Семья волшебников. Том 1

Ну да, а он мне потом всю плешь проест. Лахджа, он ректор, член ученого совета, а я… я даже не декан. Я обычный преподаватель.

А почему ты даже не декан? У тебя же премия Бриара?

Вакансий пока нет. Меня же не сделают каким-нибудь вторым деканом или запасным деканом. Пока кто-нибудь не умрет или не уволится, я останусь просто преподавателем. А Таалей – ректор. Не моего института, но все равно.

Ну не знаю, я ему ни в чем не клялась.

А он тебя на карандаш теперь взял. Все.

Что ты меня пугаешь-то?!

К счастью, ректор Апеллиума Майно не начальник. Муж Лахджи работает в Унионисе, институте… любителей животных. Они лучше всех умеют раскрывать душу и делить ее с другими. У каждого есть какой-нибудь питомец, фамиллиар, и через них они колдуют, используют вместо волшебных палочек… и верных спутников.

И ректор Униониса – мэтр Иволг. Добрейший старикан с огромным Гением… и это не метафора. Кроме фамиллиаров в Унионисе создают так называемых эмоционалов и Гениев, буквально одушевляют части собственной личности. Мэтр Иволг пару раз приглашал обоих Дегатти к себе на чай, и Лахдже он очень понравился.

Она надеялась встретить его вместо липкого Драмма, но Иволг, увы, проводит каникулы в загородном особняке и до начала занятий в Валестру не вернется. Клеверный Ансамбль вообще сейчас почти пустует, и по коридорам разносится эхо шагов.

Весь этот учебный комплекс пронизан сетью порталов. Из любого университета можно попасть в любой, и только в библиотеку ни один портал не ведет, но она в самом центре и соединена со всеми корпусами ажурными арками. Лахджа еще не очень хорошо тут ориентировалась, зато Майно знал старый добрый КА как собственную квартиру. Пройти до конца коридора, подняться по лестнице, войти в светящуюся арку под мозаичным панно – и вот они уже в Мистегральде, центральный шпиль, президентская резиденция.

Председатель Локателли знал толк в интерьере. Его кабинет был залит светом, и в нем все стояло на своих местах. Дорогая и очень удобная мебель, всюду дерево и картины, мягкий ковер с толстым ворсом. Лахджа подумала, что если б у них был большой дом, она бы непременно постелила такой же рядом с камином.

Зачем? Чтобы начать пожар?

Ну-у-у… мы найдем ему применение. Не отметай эту мысль так сходу.

– С Добрым Днем, еще увидимся!.. – донесся добродушный голос.

Дверь в дальнем конце распахнулась, оттуда донесся шум прибоя и пахнуло морем. Потирая руки, в кабинет вошел его хозяин – в легкой тунике и коротких штанах, с полотенцем через плечо. При виде семьи Дегатти он сверкнул глазами, широко улыбнулся и сказал:

– И вас с Добрым Днем! Как пунктуально, минута в минуту!

Зодер Локателли уселся в свое кресло, этот внушительный каменный трон. Председатель закончил не только Вербалеон, но и Бакулюмуст, и это кресло служило ему персональным артефактом, этаким огромным и очень удобным посохом. Расправив бороду, великий волшебник произнес:

– Да будет мантия.

Одежда для купания сменилась официальным одеянием. Струящимся синим балахоном, усеянным звездами. Улыбнувшись еще шире, Локателли сказал:

– А вы тоже присаживайтесь, присаживайтесь. Да будут кресла… да будет кофе… или чай?..

– Какао, – попросила Лахджа, опускаясь в мягкое кресло и ставя свой поднос.

– И мне! – вбежала в кабинет Астрид.

– Какая прелесть, демоны Паргорона предпочитают какао. Да будет какао… да будет еще одно кресло. Маленькое.

Лахджа взяла чашку и отхлебнула. М-м-м, сотворенный какао… хотя очень хорошо сотворенный. Ладно уж, простим ему легкую ненастоящесть, это какао старается изо всех сил. У самой Лахджи получается хуже…

И тут маршмеллоу. Такие разноцветные.

У Лахджи до сего дня не было возможности воочию встретиться с самим Зодером Локателли, главой всей Мистерии. Он выглядел очень типичным, очень классическим волшебником из сказки. Длиннобородый благообразный старец с мудрыми, но хитроватыми глазами. Так мог бы выглядеть Мерлин, Гэндальф, Дамблдор. Локателли явно долго работал над имиджем, отшлифовывал свой образ, чтобы сразу давать понять: сие есть величайший волшебник на планете.

– Рад, что ты сумел заглянуть, Майно, – отхлебнул кофе Локателли.

– А у меня что, выбор был? – немного наигранно вскинул брови Дегатти.

– Ну-ну. Не надо этой ершистости… ой, какой у вас кекс вкусный!.. Я просто хотел наконец познакомиться с твоей семьей. Заглянул бы в гости сам, да все как-то неудобно было без повода…

– Как здорово, что повод появился… – вздохнул Дегатти.

– Да-а-а… – вздохнул и Локателли. – А я уж думал, что ты остепенился, Майно… успокоился. Ай-яй-яй, мэтр Дегатти, мэтр Дегатти. Что вы себе позволяете? За хулиганство и вандализм мы вас, конечно, в Карцерику не посадим, но ущерб придется возместить… это, знаете ли, скандал, когда такой почтенный волшебник, лауреат премии Бриара – и вдруг устраивает разгром, да еще с помощью демона-фамиллиара.

Астрид стало неинтересно. Она допила какао, вылезла из кресла и принялась бродить по кабинету. Ее особенно заинтересовала коллекция фарфоровых фигурок. Они стояли в рядок, что Астрид не понравилось, потому что это как-то неправильно.

Она бесцеремонно открыла дверцу и принялась расставлять фигурки правильно. Чудовищ согнала под хрустальное деревце, волшебника назначила их пастухом, а рыцарь затаился за кустами, чтобы напасть на стадо. Тут Астрид стало жалко бедных виверну, единорога, мантикору и сфинкса. Она добавила в композицию принцессу, поставив ее рядом с рыцарем, и развернув последнего к ней.

Все, теперь рыцарь отвлекся и никого не обидит. Теперь он думает только о принцессе.

Да, так совсем хорошо… нет, подождите. Волшебник тоже смотрит на принцессу. Астрид задумалась, что делать с этим накалом страстей.

Она заметила на верхней полке пузатую свинью-копилку и переставила принцессу к ней.

Прости, рыцарь. Прости, волшебник. Свин жирный и уродливый, но он высоко стоит и у него много денег. Принцессы это любят.

Теперь она поставила рыцаря и волшебника так, будто они сидят под деревом и думают о жизни.

– Ждете второго ребенка? – спросил Локателли, с интересом следя за тем, что делает Астрид. – Как скоро?

– Лун через восемь… а вы откуда знаете? – спросила Лахджа. – Мы еще никому не говорили.

– Я великий волшебник, я говорю со звездами, духами и старыми сплетницами. Я все знаю. Иногда больше, чем хотел бы. Это у вас будет полудемон, да? Тогда заранее поздравлять не стану, сами понимаете.

– Да уж, – поболтал ложкой в чашке Дегатти.

Астрид надоели фигурки и она вернулась посмотреть, не появилось ли чего хорошего на столе. Сунула нос в пустую чашку и грустно вздохнула.

– Сотворить тебе еще какао, милая? – предложила Лахджа.

– Нет, пусть он сотворит, – застенчиво попросила Астрид. – У него вкуснее.

Лахджа приняла критику со стоицизмом, ничем не показав, какую рану это оставило в ее сердце. Зато Локателли аж засиял от гордости, и тут же сотворил Астрид еще какао. И печенья.

– О, печенье! – обрадовалась девочка.

– И конфеты, – улыбнулся старый волшебник. – Да будет конфета.

– Две! – потребовала Астрид.

– Да будет еще конфета.

– Продешевила! – стиснула кулачки девочка. – Дай больше!

– О, тут у нас маленький бушук, – укоризненно сказал Локателли. – Не быть конфетам.

Ручки Астрид опустели, и она заморгала, не веря в такое предательство. Исподлобья посмотрев на председателя, она буркнула:

– Колдун блеваный.

– Астрид! – аж подскочила Лахджа.

Она схватила дочь за руку, торопливо извинилась перед Локателли и вышла из кабинета. Знакомство состоялось, и не стоит давать главе всей Мистерии повод их невзлюбить.

А вот Дегатти остался. Он тоже извинился за дочь, но Локателли только отмахнулся. Он не обиделся, конечно, его это скорее повеселило.

– Гляжу, ты начал отращивать бороду, Майно, – сказал он, задумчиво глядя на гостя. – Молодец. Отрасти как у меня.

– Такую не смогу, – сказал Дегатти.

– Да уж конечно, – гордо погладил длиннющую бороду Локателли. – Но попытаться ты можешь. В конце концов, ты будущий декан, ты должен производить должное впечатление…

– Будущий декан? – заинтересовался Дегатти.

– Не будем забегать вперед. Ты сейчас самый логичный кандидат, но вакансия вначале должна освободиться, сам понимаешь.

– Я за этим не гонюсь.

– И хорошо. И молодец. Скромность украшает мужчину. Я вот был скромен всю жизнь, и… впрочем, мы тут не обо мне. Я тебя зачем пригласил-то?

– Из-за Сталеклыка, – вздохнул Дегатти. – Да выплачу я ему… потом.

– Выплатишь, конечно, но это ерунда. Между нами говоря, он и сам ходит по краю. Игорный бизнес у нас не преследуется, но… нет, его не за что привлечь.

– Как всегда…

– Майно, он тебя все-таки не силком затаскивал, – напомнил Локателли. – Но я вообще не об этом, это все пустое. Да, будет неловко, если член ученого совета будет проигрываться у лепреконов…

– Член ученого совета?.. – совсем запутался и опешил Дегатти.

– Пока еще нет, в том-то и дело. А почему?

– Что почему?..

– Почему, говорю, ты все еще не пишешь монографию? Научную работу? Даже небольшой статьи еще не вышло… так, для затравки. А наши коллеги ожидают от тебя многого. Целую книгу, возможно.

– Книгу о чем?..

– Майно, ты претендуешь на декана…

– Да я не претендую…

– А вот и плохо. Претендуй. И не на декана, а сразу на ректора. Мэтр Иволг недавно упомянул, что хочет уйти на пенсию, да вот беда – не видит себе замены. Не видит достойных. Есть вот только такой Майно Дегатти, который много чего умеет, много чем удивил, но ничего не хочет. Да еще и игорные залы разносит. Энергии в нем, наверное, много. Ее надо в мирное русло направить.

Дегатти задумался. Монография, значит… монографию, конечно, написать можно. Одну он уже писал, когда получал профессуру, опыт есть.

В магическом сообществе монография – это не пустяк. По факту это целая новая волшебная книга, бестиарий, руководство или лечебник. Большая работа, имеющая важное практическое или теоретическое значение. Какие-то мелкие статейки с пережевыванием старых тем на новый лад даже не считаются стоящими внимания.

– Да что я могу написать… – замямлил Майно.

– Сколько у тебя сейчас фамиллиаров? – терпеливо спросил Локателли.

– Девять. Семь классических животных, один неодушевленный и… и Лахджа.

– Девять, – повторил Локателли. – Не рекорд, конечно, но к чему рекорды, если один из фамиллиаров – высший демон? Как ты думаешь, сколько в Унионисе было волшебников с высшим демоном в фамиллиарах?

– Один, я знаю. Я.

– Вот именно. Майно, ты подумай. Ты первый волшебник за… я даже не знаю, за какой период, у которого есть полный доступ к высшему демону. Максимально полный, круглые сутки и добровольно. И не только к самому демону, но и к его мыслям, к его памяти. Как они думают… как она думает, кстати?

– Ну… как человек… она искренне в это верит.

– А на самом деле? – въедливо осведомился Локателли.

– Она очень старается. И я ей очень благодарен.

– Понятно… ну надеюсь, в работе ты отразишь эти аспекты подробнее. Никто, конечно, не ждет, что ты будешь рушить свое семейное счастье ради какой-то книжки, но у тебя есть долг перед Мистерией. И круглосуточный доступ к высшему демону.