Семья волшебников. Том 1

Глава 17

В саду пели птицы и пахло пробудившимися от сна деревьями. С кухни доносился аромат зеленого борща и жареной картошки. Сегодня день Ледяного Тигра, и на Парифате отмечают праздник Калидис. Все чествуют приход теплого времени и окончание холодного, а на стол подают исключительно горячие блюда. Есть холодное в Калидис запретно.

Конечно, севигистов в этой семье не водилось. В Мистерии они вообще редки. Однако традиции здесь соблюдают те же самые, да еще и с апломбом, с выкрутасами. Енот подчеркнуто испек сегодня хлеб не только утром, но и в обед – чтобы он каждый раз был горячим, только что из печи.

Но Лахджа пока не спешила к столу. Она медитировала на террасе. Сидела в позе лотоса, баюкая живот и считая дни до родов.

Все сдавил, паскудник… или паскудница. Какой-то крупный ребенок. Если б Лахджа была смертной, у нее бы начались проблемы.

Ну ничего, пусть высасывает из мамы все соки… пока может. К счастью, волосы и зубы у нее от этого не полезут.

Астрид так сильно не вырастала… правда, у нее были хвост и крылья…

– Мам-мам, смотри, я лечу!.. – пролетела мимо дочь.

– Ой, молодец, – лениво похвалила Лахджа. – Красотка.

Развивается. Уже не перепархивает, а именно летит. Не слишком хорошо пока, но уж лучше какого-нибудь фазана или павлина.

– Смотри, Совнар, Астрид летает, – сказала демоница.

– Вижу, – сухо ответил сидящий рядом рыжий кот. – А знаешь, где еще лучше летается, дитя мое? В Паргороне.

– Совнар, не отпущу я ее одну жить в Паргорон, – сказала Лахджа. – Даже к тебе.

– Пусть живет тут, – сказал Совнар. – Но чему она тут научится? Фокусам смертных? Ты знаешь, что Джулдабедан о ней намедни спрашивал? Как растет, мол, не хочет ли в Школу Молодых поступить.

– Он туда берет с двадцати лет. И фархерримов не принимает.

– Начал принимать.

– Серьезно?!

– Сам в шоке. Гипотетически пока, конечно. Все равно пока нет ни желающих, ни подходящих по возрасту.

Лахджа задумчиво кивнула. Ну да, смертнорожденные-то вряд ли сильно перевоспитаются. Хитрый старый дед…

Совнар умывался лапкой. Совсем как настоящий кот. Лахджу это немного раздражало – ведь если посмотреть истинным зрением и проникнуть сквозь эту личину… сидит тут скрюченный рогатый карлик и слюни развозит по телу.

– Совнар, ну хорош, – сказал Майно, выходя на крыльцо. – Ты вообще помнишь, что ты не кот?

Он уже спокойно относился к тому, что к жене иногда заходит знакомый бушук. Благо Совнар не палился, ауру скрывал, к соседям носа не совал и ничем не вредил. Просто, кажется, считал Лахджу все еще своим клиентом и периодически навещал.

Особенно он зачастил в последнее время, каждый раз осведомляясь, скоро ли пополнение в семье, да не надо ли чего.

– Через несколько дней, наверное, – пожала плечами Лахджа. – И… возможно, пригодится повитуха. Паргоронская.

– Есть у меня одна на примете, – кивнул Совнар. – А в остальном как у вас дела? Астрид, дитя мое, как у тебя дела?

Астрид неуклюже приземлилась, едва не вспахав носом землю, но тут же вскочила и утерлась. С приземлениями у нее пока была беда.

– Мне поклоняются, между прочим, – сказала она, чтобы сгладить позор. – Я богиня.

– Что?.. – не понял Совнар.

– Астрид!.. – шипнула Лахджа.

Но Совнар уже почуял… что-то. Он поводил усами и сказал:

– А я вот давно что-то у вас чувствую. Думал – ай, молодец, Лахджа, наконец-то за ум взялась.

– Это не то, что ты думаешь… забудь.

Лахдже почему-то стало страшно за кастрюльный народец.

Но Совнар не собирался просто взять и забыть. Он настоял на том, чтобы ему все рассказали. Быстро стало понятно, что если отказаться, он вынюхает все сам. Так что ему показали террариум, в котором за минувшую луну снова расплодились астридианцы.

Пока их было далеко не так много, как в допотопные времена, но они уже справились с последствиями катастрофы и вновь начали развиваться. Только теперь иначе. Они стали более живучими, более энергичными, более самостоятельными. Астрид их практически не подкармливала. Лишь редко-редко кидала какое-нибудь угощение, если они ее чем-то радовали. Городов теперь было много, но маленьких.

И в каждом высились храмы в ее честь.

– О Древнейший… – пробормотал Совнар, ненадолго вернувшись в истинный облик и поглядев сквозь монокль. – Да тут условок… сто… это твоя копилочка, детонька? Какая ты молодец! Такая маленькая, а уже такая предприимчивая! Даже здесь, в мире смертных, сумела создать актив! Такая изобретательность. Надо племяннику показать.

– Показать что? – спросила Лахджа. – Террариум или Астрид?

– Их надо раскормить, – сказал Совнар, не отвечая на вопрос. – Расплодить как следует. А потом, когда подрастешь – собрать жатву.

– Я не хочу, – отказалась Астрид.

– Ну как же? А зачем же они?

– Они меня любят, и они кудесные. Смотри, они статуи меня сделали.

Совнар закатил глаза. Дочь своих родителей. От обоих худшее взяла.

– Девочка, ты демон, – терпеливо объяснил он. – Не бог. Тебе бесполезна их любовь.

– Любовь вообще бесполезная, ну и что? – насупилась Астрид. – Я ее люблю, как шоколад.

– Дитя, ты разочаровываешь меня, – вильнул хвостом Совнар. – Столько душ в твоей власти, а ты… суть Древнейшего, это же как заполучить слиток адаманта и выковать из него погремушку.

– Да ладно тебе, Совнар, пусть играет, – поджала губы Лахджа.

– Это глупо, Лахджа, – терпеливо сказал паргоронский банкир. – Конечно, для меня этот террариум особой ценности не представляет, у меня другие масштабы. Но ты-то уж могла бы объяснить ребенку, что это отличный зачин для маленького демона. Ты мать или кто?

– Да ладно, какая-то сотня условок, – широким жестом отмела такую мелочь Лахджа. – Хотя… а что так мало-то? Их же тут миллион, наверное. Все дело в размерах?..

– Не столько в размерах, сколько в сроке существования, – объяснил Совнар. – Они живут… сколько?.. дней десять?.. вот и представь, насколько недолговечные у них души. Там энергии-то всего ничего, даже на кратковременный вклад не годится. Насчет сотни – это я еще сильно польстил.

– Но они же разумные.

– Разумные. Поэтому они дороже одноклеточных и даже насекомых, но уже до мышей дотягивают с трудом. Сколько, по-твоему, стоит миллион мышиных душ?

– Да ладно, – усомнилась Лахджа. – По-моему, ты мне лапшу на уши вешаешь.

– Лахджа, ты мне нравишься, и я дорожу нашей дружбой, – вздохнул Совнар. – Но поверь, если бы каждый из этих микробов стоил целую условку, я бы уже бежал с этим террариумом в Банк Душ. Мне было бы плевать и на тебя, и на твою дочурку. Потому что миллион условок – куш, ради которого я убью тебя без раздумий. А сотня… да играйтесь, ваше дело.

– Спасибо тебе, Совнар, за твою честность и прямоту, – искренне поблагодарила Лахджа.

– Спасибо тебе, Совнар, – кивнула и Астрид, прикрывая террариум неширокой спиной и распахнутыми крылышками.

Совнар умилился насупленной мордашке и решил от нее отстать… пока что. Девочка еще совсем мала, она ничего и не поймет. Ей пока интересно возиться с мелкими питомцами, ну и пусть возится. Лет через пять он вернется к этому разговору, демоненок многообещающий.

Однако на следующий день Совнар снова обедал за общим столом, не обращая внимания на шипение Снежка. И на следующий, и на следующий. То ли его все-таки заинтересовали астридианцы, то ли хотелось взглянуть, что родит Лахджа, но старый бушук стал наведываться каждое утро. Дегатти по первости еще вздрагивал, видя его греющимся на солнышке, точно обычный кот, но потом привык.

С наступлением луны Волка трапезы снова переместились под открытое небо. Есть на свежем воздухе, под птичий щебет и благоухание сирени, было куда приятней, чем в столовой с ее наводящим страх столом. Нет, для банкетов это место подходило идеально, но семейные обеды проходили там тоскливо. Даже Астрид терялась и молча смотрела в тарелку, а папа в конце концов вытащил из кошеля маленький обеденный стол и поставил его на кухне.

Другое дело – в саду или на веранде. Астрид лопала, как после трехдневной голодовки, многословно рассказывая, что за ночь построили ее астридианцы. Она уже отлично говорила, почти никогда не запиналась на букве «р», справлялась со сложными фразами и лишь изредка путалась в особенно коварных словах.

После разговоров о Школе Молодых девочка задумалась о своем будущем. Ей уже четыре с половиной, скоро будет пять. Самое время выбрать жизненную стезю, определиться с профессией.

Но это сложно, это так сложно!..

Можно стать кондитером. Тогда шоколада у тебя будет сколько хочешь. Шоколад Астрид любила почти так же сильно, как маму.

Можно стать королевой. Тогда у тебя будет много подданных и опять же шоколада. Астрид не сомневалась, что королева из нее получится отличная.

Можно стать волшебницей. Закончить все институты Клеверного Ансамбля или даже половину, а потом все равно стать королевой, потому что шоколад и подданные – слишком большой соблазн.

А еще можно стать великой героиней. Она обещала лорду Бельзедору, а обещания нарушать нехорошо.

Но чем занимаются великие героини, кроме побежданий Темного Властелина? Это же не такое дело, которым можно заниматься всю жизнь, Темный Властелин быстро кончится.

– Пап, а чем занимаются великие герои? – спросила Астрид, болтая ногами.

– Подвигами, – пожал плечами папа. – Спасают людей, ищут сокровища, охотятся на нечистую силу…

Охотятся на нечистую силу?..

– Перкеле!.. – стиснула кулачки Астрид.

– Астрид!.. – ахнула мама.

– А вот не ругайся при ребенке, – сказал папа, набивая трубку.

А ты вот постоянно дымишь при ребенке. И пьешь. Но я же ничего не говорю.

Сразу в наступление, да?.. Нет бы сказать: да, я виновата. Не стоило-то мне ругаться при ребенке. Я невоспитанный демон.

А я что, виновата, что меня никто не воспитывает?

Астрид сердито смотрела на маму с папой, которые обменивались своими Взглядами. Она терпеть не могла, когда родители переходили на мысленный разговор, который она не слышала.

Мама загадочно улыбнулась, а папа ухмыльнулся в бороду и отложил трубку. Астрид тяжко вздохнула и спросила:

– Пап, а демон может стать охотником на нечистую силу?

– Конечно, доча, – тут же развеял ее сомнения отец. – У демона это еще и лучше получится, потому что у тебя иммунитет к скверне. Если, конечно, ты сама этого захочешь.

– Не надо, Астрид, – подал голос Совнар. – Люди не поймут.

– Какие люди? – хмыкнул Дегатти. – И почему ты опять у нас за столом? Я тебя не приглашал.

– Мэтр Дегатти, еще раз напоминаю, что я не вампир. Я не нуждаюсь в приглашениях.

Видишь? Мы там все невоспитанные.

– Совнар, а ты и правда что-то зачастил, – отметила Лахджа. – Если ты ребенка украсть хочешь, я тебя сожру. Ничего личного.

– Ну почему сразу украсть… – отвел взгляд Совнар. – Что ты меня каким выставляешь…

– Я просто не понимаю – у тебя разве дел нет? Ты, в отличие от меня, работаешь. А если у тебя отпуск – почему ты его проводишь здесь, а не дома? И не то чтобы я тебя гоню…

– Просто я волнуюсь за тебя, – проникновенно сказал Совнар. – Мне хочется взглянуть на первого полудемона от фархеррима. Когда ты его родишь, кстати?