йод против рака щитовидной железы, в Германии в аптеках раскупили все йодовые таблетки. Молоко и зеленые овощи вызывали подозрения, скот не мог пастись на открытом воздухе, продукты питания из Восточной Европы запретили. Правительства в полной растерянности рассылали населению противоречивую информацию или вообще никак никого не информировали, пока уже не становилось откровенно поздно. Французское и британское правительства, казалось бы, лучше других посвященные в чудеса ядерной энергетики, вели себя апатично.

Считается, что на территории Великобритании лишь небольшой район находился в «средней зоне» радиационного поражения, а серьезному риску подвергся еще меньший клочок земли. 2 и 3 мая 1986 года сильный радиоактивный дождь из чернобыльского облака пролился над частью Северного Уэльса, Камбрии и Шотландии. В этих краях разводят овец. Правительство в Уайтхолле успокаивало, говорило, что беспокоиться не о чем, пока ученые не обнаружили у ягнят высокий уровень радиоактивного цезия. Только в Уэльсе зараженными оказались два миллиона овец. С 20 июня их перемещение и продажу ограничили, а сельскохозяйственное управление Уэльса начало тщательный мониторинг, который продолжается до сих пор. В то лето в Уэльсе нас предупредили, чтобы мы не пили стоячую воду, как будто мы обычно выбегаем на улицу и пьем из дождевых луж. Вся наша питьевая вода поступает из больших открытых резервуаров.

Прошел год после Чернобыльской катастрофы, но в двух тысячах километров от места взрыва 100 000 овец по-прежнему заражены и находятся на карантине, а ученые, тестируя траву, выросшую на валлийских холмах в этом году, обнаружили в ней повышенный уровень цезия. Как и почти все остальные, я неграмотный новичок в этой страшной теме и знаю о радиоактивном составе чернобыльского облака меньше, чем об арамейском языке, но я читала, что один из основных компонентов этого облака – цезий-137. Поиск информации (по телефону, у лорда Цукермана[151]) показал, что период полураспада цезия-137 составляет 30,5 года. Как я поняла, это означает, что половина ядовитой радиоактивности цезия-137, просочившегося в землю вместе с дождем, исчезает в течение 30,5 года, половина оставшейся части – за еще 30,5 года и так далее, ad infinitum[152], пока последняя частица цезия-137 окончательно не распадется. Животные, питаясь травой, испорченной радиоактивным цезием, снова удобряют почву ядом через свой помет; кроме того, цезий-137 навсегда впитывается в их кости. До наступления ядерной эры человечество не знало такого долгого порочного круга разрушений и всеобщего вреда.

Один валлийский фермер сказал:

– Меня пугает следующий [сезон ягнения] в 1988 году, потому что тогда чернобыльские овцы сами будут ягниться.

Никто не объяснил, что прекрасные и тихие холмы Уэльса, на которые выпал дождь, на неопределенное время стали опасной зоной, хоть и никак не отмеченной на карте. К февралю 1987 года здешним фермерам выплатили 2 604 000 фунтов стерлингов компенсации за овец, которых они не смогли продать. Они с горечью говорят, что их убытки это не покрывает.

То же самое – в Камбрии и Шотландии, где около 150 000 овец все еще заражены и находятся на карантине. Интересную новость сообщил фермер из Камбрии: землевладельцы должны хоронить овец, умерших от лучевой болезни, на собственной территории, но лично у него нет времени копать могилы в скалистой почве для пяти или шести животных, так что скоро в Озерном крае[153] будет вонять гниющими тушами. В той же степени – или еще хуже – пострадали почва, урожай, скот, средства к существованию тысяч и тысяч европейских фермеров. Насколько мрачны наши перспективы, можно понять, лишь оценив, сколько цезия-137 и других веществ приняла в себя почва от Норвегии до европейской части Турции. И если нас всех ожидает всего лишь финансовая катастрофа – нам еще повезло. Пока прогнозы относительно влияния радиоактивного облака на раковые заболевания слишком противоречивы, чтобы на них опираться. К сожалению, время покажет.

Правда в том, что мы не имеем ни малейшего представления, какой долгосрочный ущерб Европе нанес один ядерный взрыв мощностью 0,1 килотонны на западе Советского Союза.

А теперь рассмотрим самое слабое, наименее губительное средство в нашем арсенале боевого ядерного оружия, крошечную игрушку по сравнению с большими ракетами. Это американский 8-дюймовый артиллерийский снаряд со взрывной силой 0,5 килотонны, 500 тонн тротила, в пять раз сильнее Чернобыля. Но поскольку он предназначен для взрыва в воздухе, потенциал ударного, теплового и радиационного поражения этого снаряда превышает чернобыльский значительно сильнее, чем в пять раз. Атомные электростанции стоят на земле, а эти снаряды, как и любые другие, вылетают из артиллерийских орудий – так быстро, как только с ними управляются артиллеристы, по одному выстрелу в минуту. Согласно опубликованным данным, в распоряжении нашей стороны 3000 таких ядерных снарядов, у Советов – 4000, предположительно идентичных. Нам всерьез предлагают вести бои в центре Европы, стреляя друг в друга суперчернобылями. Какие еще нужны доказательства, что ядерное оружие – это безумие? И что безумны все те, кто создавал ядерные арсеналы, как на Востоке, так и на Западе?

Но нам говорят: нет, ядерное оружие – не безумие. Нелепо суетиться из-за разрушительных бомб замедленного действия, которые притаились на земле и мелькают где-то в морях и небесах. Да вы просто не знаете, что они вам помогают. Это никакое не безумие; это Оборона. И мы укрепили нашу Оборону еще сильнее, изобретя и изготовив в гигантских объемах самое сложное и смертоносное обычное оружие всех времен. Конечно, мы не хотим воевать, но всегда подозреваем Другую Сторону, поэтому подготовили все для ведения оборонительной войны, которая уничтожит либо весь мир, либо хотя бы Европу. Вас будут защищать от колыбели до могилы.