Легенда о лиловом драконе

Ариана тем временем сбегала в дом и принесла оттуда два ведра, чтобы вычерпать хотя бы часть образовавшегося озера и спасти жилье от полного затопления. Они с Лилом энергично взялись за дело, выплескивая набравшуюся воду через дверцу на улицу. Работа спорилась, но она пошла бы еще быстрей, если бы Лил не останавливал раз за разом взгляд на босых Арианиных ногах.

От этого зрелища его пронизывало до самого копчика, бросая в жар, несмотря на мокрую одежду и почти ледяную лужу, все еще царствующую на чердаке. В последний месяц Лилу все чаще стало казаться, что дракон одолевал его даже в человеческом обличии. Он завладевал его телом, пробуждая какие-то звериные инстинкты, которых Лил ужасался, но изгнать не мог. И самым страшным было то, что они оказались направлены на Ариану. Лил часами мог находиться рядом с красавицей Беанной, замечать ее обыденно томные взгляды, слышать кокетливые нотки в голосе, которые не исчезали даже тогда, когда она пыталась выглядеть злобной фурией, и ни один нерв не шевелился в его душе. Но стоило появиться Ариане — усталой, растрепанной, не замечающей ничего вокруг, — и Лил переставал за себя отвечать. И чем ближе она находилась, тем опаснее становились его желания.

И вот сейчас он старательно отводил глаза, изо всех сил пытаясь переключиться на работу и мечтая только, чтобы эти минуты наедине с Арианой никогда не заканчивались.

Вот только она снова была далеко. Машинально вычерпывала воду, глядя в одну точку и не обращая внимание даже на то, что дождь почти закончился и на чердак пробрались робкие солнечные лучики, вмиг сделав его светлым и по-весеннему уютным.

Внутри у Лила вместо дракона вдруг пробудился шаловливый бесенок, толкающий на разного рода провокации. В конце концов, терять Лилу было просто нечего. Он резко, пока не передумал, развернулся и ударил ладонью по уменьшившейся на треть, но все еще глубокой луже. Сотни брызг обдали Ариану, запутавшись в волосах, а когда она в изумлении обернулась, второй фонтан умыл ее, заставив зажмуриться и зафырчать.

В голове словно прояснилось. Ариана увидела Лила: он стоял, даже не пытаясь скрыть следы собственного преступления, и вызывающе улыбался. И только дышал чуть прерывисто, как обычно в моменты сильнейшего волнения.

Ариана все поняла, и в сердце ее, отразившись от прозрачной воды, забрался солнечный лучик. И тоже до безумия захотелось похулиганить.

Ну, это же Лил, он все поймет и никогда ее не осудит!

И потом… он же первый начал!

Она демонстративно зачерпнула в ведерко воды и сделала шаг по направлению к Лилу. Кулаки у него разжались, а взгляд загорелся, словно она только что выполнила самое заветное его желание. Ариана сама не заметила, как улыбнулась, но от намерения своего не отказалась. Вот только облить и так мокрого с ног до головы Лила Ариане не позволяла совесть. Поэтому она только замахнулась, вынудив его зажмуриться, а сама отбросила ведерко, наклонилась, зачерпнула воду в ладони и плеснула ему в лицо. Лил замотал головой, пытаясь стряхнуть капли, но Ариану это не остановило: она-то пострадала два раза. Однако и Лил решил не оставаться в долгу: увернувшись от очередной порции брызг, он окатил Ариану потоком дождевых слез.

Она ахнула и взялась за дело с утроенной энергией…

Они резвились, как дети, и Ариана впервые за долгие годы забыла обо всех своих проблемах. Пускай потом они вернутся, но сейчас она словно выбралась на свежий воздух и не могла надышаться; и меньше всего на свете хотела бы снова забраться в свой кокон.

Наверное, они могли бы продолжать эту забаву, пока вся набравшаяся вода не просочилась бы сквозь потолочные щели в дом. Но Лил, увлекшись, вдруг оступился, потерял равновесие и плюхнулся в лужу прямо на пятую точку, подняв вокруг себя целый ворох брызг. Ариана, не удержавшись, прыснула, но уже через секунду была рядом с ним и протягивала руки, чтобы помочь подняться. Ошарашенный собственной неудачей, Лил схватился за ее ладошки и вскочил… и замер от новой близости.

Ариана не отступила — хватит! За последний месяц она слишком часто это делала, идя на поводу то у правил приличия, то у собственной трусости. Сегодня не хотелось думать ни о том, ни о другом. Лил не заслуживал ее холодности и равнодушия. Слишком дорого полжизни назад ей обошлось их расставание. Зачем же сейчас она продлевала эти мучения, если Лил был рядом? И если ей так хотелось… почувствовать его?..

Ариана подняла руку и коснулась его волос, убирая со лба мокрые пряди.

— Можно? — зачем-то спросила она, и Лил завороженно кивнул. А потом, закусив губу и почти не дыша, впитывал ее прикосновения и сжимал кулаки, чтобы удержать себя на месте.

Его взгляд толкнул Ариану на следующий шаг. Пусть только сегодня, пусть первый и последний раз в жизни, но она сделает то, о чем так долго мечтала и что, конечно же, не должна была себе позволять. Но Лил не мог ее предать, а она должна была все понять — прямо сейчас, — чтобы не сгнить в собственном мире. В мире отвратительного одиночества.

Ариана обхватила запястья Лила и сцепила его пальцы у себя за спиной. Лил с трудом выдохнул. Ариана смотрела ему в глаза, опасаясь увидеть там осуждение или разочарование. Но он вдруг тихонько охнул и в следующую секунду изо всех сил прижал ее к себе. Ариана прильнула к его груди и от облегчения закрыла глаза.

Наконец-то!

Ойра, это даже лучше, чем она себе представляла! В его объятиях уходила боль, исчезали все переживания, отступало страшное, затягивающее ощущение безысходности. Почему же она так долго мучила себя, отворачиваясь от Лила и делая вид, что он ей не нужен? Кажется, ей даже удалось его в этом убедить, иначе откуда эта нерешительность и почти обреченность? Он общался с ней так, словно постоянно ждал чего-то страшного. А она…

— Ариана, я весь мокрый, — пробормотал он ей в макушку, однако руки не расслабил. — Ты так можешь простудиться.

Она чуть пошевелилась, но только для того, чтобы освободить руки и обхватить его за талию. Говорить ей не хотелось. Хотелось слушать, как беспокойно стучит сердце Лила, и фантазировать, что, может быть, это из-за нее…

Только почему же тогда и он сам ни разу не прикоснулся к ней? Ариана так ждала, так надеялась, но он снова и снова делал шаг назад, словно не хотел до нее дотрагиваться. И сегодня, если бы она сама не вынудила его себя обнять…

Но чуть подрагивающие горячие ладони на ее спине говорили совсем о другом желании. Лил держал ее так, словно сам многие годы мечтал об этом. Так что же его останавливало? Ведь не глупости же Беанны?

— Ты опять вспомнил своего дракона, да? — неожиданно даже для самой себя спросила Ариана. — Или почему-то решил, что работник мне нужнее, чем друг?

Лил не стал делать вид, что не понял ее вопроса: Ариана не заслуживала лжи, а тем более изворачиваний.

— Первое, — покаянно признался он и попытался объяснить: — Я не хочу испортить тебе будущее… снова…

Ариана знала, что после этих слов должна отпустить Лила и отойти, признавая его правоту. И знала, что он ждет как раз этого. Но только, кажется, смертельно боится, что она поступит именно так и после этого все действительно закончится. Потому и напряглись так у него руки, готовые разжаться при первом ее желании, но все еще держащиеся за робкую надежду на невозможное чудо.

Ариана слишком хорошо знала Лила. Почему же почти заставила себя поверить в то, что видела, а не в то, что чувствовала?

Она провела пальчиками по его спине вверх и вниз, словно рисуя две параллельные линии. Потом вдруг отняла лицо от его плеча и отчаянно заглянула в глаза.

— Ты же не можешь на самом деле думать, что сейчас мне его портишь? — выдохнула она.

В ее взгляде можно было утонуть. Тут было все: и доверчивость, и дань их общему детству, и просьба о невысказанном. Но Лил — вероятно, единственный во всем мире — вдруг увидел в нем настоящую Ариану. Его сердце наполнилось нежностью — той самой, что вызывала у него юная подруга девять лет назад, — и толкнуло Лила на шальной поступок. Он взял Ариану за голову, отведя назад спутавшиеся волосы, и сам не понял, как прижался губами к ее чистому лбу.

— Наверное, сегодня — единственный раз, когда мне хватило на это наглости, — на одном дыхании произнес он. — Поэтому, Ариана, пожалуйста, пообещай, что никогда не станешь во мне сомневаться. Даже если я буду вести себя, как осел.

Она улыбнулась. Вряд ли Лил мог предположить, что своим поцелуем растопит последнюю ледяную заслонку ее души. Но Ариана почувствовала это всем своим существом. И легко, освобождено рассмеялась.