Семья волшебников. Том 1

– Дети же!.. Лахджа!..

Но слова жены достигли цели. Майно Дегатти вдруг осознал, что он и правда блеваный колдунец… то есть нет!.. Он, конечно, не умеет призывать мертвых, никогда этим не занимался и никого из фамиллиаров в эту сторону не развивал… интересно, какое животное лучше всего для фамиллиарщика-некроманта?.. стервятник какой-нибудь, наверное.

Но даже при отсутствии нужных навыков, призыв духов – не самая сложная часть Искусства. Тем более, для лауреата премии Бриара…

Гос-споди!..

Да это вообще не должно быть сложным. Отец и мать прожили в этой усадьбе десятки лет. Их кости лежат под фундаментом. А Майно – их кровный родственник.

К тому же тут присутствует его дед. Домашний призрак. При его поддержке поболтать с покойными предками будет вообще плевым делом.

– Майно, ты уверен? – скептически спросил старик, когда внук поделился с ним своими планами. – Посмертные проклятья – одни из самых тяжелых. Хуже только предсмертные.

Дегатти вздохнул. Да, не исключено и такое.

Хотя нет… Папа же не безумец – проклинать единственного сына-волшебника… да и вообще последнего из живых отпрысков. Если с ним что случится – род Дегатти… ну не прервется, конечно, но в ход пойдут всякие боковые ветки.

А насколько Майно знал, никто из его племянников Клеверного Ансамбля не закончил. В Типогримагику вроде кто-то поступал, но Типогримагика – это так, отец ее выпускников за волшебников не считал.

А по остальным линиям все еще хуже. Тетя Маврозия бездетна, а у дяди Жробиса трое детей, множество внуков и правнуков, но все поголовно – немогущие.

Род и вправду как будто захирел, Майно в нем – последний бурный всплеск. И он не имеет права подвести свою фамилию. Подвести славных предков и тех Дегатти, что еще не родились.

Отец не уставал это твердить.

– Дедушка, как ты воспитывал моего отца, что он стал таким? – спросил волшебник, сидя в чердачной каморке и глядя в круглое оконце.

– Майно, ты его таким считаешь, – бесплотным голосом ответил призрак. – По отношению к тебе он действительно перебарщивал. Но ты его тоже пойми. Он был моим старшим сыном. Он всегда чувствовал ответственность за продолжение рода, за сохранение семьи. Он даже женился не по любви, а просто потому, что они были удачной партией друг другу, и не мешали друг другу ничем.

– Они что, не по любви женились? – удивилась стоящая в дверях Лахджа.

– Нет, конечно, – ответил Майно. – Они были безупречной семьей волшебников, их уважали соседи, у них было много детей, но… маму интересовали только исследования, а папу – честь семьи.

– Не думала, что волшебники… такие. Твои друзья – они в основном… С другой стороны – наши соседи…

– Волшебники самые разные, – рассеянно ответил Майно. – Как и индивиды вообще. Всех волнует что-то свое. Мои отец и мать были настолько разными людьми, что даже не раздражали друг друга. Каждый просто жил в своем мире. Они сходились за обеденным столом и время от времени… ну сама понимаешь. Братьев и сестер у меня было много.

– Да уж… удивлена, что никто из них все еще не приехал в гости.

– Они почти все были старше меня, и никто не был волшебником, – терпеливо напомнил Дегатти. – Они все уже в Шиассе, я говорил сто раз. А их дети и внуки… я никого не уведомлял. Думаешь, мне хочется, чтобы у нас завелись приживалы, как у того же Пордалли?

– Ему вроде нормально.

Призыв духов предков. В Мистерии это такое же нормальное дело, как на Земле – позвонить бабушке, живущей в другой стране. Ну… в большинстве семей.

– Так, я… я нормально выгляжу? – забеспокоился Майно.

– В смысле? – не поняла Лахджа.

– Ну… я выгляжу состоявшимся уважаемым человеком?

Лахджа окинула его критическим взором. Борода аккуратная, пробор… с художественным хаосом, но приемлемо. Домашняя мантия… это что, горчица?..

– В порядке, – показала большой палец Лахджа. – А они тебя будут видеть?

– В этом смысл, – кивнул Майно, размышляя, где лучше осуществить ритуал.

Наверное, в холле… или гостиной… с другой стороны, в кабинете можно невзначай похвастаться монографией…

– Нет, я все-таки сам не смогу, – произнес он. – Я этим никогда не занимался.

– Трус, – бросила Лахджа. – Боишься один на один с родителями оказаться.

– А… нет!.. – соврал Дегатти. – Дело не в этом! Я… я разносторонний волшебник, но не всесильный же! У меня нет фамиллиара для призыва духов!

– А тебе для этого обязательно нужен фамиллиар? Для призыва демонов у тебя тоже нет, но меня ты призывал как-то. Тебе же не для всего фамиллиары нужны.

У Майно забегали глаза, он уже не знал, как отовраться. Да что она привязалась, склочная бесовка?!

– Ну пригласи Маврозию, – спас его дедушка. – Я бы заодно глянул, как она поживает.

– Я подумаю, – проворчал Дегатти.

Ему не хотелось беспокоить тетю. И вообще никого беспокоить не хотелось. Может, родители еще и не пожелают являться из Шиасса – многие духи в принципе не являются на зов, хоть ты оборись.

Но выбросить эту мысль из головы Майно уже не мог. Он до глубокой ночи ворочался рядом с мерно посапывающей женой, в конце концов вышел покурить в лоджию, а потом раскрыл книгу, одолжил у Снежка кошачье зрение и принялся читать при лунном свете.

Тем временем Лахджа спала все беспокойнее. Ей снился странный и тревожный сон. Перед внутренним взором стояло гнездо шершней, в которое таскали кусочки саранчи и всякого такого, что шершни едят.

А в гнезде сидел кутенок. Щенок. И шершни пытались его всей этой дрянью кормить, думая, что он просто их личинка. Лахджа осторожно подошла, забрала щенка из гнезда… и ее принялись жалить!

Глаза резко распахнулись. Сон слетел.

– Вот такая кирня мне снится из-за тебя! – выпалила она, вставая в дверях лоджии и показывая мужу сон.

– Да я тут при чем?! – опешил муж.

– Шершни – твой папа, щенок – ты! Это очевидно!

– Это бред какой-то!

– Да это же а-че-вид-на!.. – затрясла пальцем Лахджа.

Майно Дегатти недовольно закрыл книгу и достал из тумбочки дальнозеркало. Ночь, конечно, уже поздняя, но тетя Маврозия обычно ложится только под утро…