Семья волшебников. Том 1

– Мэтр Дегатти, зайдите, укройтесь от дождя, – ласково попросил лепрекон. – У меня бесплатное угощение, огненный пудинг и бокал гарийского каждому гостю. Играть не обязательно!..

– Ну раз играть не обязательно… – протянул Дегатти, перешагивая порог.

Дальше все было как в тумане. Лепреконова магия, не иначе. Он выпил бокальчик, потом другой. Сталеклык все подливал и говорил, что это ничего. Посетителей немного, а с приятным собеседником посидеть только в радость.

И дождь все не унимался…

А вокруг звенели и гремели игровые големы. Эти разноцветные болваны, которых горазд мастерить Сталеклык. Он магистр Ферраменга и известный на всю Мистерию пройдоха. Не магиоз, нет… он никогда не делает ничего незаконного.

Но он не делает это так… что у Кустодиана постоянно к нему вопросы.

Впрочем, Дегатти и сам таков. Они на этой почве со Сталеклыком и познакомились. Ему ли не знать, насколько глубоким иногда бывает недопонимание между волшебником и законом?

– Как ваша дражайшая женушка поживает? – невзначай спросил лепрекон, пока Дегатти разглядывал игрового голема.

– Все хорошо, спасибо, – рассеянно ответил волшебник. – Значит, я кладу сюда монету, и голем достает из мешка шесть случайных предметов, верно?..

– Именно. Если комбинация будет выигрышной – он отдаст тебе монету с лихвой. Все выигрышные комбинации здесь, на боку голема.

Дегатти изучил длинный список. А шансы-то неплохие… И суммы небольшие совсем, баловство…

А сегодня Последний День… когда еще расслабиться и забыть о невзгодах? Он уже полгода не играл даже в манору по маленькой, можно же позволить себе небольшой праздник?..

Големы были самые разные. От неказистого и нелепого, которого Сталеклык создал самым первым, до огромного многорукого чудовища, торчащего в центре зала и играющего одновременно с тридцатью шестью гостями. Дегатти переходил от одного к другому, кидал в прорези на груди големов медные лемы и лемасы… потом серебряные дайки и дайкисы… а в какой-то момент кинул золотой орбис, решив, что терять уже нечего…

– …В смысле я проиграл все наши деньги?! – растерянно воскликнул он, роясь в кошеле. – Нет, у меня еще была заначка… нет?.. где?..

Волшебника охватило отчаяние. Липкий холодный ужас рос в его душе…

…И на этот ужас обратило внимание кошмарное чудовище. Демон из закромочного пространства, вторгшийся в глубины его подсознания и пустивший там корни…

…В смысле ты проиграл все наши деньги?!

Я сам тут разберусь! Это просто недоразумение! Успокойся!

Мысли волшебника и его фамиллиара – это не просто телепатия. Они делят общее ментальное пространство и могут думать в унисон. Дегатти немного ослабил контроль, и Лахджа сразу прорвалась, сразу увидела, что произошло… и сразу пришла в ярость.

Клеверный Ансамбль не совсем в Валестре, он как бы отдельно. Этот гигантский образовательный комплекс – настоящее сердце Мистерии, и многие даже считают, что это не он находится при столице, а столица – своеобразное приложение к учебному заведению, разросшийся университетский городок. Но как ни посмотри, расстояние между ними невелико, особенно для крылатого демона.

Лахджа вышла прямо в окно, наказав Астрид сидеть тихо и смотреть дальнозеркало. И лепреконов игорный дом она увидела издали. Он выделялся среди прочих зданий… над ним висела грозовая тучка. Хлестал бурный ливень – только над самим домом и дорогой перед ним.

– …Деньги закончились?.. – посочувствовал Сталеклык. – Эх, мэтр Дегатти, как же вам сегодня не повезло. Лучше б вам тогда пойти домой и отметить Последний День с семьей.

– Для меня он действительно будет последним, – сказал волшебник, пялясь на равнодушную рожу голема.

Тот ждал следующую монету. Ее не поступало, и голем начинал тревожиться. Металлические пальцы принялись выбивать нетерпеливый ритм. Еще два голема тоже повернулись к Дегатти…

…Дверь распахнулась. На пороге стояла очень красивая, но очень злая женщина с хвостом и крыльями. Серебристая кожа переливалась мельчайшими чешуйками, по плечам струились платиновые волосы.

– Какого кира?! – воскликнула она. – Такой ты подарок приготовил нам на Добрый День?!

На плече Лахджи сидел попугай. При виде игровых големов он раскрыл клюв и раскатисто произнес:

– Интер-ресный факт! Пер-рвый пр-рототип игр-рового голема был построен в 890 году, в Фер-рамии! Во вр-ремя Големной Смуты они тоже вышли из-под контр-роля, но в отличие от остальных големов, не только убивали своих хозяев, но и гр-рабили, за что их стали называть многор-рукими бандитами!

Лахджа немного нервно покосилась на попугая. При тесном знакомстве Матти оказался чертовым занудой. Он хранил в пернатой головенке безумный ворох фактов из разных сфер знания и выплевывал их по малейшему поводу, причем не интересовался, желают ли его слушать.

Нет, он очень полезный фамиллиар. Как живая Википедия. У него в голове всегда есть подходящий рецепт или инструкция к артефакту, и он сразу выдает именно то, что тебе нужно. Но не очень-то приятно просто, скажем, есть селедку и внезапно узнавать интер-ресный факт о том, что большая часть морской рыбы заражена глистами и поедание малосольной селедки увеличивает шанс их подцепить.

– О, Лахджа, слава Кому-То-Там! – отчаянно повернулся к ней Дегатти. Его глаза лихорадочно блестели. – У тебя же есть заначка! Я почти выиграл, мне только что пришла такая комбинация!..

– Да, он почти выиграл, – подтвердил Сталеклык, хищно глядя на Лахджу.

Та молча пнула ближайшего голема, ответив злым взглядом. Она терпеть не могла лепреконов… сама не знала, почему, но они ее страшно бесили.

А еще ее бесили игорные дома, потому что порой в них уплывал хороший кусок семейного бюджета.

– Ты бы никогда не выиграл! – выпалила демоница. – Тут же все запрограммировано, чтобы выдавать чуть меньше, чем ты ставишь! Ты проигрываешь как только зашел в казино, Майно!!!

– Неправда! – пискнул Сталеклык, прячась под многоруким големом.

Руки Лахджи превратились в костяные молоты. Ноги расплылись десятком щупальцев, она намертво прилипла к полу, и принялась гвоздить ближайших големов. Прежде, чем Дегатти успел заорать, а Сталеклык – что-то сделать, чья-то бронзовая башка уже раскололась. Попугай с криком взлетел и принялся кружить над беснующейся демоницей.

Другие игроки взирали на это с живым интересом. Тут все проигрывали, поэтому никто особо не возмущался, а многие даже ухмылялись. Какой-то тролль даже украдкой сотворил заклятие и разорвал игровому голему грудь, выгребая оттуда серебро и медь.

– Вы что творите, магиозы?! – заверещал Сталеклык, отчаянно дыша на дальнозеркало. – Мои големы!.. Я вызываю Кустодиан!..

Его выдернуло из-под голема гибким щупальцем. Лахджа вскинула лепрекона в воздух и гневно зашипела:

– А я тебя помню! Ты же прекрасно знаешь, что мой муж!.. ты специально дождь создал! Поганый Ра… как тебя звать?!

– Любимая, успокойся, пойдем, не надо разносить игорный дом, он чужой! – взмолился Дегатти. – Мы только-только вылезли из долгов!..

– И ты опять пытаешься нас в них загнать!!!

Лахджа расколола еще одного голема и патетически всхлипнула. Вот поэтому она и хотела быть с Майно просто любовниками. Он не создан для семейной жизни. Когда его деньги были только его деньгами, проблем было меньше.

Но потом ее плечи опустились, руки снова стали просто руками, и она позволила вывести себя из казино. Настроение скакало как бешеное.

– Я пришлю вам счет! – крикнул из окошка лепрекон и сразу трусливо спрятался обратно.

Лахджа стиснула кулаки, покрываясь шипами, и дернулась назад. В глубинах казино кто-то вскрикнул. Дегатти положил руку ей на плечо, стараясь выбрать наименее колючий участок, и повел домой.

– Ты молока-то хоть купил? – спросила Лахджа потухшим голосом.

– Да. Возможно. Возможно, нет. Забыл…

– Про подарки для Астрид я не спрашиваю. Сегодня Юмпла не прилетит.

– Прилетит, – отмахнулся Дегатти. – Я много денег с собой не брал… то есть взял не все.

Он все-таки знал, что у него проблема, поэтому большую часть денег хранил даже не в кошеле, а на квартире, под охраной енота. Тому было строго-настрого наказано не давать человеку больше, чем нужно на повседневные расходы, а если он все-таки пытался забрать лишнего, енот кусался.

– Давай тебя к психозрителю отведем, – предложила Лахджа, дружелюбно улыбаясь. – Я не хочу жить с лудоманом. Если не остановишься, я потребую разрыва фамиллиарной связи.

– Это будет очень болезненный процесс, – напомнил Дегатти. – Если это вообще возможно. Я… я не знаю никого в Мистерии, кто такое делал. Конечно, никто и не пытался…

– Тогда просто развод. И у тебя будет фамиллиар – бывшая жена.

– Все настолько плохо?

По дороге к общежитию они зашли в тихий живописный дворик на улице Терновника и Плюща. Один из тех старинных двориков между старинными же домами, где жили почтенные волшебники из старых семей. Некоторые квартиры тут передавались по наследству уже несколько веков. Большинство жителей отсюда ни за что бы не променяли эту славную улицу на роскошные особняки, дворцы и башни.

Старая мэтресс Родакатти, поливавшая свои гортензии, приложила к уху слуховой артефакт. Уже предвкушая, как за добродневным пуншем будет рассказывать подружкам пикантные подробности, она вся обратилась в слух.

Лейку чуть накренила назад, чтобы не полить гортензии слишком быстро.

– …Я просто поверить не могу, – сказала Лахджа, плюхаясь на лавочку. – Ты как бомба со сломанным часовым механизмом. Никогда не знаешь, когда взорвется… и ты выбрал Рожде… Добрый День!

– Ты тоже, – с вызовом сказал Дегатти. – Что это было? Я-то просто оставил в големах немного серебра, а ты разнесла игорный дом! Ты представляешь, какой счет этот мелкий кир нам выкатит?!

– Такой, которым я просто растоплю камин, – пожала плечами Лахджа.

– Здесь не Паргорон, ты не можешь быть права просто потому, что ты сильнее!

– Я ненавижу лепреконов, игорные дома и…

– Что – «и»?

– Ничего.

– Меня ненавидишь?

– Нет. Просто… ты закрылся от меня, я думала, у тебя там любовница. И лучше бы это была она…

– Я схожу к психозрителю, – пообещал Дегатти.

– Точно?.. Пусти меня в мысли.

– Ты мне что, так не веришь? – опешил Дегатти.

– Пусти!

– Ладно, ладно…

Они опять уставились друг на друга так, словно играли в гляделки. Вообще-то это не нужно, но так видно еще и мимику. Их мысли и эмоции стали взаимопроникать, ментальные начала вошли в унисон – так, как это бывает только у существ в магической связи.

На несколько секунд они ощутили себя единым целым. Дегатти почувствовал переживания Лахджи, все ее тревоги и страхи… их оказалось неожиданно много. Лахджа погрузилась в пучины самобичевания мужа, его сомнения и застарелые комплексы.

Они все-таки сошлись под гнетом обстоятельств. Дегатти в нее искренне влюблен, и она в него тоже… но она все-таки не может выбросить из головы, что привязана к нему магией. И разорвать эти отношения в любой момент не может. Зависит от него не так, как от Хальтрекарока, но все-таки зависит.