Легенда о лиловом драконе

В глазах Арианы появилось сначала удивление, а потом раздражение.

— Ты предлагаешь мне выставить Лила в ночь на улицу? Кажется, мы уже обсудили этот момент.

— Мы обсудили время до захода солнца, — возразила Беанна и посмотрела сестре в глаза. — Я не о себе забочусь, дурочка, — неожиданно очень серьезно проговорила она, — мне-то что? А у тебя вся жизнь впереди. И я не позволю тебе ее загубить, даже если после этого ты меня все-таки возненавидишь!

Ариана отлично понимала, что имеет в виду старшая сестра. И ночи под одной крышей с мужчиной будет довольно, чтобы женщину назвали распутницей и навсегда поставили на ней крест. Тила, в отличие от Беанны, сказал сегодня об этом прямо и красочно расписал последствия. Но невозможно было даже подумать о том, чтобы отпустить куда-нибудь Лила. И если для его безопасности потребуется рискнуть своим будущим…

— Я… — начала было она, но Лил перебил ее.

— Твоя сестра права, Ариана, — проговорил он и посмотрел на нее почти так же, как Беанна. — Ты и так делаешь для меня слишком много. С моей стороны будет черной неблагодарностью…

Беанна закатила глаза. Ох, и забавный экземпляр дракона им достался! Сначала на эшафот пошел, лишь потому что обещал никогда не трогать людей. Потом вдруг с Беанной согласился, хотя она только и делала, что нападала на него, пытаясь всячески унизить. А теперь вот лопочет что-то о том, чтобы Риана не беспокоилась за него, что он привык жить не в доме, что…

— Ойра, ну и пафос! — прервала она пререкания сестры с товарищем. — Чай, мы не звери какие — выставлять больного человека на улицу. Вон у нас во дворе отличный сарайчик: он совершенно пустой и замечательно подходит для того, чтобы там обосноваться. Риана постелет.

Она улыбнулась и, весьма довольная собой, удалилась в свою комнату. Ариана проводила ее долгим взглядом, в котором соседствовали удивление с облегчением, и отвлеклась только от фразы Лила:

— Если ты не будешь возражать… Это больше, чем я мог рассчитывать.

Ариана глянула на него и вздохнула.

— Это как-то не по-человечески, Лил, — проговорила она. Но он мотнул головой и сделал несколько шагов к ней.

— Это как раз по-человечески, Ариана, — очень серьезно сказал он. — Если, конечно, ты считаешь меня мужчиной, а не домашним зверьком.

Она хотела было возразить, что он никакой не зверек, а ее лучший друг, но вдруг заробела, почувствовав, как к щекам приливает кровь. Лила тут же опалило ее жаром. Он опустил голову, поняв, насколько двусмысленными могли показаться его слова, но придумать, как исправить ситуацию, не мог. Смущение Арианы было словно бальзамом на душу, раненную ее отрешенностью. И так не хотелось возвращать себя на землю.

Наконец Ариана более или менее овладела собой. Зажгла от печи лучину и протянула ее Лилу.

— Пойдем, посмотрим, где лучше сделать постель, — предложила она. — А потом я принесу подушку и одеяло.

И Лил удовлетворенно последовал за ней.

Сарай был небольшим, довольно справным и, как ни странно, весьма уютным, если не считать пронизывающего до костей холода. Впрочем, Лилу нередко приходилось ночевать посреди зимы в простой хижине, поэтому таким неудобством его было не напугать. Он опробовал на прочность пару широких полок и выбрал ту, что показалась ему покрепче.

— Дом… пустовал несколько лет после того, как бабушка умерла, — виновато проговорила Ариана. — Мы с Беанной, как могли…

Лил качнул головой, обрывая ее оправдания.

— У меня есть целый год, чтобы избавить вас от таких забот, — сказал он. — И я собираюсь честно отработать твои четыреста рольдингов.

Ариана вздохнула, отчаянно желая улыбнуться ему, но в груди перекатывались тревожные, гнетущие волны, словно в предчувствии каких-то неприятностей. И проблемы не заставили себя ждать. Едва Ариана вышла с постельными принадлежностями из дома, как столкнулась лицом к лицу с Тилой.

— Вижу, у тебя ума оказалось побольше, чем у сестры, — мрачно заметил он, поняв намерения Арианы. — И двери не забудь на засов закрыть. А я, так и быть, покараулю.

Ариана поудобнее перехватила подушку с одеялом и смерила Тилу весьма презрительным взглядом.

— Кажется, ни я, ни Беанна не приглашали тебя в гости, — довольно жестко ответила она. — Особенно на ночь. Особенно после твоего сегодняшнего поступка.

— Моего поступка? — искренне изумился Тила. — То есть твоя сестра опозорила меня перед всем Армелоном, а негодяем вдруг оказался я? Ты ничего не путаешь, Риана?

— Я ничего не путаю, — тем же тоном отозвалась она. — Ты сделал свой выбор, когда бросил Беанну в угоду собственному тщеславию. Она честно ждала два года, когда тебе исполнится двадцать один и ты сможешь наконец на ней жениться. А ты ее предал. Дважды. Извини, но после этого я никак не могу сказать, что рада тебя видеть.

— Если бы не я, твоего дракона уже обгладывали бы в овраге вороны, — пробурчал Тила, несколько смущенный ее выговором. Но не настолько, чтобы отказаться от своей затеи. В конце концов, он никогда не испытывал к Беанне каких-либо чувств, несмотря на ее несомненную красоту и популярность среди мужчин. Потому и тянул со свадьбой, хотя отец, безусловно, расписал бы из с Беанной и гораздо раньше положенного срока. Но Риана — другое дело. С тех самых пор, как она разгромила его свиту, а потом едва не обошла на воинском конкурсе самого Тилу, он начал выделять ее среди других. А уж когда она стала взрослой, сформировавшейся девушкой, и вовсе забыл о покое. Не сказать, что Риана завораживала его внешним видом или пленяла грацией — до старшей сестры ей было далеко. Но вдали от Армелона он мечтал именно о ней. И сегодня, став наконец свободным, Тила решил, что пора действовать. — Другая на твоем месте от благодарности не знала бы, каким меня пирогом угостить, а от тебя только попреки и слышишь.

Если он рассчитывал этим замечанием смутить Ариану, то ему это не удалось.

— Не слушай, — равнодушно предложила она. — Калитка за твоей спиной. Будь добр опустить крючок, когда закроешь ее с той стороны.

Тила нахмурился: какие бы чувства он ни питал к Риане, а сносить унижений не собирался.

— Тебе почему-то не приходит в голову, что я не собираюсь уходить, — раздраженно бросил он. — Несмотря на то, как твоя сестра со мной поступила, я намерен защищать вас от дракона, пока тебе не надоест с ним валандаться и ты не отправишь его туда, где таким, как он, самое место.

Тила выдохнул, не довольный собой. Когда он сердился, то неожиданно переставал печатать слог, как подобало воину, и начинал говорить длинные витиеватые фразы, словно какой-нибудь зануда. Впрочем, для завоевания Рианы все способы были хороши.

Но она вдруг сдвинула красивые черные брови почти к переносице.

— У тебя есть ровно шестьдесят секунд, чтобы покинуть мой дом, — тихо, но очень отчетливо проговорила Ариана. — После этого я закричу, и еще через полминуты здесь будет весь город. Вот тогда я и сообщу, что на меня напал вовсе не осужденный дракон, а сын градоначальника, и вряд ли тебе понравятся последующие события.

— Да кто тебе поверит? — изумился ее угрозе Тила. — С твоей-то репутацией!..

Ариана напряглась, но вовсе не по той причине, о которой подумал Тила. Сарай находился на заднем дворе, по другую сторону дома, но острый драконий слух мог сыграть с Лилом злую шутку. Если он услышит оскорбления Тилы, то обязательно решит вступиться за Ариану. И попадет в беду.

— Мне терять нечего, — зло проговорила она. — В отличие от тебя.

Тила вздрогнул. Репутация для воина значила едва ли не больше боевых заслуг, а на сына градоначальника накладывались дополнительные обязательства. Безупречный во всех отношениях отец никогда не простит ему скандала, связанного с их именем. А после вероломства Беанны…

— Ладно, переночую у соседей, — буркнул он. — Но учти, я буду следить за твоим домом из окна и… Пусть он только даст повод!..

Ариана не удостоила Тилу ответом, с ледяным спокойствием проводив взглядом до калитки. Но, едва он скрылся в ночи, со всех ног устремилась в сарай и, не справляясь с рыданиями, бросилась Лилу на шею. Ничего не понимая, он прижал ее к себе, чувствуя только, как в груди полыхнуло огнем и ударило в голову, не давая соображать, говорить и раскрываясь новым, подавляющим волю желанием. Он сошел с ума!..

— Я боюсь, Ойра, я так боюсь оставлять тебя хоть на минуту, — бормотала она ему в плечо, обжигая дыханием. — Мне кажется, что они найдут способ и что-нибудь с тобой сделают, — они ведь так этого хотят! И я не смогу — у меня опять не получится! — тебя защитить, как не получилось с Беанной! Я…

Ее уязвимость привела Лила в себя.

— Я смогу, — с невероятной нежностью проговорил он. — Ты больше не одна, Ариана, и поверь мне, пожалуйста, я не дам тебя в обиду. А слово дракона — сама знаешь — непоколебимо.

Но она качнула головой и в полумраке нашла его взгляд.

— Ты не понимаешь… — начала было она, но Лил взял ее за голову, отринув все свои страхи: разве можно бояться, когда ей так страшно? — и постарался говорить как можно убедительнее:

— Ты не понимаешь, Ариана! Ты сказала, что я тебе нужен, и теперь со мной ничего не может случиться. Не мучай себя из-за меня, пожалуйста. Иначе я начну жалеть, что тебе удалось меня спасти.

Ариана шмыгнула носом, но почему-то не освободилась.

— Только ты мог сказать подобную глупость, — с напускной сердитостью проговорила она. Лил усмехнулся и опустил руки.

— Надеюсь, — пробормотал он.

Ариана вздохнула. Сделала шаг назад и укрылась в своем коконе.

— Извини меня за слабость, — сдержанно проговорила она. — Доброй ночи! — и вышла из сарая. А Лил долго еще смотрел на закрывшуюся дверь и не мог успокоить колотившееся совсем не по-драконьему сердце.