Семья волшебников. Том 1

Глава 2

Следующий день выдался теплым и солнечным. И едва позавтракав, семья Дегатти отправилась в парк. Лахджа одела Астрид и ненадолго зависла перед шкафом.

В Паргороне у нее обычно не было поводов наряжаться. Из демонов постоянно одежду носят только бушуки и ларитры, но у ларитр одежда – часть их дыма, она иллюзорна, как они сами.

Зато бушуки, эти деловые рогатые карлики, обожают щеголять в пышных, вычурных костюмчиках. И платьях, если это бушучки. В Паргороне они настоящие законодатели моды… ну и что, что кроме них это интересует только простодемонов.

А вот насчет фархерримов Лахджа не была уверена, но они бывшие люди, так что одежда им точно не чужда. В те редкие разы, когда она видела подобных себе… раз. Ладно, она всего раз видела подобного себе после того, как оставила Матерь Демонов, да и то случайно, почти мельком.

Как так получилось вообще, что за столько лет они практически не пересекались? Во дворец Хальтрекарока никто из ее сородичей ни разу не заглядывал – ни на балы, ни на шоу, ни по делу какому-нибудь.

Мазекресс их нарочно, что ли разводила в разные стороны?

Ладно, это теперь неважно. Тот фархеррим одежду носил. Специального фасона, для крылатого существа, но на нем она смотрелась очень органично.

У Лахджи такой не было. И поэтому она подолгу иногда копалась в ателье и магазинах, ища такое, в чем можно безболезненно сделать дырки.

С отверстием для хвоста проблем не было, в Мистерии живут крысолюды и фелины, так что всегда можно найти подходящую юбку или платье. Но крылья… разве что имнии, но в Мистерии их практически нет, и одежду для них Лахджа никогда не видела. А гарпии, апиниды или хомендарги одежду не носят.

Конечно, с нее могла снять мерки швея, да и Ихалайнен прекрасно владел иглой, но Лахджа иногда любила пошопиться. Просто прийти в лавку и купить обнову. Это же так приятно.

И разумеется, с ее Ме она могла просто убирать крылья. Но постоянно поддерживать метаморфозу… это можно, конечно, никаких проблем, но это примерно то же самое, что ходить, постоянно жмуря один глаз. Делать это без необходимости Лахджа не собиралась.

Поэтому у нее появились специальные блузки. На завязках, с открытой спиной.

Главное – не разожраться. Иначе то, что сейчас выглядит, как милые завязочки на спине, будет выглядеть как веревочки, стягивающие свиную колбасу.

Подслушавший последнюю мысль Дегатти громко фыркнул. Лахджа начала думать тише.

О переезде в Валестру она ни разу не пожалела. Сказочно красивый и уютный город на берегу океана. Чем-то он напоминал Хельсинки, только более теплый.

Наверное, тем, насколько здесь спокойно, безопасно и гостеприимно. Старинные дома, много маленьких лавочек, повсюду зелень, а люди во всем мире мечтают здесь жить.

Ведь Мистерия ни с кем никогда не воюет, лежит наособицу и обладает множеством чудес, которые за ее пределами либо отсутствуют, либо стоят больших денег. Только здесь в каждом доме есть стенное дальнозеркало, погоду контролирует специальная служба, почти любые болезни излечимы волшебством, а у каждого ребенка доступ к превосходному образованию и высочайший шанс поступить в Клеверный Ансамбль.

Конечно, если у него есть дар.

Население тут очень разношерстное. Эта страна показывает чудеса толерантности. Тут рады всякому, если у него есть деньги или диплом волшебника… а лучше то и другое.

Может быть, демонам рады в меньшей степени… но их тоже терпят, пока они никому не досаждают. У Лахджи есть специальный паспорт волшебного существа, так что она не зависит от мужа… ладно, немного зависит, но в терпимых пределах.

Развлечений в Валестре тоже хватает. Полным-полно волшебных театров, картинных галерей и музеев с чудесами со всего света… интересно, как они сюда попадают? Зверинец при Клеверном Ансамбле – любимое место детворы, а на пляжах летом не протолкнуться от купающихся.

Но сегодня семья Дегатти почти полным составом пошла гулять в парк. Впереди всех бежал пес Тифон, над головами летел попугай Матти, у ног Майно семенил кот Снежок, а чуть позади трусил конь Сервелат, который немного недолюбливал Лахджу с тех пор, как узнал, что значит «сервелат». Когда она давала ему имя, то не думала, что приживется… и уж тем более не думала, что однажды сама станет частью этого звериного сообщества.

Но тебя не зовут Сервелатом.

Да ладно, давай тебя переименуем.

Не надо, я привык. Но мне жилось лучше, когда я не знал, что это значит.

Роскошный парк. Даже скорее дендрарий, огромный ботанический сад, разбитый к югу от города. Нет ничего лучше, чем начать Добрый День здесь – тем более, что в северном полушарии Парифата новый год встречают в последний день лета, так что погода просто восхитительна.

Астрид бежала впереди родителей, пытаясь обогнать пса. У нее были хорошие шансы, потому что Тифон трусил медленно и не очень старательно. Но слишком далеко она не убегала, потому что шлейка натягивалась, и Астрид шлепалась.

– Может, отпустишь ее? – спросил Дегатти, когда девочка шмякнулась в очередной раз.

– С крыши ты ее будешь снимать? – осведомилась жена.

– Я умею летать. У меня, знаешь ли, могут быть крылья птицы… или демона.

Лахджа прищурилась. Дегатти до сих иногда по-детски радовался, что у него такой особенный фамиллиар. Жена посмотрела ему прямо в глаза, для чего пришлось встать на цыпочки – Дегатти выше где-то на полпальца.

Он довольно высокий… для человека. Особенно учитывая, что у них тут средневековье.

Хотя средневековье средневековью рознь. Мистерийцы отлично питаются, едят много рыбы, мяса, молочных продуктов. Да и солнцем не обделены – остров хоть и в умеренном поясе, но климат очень мягкий и теплый.

Ну и с чего бы им быть низкорослыми? По меркам Мистерии ее муж просто выше среднего. На прогулке это хорошо заметно – то и дело кто-то проходит мимо, кивает…

– …Мама, мама, можно купаться в фонтане?!

– Нет! – крикнула Лахджа, раскланиваясь с какой-то семейной парой.

– Ты слышал?! – воскликнула Астрид, залезая в фонтан с головой. – Это запрещено!

Она вытащила со дна мертвого голубя и принялась его отчитывать. Пара, с которой раскланивалась Лахджа, немного ускорила шаг.

– Астрид, он мертвый! – крикнула Лахджа. – Он утонул!

– Вот видишь, что делают с теми, кто купается в фонтанах, – сузила глаза Астрид. – Ты сам виноват. Теперь ты мейтвый.

Дегатти принялся отнимать у нее расползающегося голубя, но Астрид не отдавала. Лахджа пыталась загородить их от прохожих, которые шли мимо и невольно поворачивали головы. До ее демонических ушей донеслось приглушенное:

– …Это Майно Дегатти. Лауреат премии Бриара.

– Ого!.. А кто это с ним?

– Жена.

– Но… разве она не демон?..

– Демон. Дегатти всегда был оболтусом, а теперь еще и женился на паргоронской демонице. И удочерил ее ребенка.

– Тоже демоненка?!

– Да. Дал свою фамилию.

– Гурим там, наверное, превратился в драуга и скребется в фундамент.

– Да уж, при жизни он бы такого позора не перенес…

Лахдже захотелось провалиться сквозь землю. Ну да, на них с мужем иногда косо смотрят. Да, он лауреат премии Бриара и всех восхищает, что он завел такого могущественного фамиллиара, но все равно они эксцентричная семейка. Даже по меркам Мистерии, а уж где-где, а тут всяких чудаков хоть отбавляй.

– …Ну посмотри на себя! – отчитывал дочь Майно. – Все платье в грязной воде!

– Ты теперь не похожа на принцессу, – заметила Лахджа. – Ты похожа на дочку вонючего храка.

– Не-е-е-ет!.. – залилась слезами Астрид.

Она не знала, кто такие храки, но сразу поняла, что если кого-то называют «вонючим», то сравнение не в твою пользу.

Дегатти вздохнул и потер руки в жесте енота-полоскуна. Ихалайнен остался дома, но такие простые фокусы его человек мог делать и без близкого контакта. Платье Астрид сразу очистилось и даже заискрилось, а улыбка стала сияющей, как только что отчеканенный серебряный дайк.

– А где голубь? – завертела она головой.

– Улетел, – сказал Дегатти. – Просил тебе передать, что он все осознал и больше купаться в фонтанах не будет. И тебе не советует.

– Я не купалась! – возразила девочка. – Это была спасальная опеяция!

В свои четыре года Астрид говорила почти безупречно, но на букве «р» еще иногда пасовала.

Но по крайней мере она действовала из лучших побуждений. Пожалуй, целью было не спасти голубя, а подоминировать над ним, используя букву закона, но и это уже неплохо… для демоненка.

Вот Лахджа для демоницы вела себя очень хорошо. Просто прекрасно. И даже не только для демоницы. Она поправила мужу воротник и посадила дочь себе на шею, избавив от шлейки.

– А тебе можно сейчас напрягаться? – спросил Майно, беря жену под руку.

Месяц только второй… или третий. Да я и не напрягаюсь.

Она действительно не испытывала физических неудобств. Почти никогда. Чтобы высший демон их испытал, его надо целенаправленно пытать или поместить в очень агрессивную среду, в которой большая часть смертных погибает моментально. Таковы не только демоны, но и титаны, джинны, драконы – словом, все бессмертные создания.

Но забота мужа все равно оставалась приятной. Люди запросто могут жить и без вежливости, без пожеланий доброго утра и приятного аппетита. Но жить в мире, где никто друг другу этого не говорит, потому что, видите ли, от пожелания утро добрым не становится, было бы менее уютно.

А они с мужем еще и разделяют мысли. Не все и не всегда, а то бы давно спятили друг от друга… скажи, мы спятили?

Нет. Я бы заметил.

Психи не замечают момента, когда становятся психами.

Ну ты бы заметила.

Мы бы спятили совместно. Это же так работает с фамиллиарами?

Вовсе нет. Я точно знаю случай, когда маг спятил, а его фамиллиар нет.

То есть маг спятить может…

Он спятил не из-за фамиллиара. Фамиллиар, наоборот, его спас.

Но Лахджа все равно периодически ловила обрывки мыслей, которыми муж делиться не собирался. Сейчас, например, она поймала беспокойство насчет бороды. Дегатти начал ее отращивать в прошлую луну и переживал, идет ли ему.

– Кстати, борода тебе очень идет, – заметила Лахджа.

– Правда?.. – аж просиял муж. – Я подумал…

– …Лягушка!!! – спрыгнула с маминых плеч Астрид и спланировала к озеру на распахнутых крыльях.

Но она продумала не все.

– Ну мы же только высушились! – всплеснула руками мама. – Я вафель купила, а ты измазалась?!

– Вафли?..

Астрид и Тифон обернулись к Лахдже. Они перемазались в тине, и пес выглядел виноватым, а Астрид – ужасно довольной.

Впрочем, виноватость пса тоже не была искренней. Он лишь скорчил соответствующую мину, как делают все собаки. Но Лахджа ощущала его эмоции и чувствовала фальшь.

Она села на резную лавочку и развернула бумагу. Муж как раз зацепился языками с каким-то коллегой, тоже из Униониса… Кобрин, кажется?.. Его фамиллиар обвивался вокруг шеи хозяина, и змея Дегатти высунулась из рукава, получив возможность пообщаться с почти что сородичем.

Лахджа. Лахджа.

Так, это мысли не мужа.

Лахджа как раз вкусила горячую чинскую вафлю. Завернутые в бумажные пакетики, они были начинены разными вкусными начинками. Себе Лахджа взяла с курочкой, а остальным уже раздала, и пес свою мгновенно слопал.