Солнце и снег

– Если мы поможем тебе, то погибнем, – нарушила молчание Тиара.

– Но и если не поможем, то тоже погибнем, – добавил старший друид. – Империя для нас не страшна. Пока жива природа, лес вокруг, пока есть реки и озера, снег и ветер, мы превосходим любого человека. Но если Арго так силен, как все думают, он может уничтожить весь мир.

– Должен быть способ! – воскликнул я.

– Возможно, он есть, – ответил друид. – Арго пока не знает о нас. Он самонадеян, и в этом его слабость. Деревья хранят тайны тысячелетий. Нам надо отправиться в рощу дендрой и поговорить с ними.

Старейшие деревья в мире, они видели и слышали то, что не видел и не слышал ни один живущий. По легенде дендройи были посажены самим Лайфвангом.

В рощу мы отправились через несколько дней на новолуние. Друиды собрались в круг, посохи-факелы вспыхнули зеленым огнем, старший начал читать текст на древнеэльфийском языке, остальные повторяли за ним. Я стоял в стороне и наблюдал. Ничего как будто не происходило. Иногда поднимался ветер, но все оставались на своих местах. Потом разом все стихло. Друиды уселись на траву и приготовились слушать. Так продолжалось до самого рассвета. Я даже умудрился заснуть, хотя изо всех сил держался. Утром меня разбудила Тиара.

– Неужели я… – мне стало неловко.

– Деревья сказали, что мы должны довериться тебе, – она улыбнулась.

– Правда? – я подскочил. – Рад слышать. А что еще?

– Все. Но этого достаточно.

– Как все?! – не понял я. – Вы же целую ночь с ними говорили!

– Это дендройи, для них время течет иначе, – она снова посмотрела на меня как на мальчишку. И это заставило мою кровь вскипеть.

– Стоило ли тогда все затевать? – возмутился я. – Только время потеряли!

К нам подошел старший друид.

– Деревья сказали довериться тебе, – повторил он слова Тиары. – Успокойся и подумай, почему. Дендройи никогда не врут и не ошибаются.

Я глубоко вдохнул.

– Что ж, – сказал я уже спокойнее, – тогда после завтрака подумаем, что можно сделать своими силами. А они точно больше ничего не поведали?

Друид и Тиара подозрительно переглянулись и почти хором ответили, что ничего. «Темнят лесные жители, – подумал я. – Ну да ладно, все равно от них ничего не добьешься! Придет время, скажут».

Я вернулся в деревню к вечеру и, собрав сторонников в амбаре, объявил, что друиды согласны нам помогать. Эльфы, не терявшие веры в наше мероприятие лишь по незнанию, встретили мое заявление бурными восторгами. А мне было стыдно смотреть им в глаза, потому я был сух и сдержан.

Мы продолжили ковать оружие и тренироваться, я просиживал ночи, разрабатывая план восстания. Иногда Тиара сидела со мной, и это было незабываемо. Просто ощущать ее присутствие, чувствовать его кожей, слышать ее легкий запах.

Понадобился еще год, чтобы я, наконец, решился выступить. Весь этот год любимая была рядом, но я чувствовал между нами невидимый барьер, который не мог преодолеть. Мне хватило мужества, чтобы бросить вызов целой империи, но я так и не смог сделать ни одного шага навстречу к ней. Впрочем, я и не видел, чтобы она звала меня. Тиара служила связующим звеном с друидами, и я старался убедить себя, что стена между нами временная. Стоит лишь всему этому закончиться, стоит нам победить… И все. Наступит великий день свободы и счастья. День, когда я исполню обещание. День, когда я попрошу Тиару стать моей женой. Но до тех пор я должен был ждать. И я ждал, признавая, однако, что это дается куда легче, чем любые действия.

Изредка я виделся со старшим друидом. Он смотрел своими мудрыми, окруженными морщинками глазами. И иногда казалось, что смотрел он хоть и с интересом, но и с толикой усмешки.

– Лучше ошибиться, чем ничего не сделать, – сказал он однажды. Тогда я решил, что речь идет о восстании, лишь потом понял, что о Тиаре. Но было поздно.

Мы выбрали ночь на второе августа. Предстояло напасть на патрули имперцев сразу на всех постах, а затем целенаправленно продвигаться от города к городу, пока не достигнем Хаарглейда. Эльфов у нас было уже достаточно. Я смотрел на свою армию, восседая на вороном жеребце, доставшемся мне в подарок от дяди, и не верил, что смог это сделать. Смог убедить пойти за мной, доверить свою жизнь и свободу. И только в ту минуту по-настоящему понял, какая на мне лежит ответственность.

Я поднял глаза к звездному небу и дал команду «Вперед!». Мы выступали.

Говорить о том, как мы взяли сначала один пост, потом другой, как вторгались в деревни и городки, можно еще не один день, но не вижу смысла сейчас это вспоминать. Мы шли вперед, у нас были потери, мы боялись, не раз думали отступить, но сделать это боялись еще сильнее. Со мной было много по-настоящему умных и верных эльфов, и если бы не они, вряд ли бы что-то получилось. Друиды пускали в ход магию, а суеверные люди видели в этом перст судьбы. Правда и природа были на нашей стороне, и в этом была великая сила.

Тем временем старый император занемог, и командование армией перешло к Арго. Тот спешно собирал карательные отряды, велел днем и ночью ковать оружие. Мы были волной, накатившей на берег, и я видел в глазах каждого встреченного солдата его волнение. Принц мог быть бессмертным, но власть его была конечной.

Одного я не мог понять, почему Арго медлил с магией? Ведь если Рован был прав, тот мог обрушить на нас небесный огонь. Но он не хотел, и это озадачивало и пугало еще сильнее. Внешне я не подавал виду, прекрасно понимая, что даже от выражения моего лица зависит немало. Я должен был верить в успех, потому что за мной шло слишком много эльфов.

Честно скажу, если бы не Тиара, мне было бы гораздо сложнее выстоять. Но она была рядом и поддерживала, придавала сил.

К началу зимы мы добрались до Хаарглейда, где должно было состояться главное сражение за всю войну.

Мы намеревались взять город в кольцо, но навстречу выступили основные военные силы Арго. Видимо, он берег их до этого дня, боясь оставить столицу незащищенной. Ожесточенные бои шли несколько суток. Мы не уступали, но и прорваться не могли. Битва быстро превратилась в резню, и вопрос был лишь в том, чья сторона устоит на ногах, где еще останутся живые.

Каждый вечер мы подсчитывали потери. Эльфы таяли, как лед на реке, но я был по-прежнему уверен в победе. Я видел, как редели ряды противника, представлял тревожное лицо Арго. Но я не знал, что у принца был запасной план.

В один из этих бесконечных дней удача, как я думал, была на нашей стороне. Моей армии удалось прорвать оборону, и мы подступили к стенам Хаарглейда. Но в этот момент Арго зашел с тыла. Он долго готовил этот маневр, перебрасывал войска вдали от поля боя. Мои разведчики ничего не заметили. Я оказался в окружении. Подоспевшее имперское подкрепление было не просто хорошо вооружено, но и мастерски подготовлено. Во главе его стоял молодой, но талантливый полководец.

Мы приняли бой и потерпели поражение. Я велел Тиаре и своим командирам прорываться и отступать, уводя как можно больше эльфов в леса, где их могли прикрыть друиды. Сам же я вскочил на коня и ринулся в самую гущу сражения. Меня должны были взять живым, и я решил во что бы то ни стало не даться им. Хотя тогда это глупое геройство никому не было нужно.

Меня ранили и выбили из седла, затем скрутили и оттащили в палатку к генералу. И вот тогда я узнал, кто командовал подкреплением и кто смог меня перехитрить. Меня бросили к его ногам. Тело предательски заныло, хоть я и дал себе команду держаться до конца. Я ждал, что мужчина в сапогах ударит меня ногой или скажет что-то едкое, но он почему-то молчал. «Это не Арго», – подумал я и поднял глаза. На меня смотрел мой единственный лучший друг.

«Прис!», – чуть не вырвалось у меня, но я удержался. Мы были не одни. Своим взглядом он словно пытался что-то сказать. Я отказывался верить, что он стал во главе имперских войск. Он знал о моей мечте. И некогда был согласен, что эльфам нужна свобода. И вот теперь мы здесь. Я валяюсь у его ног, а он молча смотрит.

– Предатель, – прошептал я. Прис велел страже увести меня.

Меня усадили в зашторенную повозку и повезли в Хаарглейд. Последним, что я видел, было темнеющее небо над головой. Я устал и, кажется, задремал, поэтому мне показалось, что доехали мы быстро. Стражники вытащили меня из повозки и повели к высокой башне, над мрачной верхушкой которой уже рассыпались первые звезды.

Меня развязали, но для верности приковали массивной цепью к стене так, что я едва мог ходить. Я уже не сопротивлялся. Внезапное отчаяние и безразличие ко всему накрыли волной. Я просто опустился в угол на набитый соломой тюфяк и уткнул голову в колени. «Неужели Арго не захочет меня увидеть?» – спрашивал я себя. И сам же себе отвечал: «Непременно захочет. А значит, ты должен выглядеть достойно». Мне жутко захотелось есть, раны и ссадины заныли с удвоенной силой, я откинулся назад и принялся изучать потолок.

Начала подниматься луна, и серебристый свет постепенно заполнял камеру. Мне не хотелось ни о чем думать. Ни рассуждать, правильно ли мы выбрали стратегию, ни вспоминать о предательстве Приса. В конце концов, все могло быть и хуже. Мы достигли Хаарглейда, и Арго со всей своей силой и властью только здесь смог нас остановить. И то большая часть командиров бежала, а значит, это еще не конец. И моя милая прекрасная Тиара тоже где-то там. Друиды обязательно что-нибудь придумают, может быть, даже попытаются меня вытащить.

В тишине отчетливо раздался щелчок открывающегося замка. Я приподнялся на локте. Лунный свет позволил легко различить вошедшего. Это был Прис.

– Я принес еды, – сказал он, словно оправдываясь, и, подойдя ближе, поставил на пол корзину. – Надо осмотреть твои раны.

– Что? – не выдержал я. – Да как ты можешь? Что ты вообще здесь делаешь?!

– Тихо, Ланс, – он прижал палец к губам. – Никто не знает, что я…

– Мое имя Оринг Найтингейл. Я предводитель этого восстания. А ты мой враг.

– Что ты как ребенок, в самом деле, – изменившимся голосом упрекнул меня Прис. – Неужели не понял тогда в шатре, на чьей я стороне?

– Ты воевал со мной.

– Я не знал, что это ты, – Прис опустился рядом со мной на колени и потянул за рубашку. – Снимай.

– Ты не забыл тот наш разговор…

– Снимай, – повторил Прис и добавил: – Мать сказала мне, что тебя убили. Я правда не знал.

– Ха! – усмехнулся я, но рубашку все-таки снял.

Он извлек из корзины толстую свечу и зажег, затем передал мне мягкую, еще теплую булку.

– Ешь, а я пока промою ссадины.

– Я тебя не понимаю, – я покачал головой.

Прис принялся возиться с моими царапинами. Действовал он мягко и осторожно, и я невольно оттаял.

– Как ты жил эти годы? – спросил я.

– По-разному. Но мне тебя не хватало. Ты мой лучший друг, Ланс. И я счастлив, что ты жив.

Я вздохнул.

– Я должен кое в чем признаться, – и я поведал историю об Арго, таинственном пьедестале, золотом цветке и союзе с вечностью.

– Публично принц никогда не применял силу, о которой ты говоришь, – внимательно выслушав, сказал Прис. – Возможно, слухи о магии распустили намеренно. Не думаю, что он бессмертен. Да и если есть какое-то древнее предание, совсем не обязательно, что оно правдиво.