Семья волшебников. Том 1

Глава 23

Лето выдалось жарким. Наступил день Глиняного Краба, и Сервелат ходил гоголем – на Парифате праздновали Эквиндис, так называемый Лошадиный День. Рабочих животных сегодня эксплуатировать нельзя – всех, от осликов до бегемотов, оставляют в стойле, не заставляя ни пахать, ни ходить под седлом.

Конечно, многие это правило игнорируют, как многие христиане игнорируют постные дни. Что делать, если надо послать гонца или еще какая срочная нужда? Благо обычные лошади – твари неразумные и не ведают, что есть у них вот такой особый праздник.

Но Сервелат прекрасно о нем знал и отдельно напоминал людям, демонам и котам, что сегодня никого никуда не повезет, даже если умолять будут. Ибо грех. И неважно, что его хозяин не севигист, а ктототамец – сам-то Сервелат родился в Хагадеше, доброй севигистской державе.

И Булочки это тоже касается, он проследит.

Но сегодня никто никуда ехать и не собирался. Лахджа с самого утра работала в саду – весной выяснилось, что тот поражен щитовками. Есть такой ужасный минус у демонических садов… в смысле, принадлежащих демонам. Полезные духи оттуда обычно сбегают, и не только лишь духи. Зато всякие паразиты, всякая астральная шваль и мразь так и лезет во все щелочки, в друзья набивается.

И это не только в астрале. На материальном уровне это тоже проявляется. К тому же сад тридцать лет стоял заброшен, без всякого пригляда, и расплодилось тут черт-те что.

Щитовки оказались самыми упрямыми. Лахджа начала чистить цветы и деревья еще весной, но вот уже и лето заканчивается, а эти твари все равно появляются то тут, то там. Лахджа выискивала их на пару с енотом, который тоже терпеть не мог паразитов, но достаточно было упустить одну бляшку, чтобы через некоторое время их снова был целый табор.

– А он меня еще спрашивает, зачем нам столько пауков, мухоловок и сколопендр, – ворчала Лахджа, распространяя повсюду тщательно выверенный яд. Чтобы убивало конкретных насекомых, не вредя растениям. – Смотри-смотри, самцы летают!.. Самок ищут!.. а самок я всех убью!.. они познают ад!..

В ход шел не только яд, но и все, что Лахджа смогла найти. Убойная магия, демоническая сила, Ме Землевладельца и способности фамиллиаров. Но щитовки, единственные из всех, упорно выстаивали, уже которую луну не сдавали позиции. Лахджа даже заподозрила, что это не просто насекомые, что их тоже вывела или улучшила покойная свекровь или ее брат-магиоз.

А что? Если уж они вывели разумных микробов, то каких-нибудь ультращитовок – вообще раз плюнуть.

– Ой-ей-ей, как засуетились, как засуетились!.. – радовалась Лахджа. – Сдохнете вы все!..

Через клубящиеся облака яда пробежала радостная Астрид. Она с папой, Снежком и Тифоном ходила на реку и теперь гордо волокла ведро с кишащими раками.

– Мама-мама, смотри, я победила морскую армию! – выкрикнула девочка, доставая самого огромного рака. – А это их генерал!

Майно поставил на дорожку второе ведро, с рыбой. В усадьбе он обнаружил, что за удочкой у него лучше оформляются мысли для монографии. Та в целом подходила к концу… первый том!.. Майно Дегатти поначалу планировал все в один том и уложить, но труд получался глобальный, он находил все новые моменты, о которых непременно следует написать, и уже убедился – без второго тома никак не обойтись.

Придется просить Кайкелону и Локателли продлить академический отпуск еще на год. Но они вряд ли будут против, увидев весь этот материал. Тема монографии уже расширилась, включала в себя не только высшего демона как фамиллиара, но и в целом особенности жизни высших демонов среди смертных, а также – уникальный опыт! – воспитание демоненка как способного к эмпатии существа.

Вот, например, их с Лахджой опыт некромантического контроля с помощью фамиллиарной связи. Конечно, это слишком специфичное волшебство, без демона-метаморфа ничего бы не получилось, но все равно Майно подробно все задокументировал. Фамиллиары-метаморфы бывают, хотя обычно все-таки не настолько могущественные.

– Займись садом, тебя это успокоит, это же так медитативно!.. – выкрикнула Лахджа, превращая руки в биоогнеметы. – Ты забудешь о всех горестях!.. о стрессе!..

– Я не прямо так говорил, – возразил муж. – И ты сама просила сад.

– В общем… ладно, я знаю, что делать, – сказала Лахджа, сжигая дерево.

– Не сжигай сад! – рявкнул муж. – Эту яблоню сажал еще мой прадед!

– Тогда она очень старая и самое время ее обновить! – рявкнула в ответ Лахджа. – Смотри, у нее труха внутри!

– Это зола! Хватит меня нагоблинивать, демон!

Но Лахджа и не собиралась сжигать весь сад. Даже с Ме Флоры потом замучаешься ждать, пока вырастет заново. Просто решила избавиться от всего старого и неказистого, высадив взамен то, что сама захочет.

А план у нее возник другой. Она вспомнила того гомункула из банки и, подобно ему, расползлась, растеклась тонким слоем на целый гектар, покрывая собой деревья и растения. Увеличить массу она могла не более чем в тысячу раз, так что всю усадьбу накрыть не получалось, пришлось действовать поэтапно, квадратами.

И пожирать щитовок всей поверхностью тела. Какая гадость. Впрочем, переходя в разные лавкрафтианские формы, Лахджа утрачивала брезгливость и спокойно лопала такое, что в рот бы не взяла, пребывая самой собой.

Хочешь познать их вкус?

Нет! Не отвлекай, я монографию пишу!

Да ты всегда ее пишешь, когда мне что-то от тебя надо!

Астрид тем временем отнесла ведра на кухню, доложившись еноту:

– Я принесла раку и рыбов!.. эм… ам…

Она вышла из кухни, снова зашла, снова поставила ведра и сказала:

– Я принесла рыбу и раков!

– Я понял, – сказал Ихалайнен, суя Астрид бутерброд с ветчиной.

– А знаешь, как я получила эти трофеи? – прочавкала девочка.

– Не могу представить, – спокойно сказал енот, начав чистить окуней для ухи.

– Побольше перца, укропа и водки!.. – крикнула в окно Лахджа, как раз проползавшая мимо.

Астрид залезла на подоконник, с интересом таращась на маму. Та превратилась в подобие то ли гигантской морской звезды, то ли морского огурца. Она перетягивала себя по земле с помощью сотен хитиновых ножек, во все стороны выплескивая собственные внутренности. Растения покрывались тонкой ажурной сеточкой, и когда та сходила – не оставалось ни щитовок, ни их яиц… ничего.

– Это гиацинт, – со знанием дела сказала Астрид.

– Ихалайнен, я же не люблю рыбные похлебки, – сказал вошедший на кухню папа. – Пожарь мне картошки с рыбой.

Фамиллиар грохнул сковородкой о плиту. Он всегда с трудом сдерживался, когда кто-то начинал кобениться. Но все равно готовил отдельно, потому что не мог спокойно смотреть на члена семьи, оставшегося голодным.

Проползая мимо террасы, Лахджа протянула щупальце и поправила простынку под Вероникой. Лежащий рядом пес приоткрыл глаз, поднял ухо, но не обеспокоился. Это чудовище он хорошо знал.

Сад цвел и пах. Маленькая Вероника вертела головой и сосредоточенно трясла погремушкой. Она еще не умела даже ползать, но для своего возраста развивалась быстро – могла сама переворачиваться, различала всех членов семьи, реагируя на них разными звуками, и никогда не теряла погремушку.

Пока енот готовил уху, а папа лопал картошку, Астрид болтала ногами, сидя на подоконнике. Она увлеченно рассказывала, как добыла все эти богатые трофеи.

– Там была морская армия!

– В реке? – усомнился енот.

– Да! Это были интер… инвен… инвентарцы… захватчики!

– Интервенты, – подсказал папа.

– Да какие интервенты? – укоризненно посмотрела дочь. – Захватчики! Но меня на мягкине не проведешь!

– На мякине.

– Пап, такого нет слова. Что такое «мякина»? Вот что такое «мякина»?

Тут Майно хотел что-то сказать, а потом задумался. И правда – а что это такое?

Матти, что такое мякина?

Мякина!.. также полова!.. Остатки колосьев и стеблей после молотьбы!

– Это остатки колосьев после молотьбы, – с умудренным видом ответил папа.

– Ну и при чем они тут? – устало спросила Астрид.

Самоуверенностью этот маленький демоненок обладал такой, что хватило бы на десятерых.

– Наша битва была легендарной! – продолжила Астрид, доставая из ведра рака. – Теперь у меня много пленных. Теперь они будут в узилище, пока не очистятся. Телом и душой. А затем я принесу их в жертву.

– Кому? – не понял папа.

– Себе! – ослепительно улыбнулась девочка. – Я же богиня!

Она, кстати, решила проверить, как там поживают ее астридианцы. В последнее время Астрид поутратила к ним интерес, потому что ничего нового они не демонстрировали. Просто жили себе в террариуме, поколение за поколением.

Повзрослевшая Астрид решила больше не опекать их так уж сильно. Она снова выдала им все прежние ценности – металлы, дерево, серу, еще какие-то порошки с кухни и маминой лаборатории.

Если они снова себя уничтожат – значит, так тому и быть.

Но пока не уничтожали. Просто строили деревеньки, городки. Иногда воевали, но скучно. Иногда строили храмы, но уже без лица Астрид, а просто так. Они его почти и перестали видеть.

Мама сказала, что на этот раз у них затянулось средневековье. Наверное, они ограничили себя всякими религиозными запретами и толком не развиваются. Расшибают лоб на циновках по три раза на день, вот и все их достижения.

Но теперь они хотя бы не взрываются. Живут спокойно.

Жалко. Астрид хотелось снова увидеть битвы металлических мутантов.

Ладно. Если астридианцы не хотят драться, Астрид сама будет драться. Она помнила те плохие, но интересные деньки, которые провела среди других демонят. Там она много дралась. Все демонята были злые, а взрослые – еще злее. Хотя казалось, что они вроде как не злее, но один пытался обманом забрать ее зайчиков, а до этого врал, что не может ее никуда отвести.

А потом отвел. И ее, и маму. Обеих отвел. За так. И к маме все время с разговорами приставал, показывал, какой он хороший. А Астрид знала, что он нехороший, и сначала объяснила это папе, а потом, когда папа ее выпустил, то она объяснила это и маме. Папа сам попросил объяснить это маме. Он вообще сидел там в кошеле все злее и злее. Слушал, что наверху происходит, и пил свой любимый чай.

Конечно, вруны никому не нравятся.

А когда Астрид вышла наружу, и они с мамой и рогатым шли через туманы, то рогатый стал говорить, что девочка ничего не поняла и все неправильно помнит, но детям это простительно. Он так хорошо это объяснил, что Астрид ему даже поверила, и ей стало стыдно. Сначала. А потом она поняла, что он просто снова врет. Она сказала ему, что у него рога такие выросли, потому что он все время врет, наверное.

Ну… сказала бы, если бы он давно не ушел. Она это придумала только через несколько дней. Но она это так живо представила, что вроде как и правда.

Но большой и золотой демон был хотя и тоже злой, но немного учил Астрид драться. И он очень хорошо дрался, поэтому у Астрид были смешанные чувства. Он вроде как и вонючка, а вроде как и кудесный.

Он совсем мало успел ее научить. Так, немного проверял, чем у Астрид лучше получается. Интерес вызывал. Показывал оружие разное… ой, как много у них было оружия!.. в основном все простое, не волшебное, но было и немножко волшебного, демонического. Его большой золотой Астрид не показал, а только сказал, что оно есть, и он ей подарит самое лучшее, когда она подрастет.