Ювенилия Дюбуа

Эпилог

— Доступ у вас будет категории «С». Весь первый этаж, столовая (где вы и будете работать), а также общие комнаты отдыха входят в пропуск. Вот ещё, держите планшет. К глобальной сети его невозможно подключить, настройки менять строго запрещается. Вот в этой папке указаны пациенты.

— Угу.

— Вот сюда на карточку нажимаете, и вся информация о пациенте отображается, как за день, так и общая. Кто-что ел, пил, сколько раз в туалет ходил, приём лекарств. В ваши обязанности входит внесение комментариев. У нас каждый член персонала вносит свои, так сказать, коррективы. Хоть везде стоят камеры и датчики, человеческий глаз мы не списываем со счетов.

— Предельно вас понял.

— Очень хорошо. Детали по поводу самого рациона вам уже расскажет Наталья Панова. Да и вообще, не стесняйтесь. Мудр тот, кто задаёт вопросы на непонятные ему вещи.

— Аааа, да, благодарю. Вопрос можно?

— Разумеется.

— Внутренний двор, я бы…

— Да, вы совершенно правы, совсем забыл. К нему у вас тоже имеется доступ. Хотите выйти осмотреться?

— Если вас не затруднит.

Пожилой мужчина в белом халате поднёс к сканирующей красной точке пластмассовый пропуск. Дверь открылась. Его спутник, мужчина средних лет в гражданской одежде, проследовал за заведующим, держа в руке только что выданную рабочую форму с гаджетом.

Внутренний двор санатория выглядел очень ухоженным. Все весенние лужи быстро высыхали, так как бетонные дорожки имели подогрев. Сакура уже искусственно зацвела, а лавки выкрасили в свежий белый цвет.

В дальней части парковой зоны расположились качели, а строй лавок друг напротив друга образовывали подобие сквера. Вот только всё равно этот огороженный клочок хорошо просматривался. Именно там сейчас отдыхала группа пациентов.

— Как у вас здесь красиво.

— И не говорите, сколько лет здесь работаю, а глаза каждый раз радуются.

— У меня такой вопрос… Мне каждый раз нужно по фотографии находить нужного пациента? Ну, чтобы вести заметки.

— Ой, ну вы скажете. Разумеется, нет. На робе у каждого есть трёхзначный номер. Вы не заметили? Сегодня я что-то всё забываю… Вот по номеру смотрите, можно просто в командную строку вбивать.

— Понял.

— Попробовать при мне хотите? Так, на всякий случай. — Управляющий хорошо понял растерянность нового сотрудника столовой, как и все те немногочисленные люди, которым выпадает шанс устроиться в засекреченное заведение.

— Было бы здорово.

— Тогда пройдёмте.

Два силуэта двинулись в сторону отдыхающих. Остановились они за метров пятнадцать. Достаточно близко, чтобы различить лица и крупные номера на робе, но достаточно далеко, чтобы не привлекать внимания.

— Начинайте.

— Так, хорошо. Допустим, номер «781». Теперь сюда?

— Да, да, смелее, тут не так, чтобы много куда можно было тыкнуть!

— Гундяев Алексей Константинович. Числится с середины января. — Мужчина в штатском ещё раз бросил взгляд на номер «781». Тот играл в бадминтон с номером «934». Повар забил и этот номер. — Таааак. «934» — Мышкин Фёдор Михайлович. Двадцать семь лет. Не женат. Живёт с мамой.

— Это вы уже в картотеку полезли, а вот если сюда нажать, то можно увидеть предпочтения. — Скорректировал мужчина.

— «371». Скеров Леонид Игнатьевич. Предпочитает груши «дюшес», виски… — Дальше читать мужчина не стал. Напротив Лёни за шахматной доской сидел номер «534». — Ага, а его противник Соловьёв Андрей… ого! Неужели тот самый, Вениамин Сергеевич?

— Да, наш горячо любимый голос.

— Так я ведь его по телевизору вижу. Прямые эфиры и в…

— Вы документы подписывали «о молчании» пятнадцать минут назад?

— Подписывал. Простите, по привычке. Больше не повторится.

— Ну как же… Меньше знаете — лучше спите.

— Так. А вот почему сразу парень и женщина под одним номер идут и имеют степень: «2931» и «2932»? А, мать с сыном. Понял. Золотовы. Номер «888». Мужчина на качелях: Абсманов Фёдор Кириллович. Какой-то он подавленный… — Ольга с Тимуром сидели немного обособленно от всех на лавке, молча всматриваясь приблизительно в одну и ту же точку, где с периодичностью в две секунды мелькали Федины ноги. По крайней мере, так казалось.

— Вот и чудно. Идём назад?

— Можно ещё вопрос?

— Задавайте.

— У всех этих «клиентов» стоит одна и та же дата регистрации.

— Лучше не думайте о таких вещах, ведь только что говорил.

— Простите ещё раз, я привыкну не задавать неправильных вопросов. Это не моё дело, но вот ещё один вопрос. Точно конструктивный.

— ?..

— Тут вот одна карточка с парнем. Григорием. Это единственная графа, которая числится в общей базе, но помечена красным. Да и нет нигде этого пациента. Он умер?

— Вопрос этот неправильный, но я на него отвечу. Только запомните, ничего и нигде нельзя разглашать.

— Само собой.

— Пациент этот, Григорий! — Проговорил как-то издевательски вычурно Вениамин. — Оказался у нас уникальнейшим кадром! Несмотря на все предпринятые меры по чистке его «заболевания», исправления всех психических отклонений… в общем, ничего не помогло. Он так и остался сумасшедшим чертёнком. Единственный, за всю мою практику, случай! А в придачу ещё умудрился разбить морду охраннику и сбежать. Единственный случай!..

— Вот ничего себе! Его ищут?

— Скажу вам больше. В него даже стреляли, но подонок умудрился затеряться в лесах. А затем позвонило начальство, выговор сделало. Проанализировав «эту ошибку природы», решили просто подождать удобного случая. Сам всплывёт, как говно. В общем, не берите в голову. Висит в списке, ну и чёрт с ним!