Никто не знает тебя

17. Гретхен. Наши дни…

Открывшая им дверь женщина так разительно походила на Рида Кента, что Гретхен на секунду смешалась.

Наверное, многие назвали бы эту женщину «милашкой», однако «милашка» совсем не шла к ее статной, величественной фигуре, красивому лицу и сильному телу, в котором без труда угадывалось фамильное «кентовское» сходство. У женщины были густые, медового цвета волосы, собранные в хвост, квадратная челюсть и широкие, как у Виолы, плечи.

Уступив Маркони право исполнить все положенные при знакомстве песни и пляски, Гретхен молча созерцала «Эйнсли Кент, сестру Рида, помогающую ему с детишками».

— А мистер Кент дома? — поинтересовалась она, входя внутрь.

Эйнсли дружелюбно, хотя и несколько натянуто, улыбнулась. Ничего странного, учитывая обстоятельства.

— Дома. Наверху, с мальчиками. — Эйнсли перевела взгляд с Гретхен на Маркони. — Сходить за ним?

— Не стоит. Мы никуда не торопимся, — успокоила ее Маркони. — Просто хотим задать пару вопросов.

— Он упомянул, что вчера заходили детективы, — сказала Эйнсли, погружаясь в стоявшее напротив дивана мягкое глубокое кресло. — Но не сказал… Вас интересует Виола?

— Косвенно, — уклончиво ответила Маркони, не дав Гретхен раскрыть и рта.

Похоже, Маркони решила работать на опережение и предоставить Гретхен роль стороннего наблюдателя. Гретхен, ничего не имевшая против, с наслаждением опустилась в кресло.

— Скажите, пожалуйста, вы хорошо знали адвоката Виолы? — спросила Маркони.

Эйнсли вздернула густые брови:

— Вы имеете в виду Лену? Само собой.

— Само собой? — Маркони, хлопнув себя по бедрам, подалась вперед.

Эйнсли недоуменно поглядела на них. Смущенная, но не испуганная. Пока не испуганная. Когда она заговорила, голос ее полился медленно и осторожно, как у человека, подозревающего, что с ним ведут нечестную игру.

— Мы росли все вместе.

Ага…

— Кто это «все»? — спокойно уточнила Маркони, не отводя рыщущего взгляда от лица Эйнсли.

— Лена, Рид… — Эйнсли запнулась. — Тесс и Деклан. Мы разбежались, когда окончили школу, но до тех пор были закадычными друзьями.

— Тесс? — не удержалась Гретхен, заработав от Маркони неодобрительный взгляд.

— Тесс Мерфи, — рассеянно пояснила Эйнсли.

«Что-то ее отвлекло», — подумала Гретхен и тут же поняла что: шаги в коридоре!

— Оттого Лена и взяла дело Виолы? — накинулась на Эйнсли Маркони, надеясь вытянуть из нее ответ раньше, чем Рид прервет их беседу. — Потому что в юности дружила с вашим братом?

— Нет, — по-прежнему отрешенно отозвалась Эйнсли.

И в то же мгновение в комнату ворвался Рид. На его лице застыла приветливая улыбка, но глаза, как ясно видела Гретхен, сверкали недобрым огнем.

— Детективы! — приветственно вскричал Рид.

— Детектив и доктор, — поправила его Гретхен с наигранной слащавой ухмылочкой.

— Снова будете расспрашивать о Лене? — Рид запустил пятерню в волосы.

Гретхен задумалась. Не Лена была целью их с Маркони визита, однако сейчас, когда Эйнсли столь опрометчиво обмолвилась о ней, возможно, стоило направить беседу в иное русло.

— Вы с ней дружили с самого детства?

— Мы жили по соседству, — неловко замявшись, ответил Рид. — Она предложила помочь мне с…

Он ткнул пальцем в потолок, словно Клэр и Виола до сих пор находились дома, в своих комнатах, уронил голову на грудь и уставился в пол.

— А Тесс Мерфи? — проворковала Гретхен. Рид вскинул на нее недобро прищуренные глаза. — Она тоже росла по соседству с вами?

Поэтому Лена и хранила досье Тесс? Из сентиментальных побуждений? Возможно…

— Да, — деревянно качнул головой Рид. — Она и ее брат. Деклан Мерфи. Или лучше сказать — конгрессмен Мерфи.

Перед внутренним взором Гретхен всплыл симпатяга с ослепительно белозубой улыбкой, но был ли этот симпатяга Декланом, она сказать затруднялась. Все молодые конгрессмены на одно лицо.

— И в подростковом возрасте Тесс исчезла из города?

Рид и Эйнсли нервно дернулись, наверное, желая переглянуться, но вовремя спохватились. Однако судорожный рывок их напряженно застывших шей от Гретхен не ускользнул.

— На вашем месте я не стал бы употреблять слово «исчезла». Тесс была вполне взрослой, чтобы покинуть город, не спрашивая разрешения, — произнес Рид хорошо поставленным, ровным голосом, каким обычно давал интервью тележурналистам.

«Замыкается в своей скорлупе», — смекнула Гретхен.

— Прошу прощения, но что вас ко мне привело?

Гретхен так и подмывало прижать Рида и Эйнсли к стенке, но она боялась потерпеть фиаско. Если эти двое стоят друг за друга горой, она ничего от них не добьется.

— Я пытаюсь восстановить подробности той роковой ночи, — деликатно свернула она на проторенную дорожку, — когда убили вашу жену…

— Но сколько можно! — Эйнсли, не дав Гретхен закончить, вскочила и сжала плечо брата. — Мы сто раз об этом рассказывали. Месяцы и месяцы назад.

— Тысяча извинений, но меня назначили новым консультантом по этому делу, — улыбнулась Гретхен.

А что? Вполне уважительная отговорка, позволяющая задавать набившие оскомину вопросы. Маркони, словно они все отрепетировали заранее, прикинулась молчаливым истуканом и вручила напарнице кормило власти. Не заостряя внимания на столь непривычном поведении детектива, Гретхен добавила в голос меду и приступила к допросу. Подобных допросов она провела немало и научилась говорить проникновенно, заученно и гладко.

— Понимаю, как вам, должно быть, тяжело, но вы невероятно облегчили бы мне задачу, если бы рассказали все без утайки.

Гретхен, никогда не гнушавшаяся пускать в ход женские чары, взмахнула ресницами, украдкой посмотрела на маячившего перед ней Рида Кента огромными, призывно манящими глазами и немного подвинулась в кресле, чтобы он заметил малюсенький краешек выглянувшего из декольте кружевного лифчика.

— Не переживай. — Рид погладил руку Эйнсли. — Я помогу следствию.

Лицо Эйнсли стянулось в непроницаемую, каменную маску.

Столь неожиданная перемена смутила Гретхен. Она уловила ее, но не поняла, что та означает. Иногда язык тела представлялся ей китайской грамотой: и отдельные слова, которые она разбирала, ни в какую не желали складываться во вразумительные предложения.

— Давайте попробуем восстановить все с самого начала, хорошо?

Эйнсли рухнула в кресло, а Рид пересек комнату, привалился к стоявшему в дальнем углу книжному шкафу и сознательно или нет придал себе образ трагического героя.

— Хорошо, — вздохнул он, в упор глядя на сестру.

— Вы уверены, что хотите при этом присутствовать? — нежно спросила Маркони у Эйнсли.

Три пары изумленных глаз немедля пронзили детектива. Гретхен, сдерживая негодование, впилась зубами в зарубцевавшуюся ямку на внутренней стороне щеки.

— Да, — твердо кивнула та. — Сложно поверить, что Виола… на такое способна, но гибель Клэр заслуживает объективного расследования.

Разве не примечательно, что Виолина тетя первой из Кентов в присутствии полицейских назвала племянницу по имени?

— Вы были близки с ней? — спросила Маркони.

— Детектив! — протестующе взревел Рид.

Оттолкнувшись плечом от книжного шкафа, он, словно бросаясь на амбразуру, вылетел на середину комнаты. «Защищает сестру», — отметила про себя Гретхен и внимательно оглядела Эйнсли. Та взмахом руки утихомирила взбешенного невинным вопросом брата.

— Да, я люблю Виолу, — ответила она и воинственно выдвинула челюсть.

«Люблю». В настоящем времени, не прошедшем. Любопытно, что, учитывая размытую неопределенность «с ней», Эйнсли выбрала племянницу, а не жену брата.

Рид сдержанно, но отчетливо застонал. Его явно расстроило, что полицейские обратили внимание на оговорку Эйнсли.

Какого черта тут происходит?

«Милая, добрая Лена! Во что же ты влипла?»

— А с Клэр? — подстегнула ее Маркони. — С Клэр вы были близки?

Осознав, какой промах она допустила, Эйнсли заледенела. Она выдала себя с головой, решив, что речь идет о Виоле!

— Мы знали друг друга много лет, — уклончиво отозвалась она.

Да от такого ответа покойница в гробу перевернется!

— Вы ее не любили, — постановила Гретхен.

Казалось, сама комната испустила протяжный вздох, но, возможно, вздохнула одна только Эйнсли. Маркони закатила глаза, Рид непроизвольно замельтешил руками. Гретхен же с олимпийским спокойствием наблюдала, как все вокруг отходят от шока. Случаются мгновения, когда попрание этических норм себя окупает. Лично она никогда не стеснялась резать по живому и задавать неудобные вопросы. Не собиралась она миндальничать и сейчас.

Эйнсли облизала нижнюю губу, переменила позу и склонила голову:

— Клэр приходилось не сладко.

— Я вас не о том спрашиваю, — заметила Гретхен, старательно смягчая прорывавшуюся в ее голосе враждебность.

Ей хотелось приободрить, а не напугать Эйнсли, но, судя по испепеляющему взгляду Маркони, ей это не удалось.

Зато удалось Риду. Он подошел к сестре и успокаивающе погладил ее по плечу:

— Послушайте, я не хочу дурно отзываться о Клэр. Просто мы расходились с ней во мнении, что нам делать с Виолой в сложившейся нетривиальной ситуации.

«Сказала бы проще: что нам делать с агрессивным садистом-психопатом», — подумала Гретхен, но кивнула, словно разделяя ее беспокойство.

— И что вы предлагали?

— Понимаете, я… — Эйнсли покосилась на Рида. — Я военная медсестра. Бывшая, правда, сейчас в отставке, но до этого десять лет провела в армии. В основном работала с пациентами с ПТСР. — Эйнсли обхватила руками колени. — Так что я не понаслышке знаю о посттравматическом стрессовом расстройстве.

Гретхен вытянулась как струна. Встретить полупрофессионального эксперта, напрямую общавшегося с Виолой, — об этом она не могла и мечтать!

— Вы первой заметили Виолины, хм, склонности?

— Она слишком юна, чтобы ставить точный диагноз, — увильнула Эйнсли, — но… Да, не буду отрицать, я видела, как она обращается с братьями.

Гретхен навострила уши — начиналось самое интересное. Например, почему Виола ополчилась именно на Себастиана, а не на Майло?

— Виола использовала их как тренажеры для своих упражнений?

Эйнсли посмотрела в глаза Гретхен, утвердительно кивнула, и Гретхен словно провалилась в небытие. Как во сне, до нее долетели слова Эйнсли:

— Чаще всего она вымещала злобу на Себастиане. До рождения Майло он был всеобщим любимцем, так что несложно представить, какие чувства она к нему испытывала.

Даже нормальные старшие братья и сестры в таких случаях рвут и мечут, теряя рассудок. А что уж говорить о ребенке с диссоциальным расстройством личности. Когда внимание родителей переключается на маленького миленького несмышленыша, такой ребенок просто срывается с цепи.

— Она его била?

— Нещадно. Пару раз Рид заставал ее на месте преступления.

Рид кивнул, стиснув зубы.

— Мы старались держать их порознь.

— И запирали дверь на замок, — добавила Гретхен, припоминая слова Виолы.

Рид вздрогнул и ошеломленно уставился на нее: