Никто не знает тебя

27. Гретхен. Наши дни…

Гретхен запустила двигатель, когда клацнула боковая дверь и на пассажирское сиденье «Порше» уселась Маркони.

Прорычав сквозь зубы: «Шины в клочья порежу», Гретхен вопросительно приподняла бровь.

— А у меня нет машины, — весело ухмыльнулась Маркони.

Вот дрянь…

Гретхен насупилась, нажала педаль газа и пулей вылетела с парковки полицейского управления.

— Ты мне доверяешь? — спросила она, резко свернув влево.

Машина накренилась на бок, чиркнув шинами по обочине тротуара.

— Совершенно и абсолютно нет, — ответила Маркони.

— Супер, — развеселилась Гретхен, словно расслышала только начальные слова, и выровняла «Порше».

Не пускаясь в объяснения, зачем она углубилась в самое сердце Саути и почему так уверенно ориентируется в здешних улицах, Гретхен проехала один квартал, ударила по тормозам и остановилась возле безымянного, не имевшего вывески ирландского паба. По правде говоря, в вывеске данное заведение и не нуждалось — достаточно было взглянуть на развевающийся флаг и неоновый трилистник, чтобы все стало ясно.

— Ты что, даже в таком месте не запираешь машину? — поразилась Маркони, выбираясь из «Порше» и в изумлении оглядывая расшатанные ступеньки и забитые картонками окна паба.

Люди полагали, что выросшая в достатке Гретхен никогда не наведывалась в захолустные районы города. Но она наведывалась, да еще как. И отлично знала, что здесь никто и пальцем не тронет ее малышку.

Посчитав излишним растолковывать это Маркони, Гретхен сдернула с заднего сиденья машины рюкзак и зарылась в его недрах. Затем скинула пиджак и прямо посреди улицы стащила с себя рабочую блузку. Маркони затравленно всхлипнула, но Гретхен уже натянула на грудь, прикрывая лифчик, черную эластичную футболку.

— Тоже мне, блюстительница нравов, — фыркнула она.

— Скорее блюстительница порядка, — буркнула Маркони, стыдливо отворачиваясь. — Непристойное обнажение в общественном месте — это, знаешь ли, преступление.

— А люди в купальниках на пляжах — закоренелые преступники, — отбрила Гретхен и гелем, с которым никогда не расставалась, быстро уложила волосы, чтобы те не падали на глаза.

Идеально. В футболке и линялых джинсах она выглядела на все сто. Запихав в рюкзак снятую одежду, она снова забросила его на заднее сиденье и направилась в паб.

— Кто ты и что ты сделала с доктором Гретхен Уайт? — забубнила ей в спину Маркони, и Гретхен одарила ее солнечной улыбкой.

— Про слияние с окружающей средой никогда не слыхала? — подколола она детектива, бедром отворяя дверь.

Ответ Маркони потонул в реве музыкального автомата, наяривавшего, как обычно, Билли Джоэла, в щелканье ударявших по шарам бильярдных киев, в сочных воплях официанток, выкрикивавших заказы, в грубом ржании парней в углу, смотрящих по телевизору футбол, и в ритмичном бряцании пинтовых бокалов с пивом о деревянные столы.

Гретхен быстренько осмотрелась — не ошиваются ли поблизости миньоны Шонесси. Вся их братия, во главе с боссом, появлялась в пабе не менее трех раз в неделю, но сегодня, по-видимому, был не их день. Гретхен развеселилась и принялась выглядывать того, ради кого она сюда и пришла.

Вот он. Сидит на диванчике в конце зала, склонясь над привычными картами скачек. Скачки — слабость Райана Келли, и на эту слабость всегда можно надавить, как на больную мозоль. Но не сейчас. Сейчас она просто заплатит за его выпивку, и он в благодарность расскажет все, что ей следует знать.

— Скучал? — спросила она, пристраиваясь на сиденье напротив Райана.

— Невыносимо, крошка, — промурчал тот бархатным баритоном с легким ирландским акцентом.

Гретхен досадливо скривилась: Райан трезв как стекло. По своему опыту она знала, что чем больше Райан накачивался пивом, тем сильнее прорезался его акцент. Пока же до положения риз ему было пить да пить.

Райан обернулся к Маркони, и во взгляде его мелькнуло что-то омерзительно хищное. Гретхен передернуло от отвращения.

— Даже не думай! — зло прикрикнула она.

— Ах, Грета, единственная моя, не сомневайся, предел моих желаний — это ты, — без всякого стеснения солгал он, зная, что ей придется по вкусу столь непритязательный комплимент.

— Детектив Лорен Маркони, — представилась Маркони, нарочито выделив слово «детектив».

Келли в притворном испуге вскинул руки и плаксиво запричитал:

— Что бы Гретхен тебе ни наговорила, я невинен как дитя, клянусь!

Гретхен рассмеялась. Трудно поверить, но Келли никогда не преступал закон. Все его грехи сводились к скачкам да выпивке, но кто первым бросил бы в него камень? Жизнь тяжела. Жизнь невыносима.

Маркони промолчала, и Гретхен осенило, что молчание и наблюдение за развитием ситуации — модус операнди Маркони, способ действия, к которому она прибегает, когда боится попасть впросак. Не самая мудрая тактика, по мнению Гретхен, но вполне действенная.

— Келли, да твой бокал почти пуст! — воскликнула она, хотя Райан успел отпить всего полпинты «Гиннеса».

Губы Райана дрогнули, и он одним махом прикончил темную жидкость.

— Все-то ты подмечаешь, Грета, — удовлетворенно крякнул он, с грохотом опуская увесистый бокал на стол и махая официантке. — Бриджит, крошка, повтори, будь любезна!

Официантка скорчила недовольную мину, но кивнула и поспешила прочь — принять заказ у мальчишек-студентов, оккупировавших столик посреди мрачноватого захудалого зала.

С печальным вздохом Келли свернул карты, сунул их под ягодицы и уставился на Гретхен с Маркони:

— Ну-с, дамы, чем могу служить?

Не красавец, Райан Келли обладал незаурядным обаянием и приятной внешностью. Его худощавая, жилистая фигура, говорившая о переизбытке кофеина и недостатке полноценных обедов, смоляные волосы, карие глаза, волевой подбородок и аристократический, с горбинкой нос неизменно вызывали восхищение у противоположного пола. Выдавали его только руки: если Райан не занимал их какой-нибудь дребеденью, они предательски тряслись. Вот и теперь, глядя на Гретхен и Маркони, он вертел в пальцах солонку.

— Маркони, перед тобой Райан Келли из «Бостонского глашатая», — сказала Гретхен.

При упоминании о самой гнусной из самых гнусных бостонских газетенок глаза Маркони слегка расширились.

— Несказанно рад познакомиться, — поклонился Келли, с довольной улыбкой принимая у Бриджит новую пинту «Гиннеса».

Бриджит довольно нелюбезно сунула ему бокал, расплескав пиво Келли на запястье, но Райан не подал и виду, что подобное небрежение хоть сколько-нибудь его задевает.

Гретхен познакомилась с Келли много лет назад. В те времена Райан, юный и неоперившийся журналист, только-только вылетевший из университета, готовился сворачивать горы и низвергать авторитеты. Работа в «Бостонском глашатае» подрезала ему крылья. Осознав, что попал в мыльную оперу печатной индустрии, он сник и забил на все болт. Гретхен не устояла перед его непрошибаемым пофигизмом, а Райан — перед ее убийственной прямотой. Не иначе как сама судьба свела их вместе.

Но, как и все в этом городе, и особенно в жизни Гретхен, их дружба носила паразитический характер. Келли раньше других репортеров получал от Гретхен ценную информацию, а Гретхен от него — уличные слухи. И все это по бросовой цене нескольких пинт пива.

Что еще требуется для истинной дружбы?

— Ты освещал смерть Клэр Кент? — спросила Гретхен.

Келли расхохотался и смахнул выросшие у него под носом усы пивной пены:

— Да в редакции «Глашатая» ей памятник впору ставить.

— Или Виоле, — хмыкнула Гретхен.

— В яблочко, Грета. — Келли, прикидываясь, что сражен ее прозорливостью, ткнул себя пальцем в нос, затем вытянул палец в сторону Гретхен. — Ты бесподобна. Как всегда.

— А не бродят ли где слухи, что смерть Клэр не совсем то, чем кажется? — осторожно поинтересовалась Гретхен.

Чтобы выудить у Келли, этого бездонного кладезя информации, нужные сведения, приходилось тщательно обдумывать вопросы.

— То есть не убийство тринадцатилетним шизоидом? Не-а. На девчонку повесили всех собак. Она хорошо продается.

Гретхен понимающе кивнула. Любопытно, какими заголовками пестрели обложки во времена ее детства, после смерти тетушки Роуэн?

— А какие-нибудь толки о… о внебрачных связях Кентов? — с неуклюжей деликатностью зашла она с другой стороны.

Глаза Келли полезли на лоб, и Гретхен сообразила, что дала маху.

— Вот ведь грязный ублюдок! Он ее обманывал? — Лицо Келли озарилось. — Или это она ему изменяла? Господи, да люди проглотят это и не подавятся!

— Ни то, ни другое, насколько мне известно, — покачала головой Гретхен, с трудом подавляя желание пустить подобный слушок и устроить драму на пустом месте. — Значит, никто о них не злословит?

— Естественно нет. Трагедия возлюбленных из Гарварда! — патетично воскликнул Келли. — Муж в кои-то веки не убийца! Да телепродюсеры обивают порог его дома, умоляя подписать контракт на участие в следующем сезоне шоу «Холостяк»!

Гретхен и Маркони даже не улыбнулись, и Келли обиженно пробубнил в бокал с пивом что-то о метании бисера перед свиньями, возомнившими себя культурными снобами.

— А как насчет Деклана Мерфи? — подала голос Маркони.

— Он что, кокнул проститутку? — оживился Келли и водрузил локти на стол. Его алчный взгляд заметался между Маркони и Гретхен. — Ставлю двадцать баксов, что кокнул.

— С чего такая уверенность, что он прикончил работницу секс-индустрии? — удивилась Гретхен.

Деклан поразил ее миролюбием и отсутствием даже малейшей склонности к социопатии. Если выяснится, что он не замешан в этом деле, его ждет блестящая карьера в конгрессе.

— Ну, кто из нас без греха? — пожал плечами Келли. — Мне жутко не терпится увидеть позапрятанные в его шкафах скелеты.

— Значит, ничего нового и достойного внимания у тебя нет? — расстроилась Гретхен.

— Кто тебе сказал, а? — гаденько подмигнул Келли.

Он знал, что подобная наглость сойдет ему с рук, так как Гретхен явно требовались от него какие-то сведения. С другой стороны, Гретхен завязала узелок на память, чтобы в один прекрасный день разобраться с обидчиком и примерно его наказать.

— В любом случае я такого не говорил, да и, кроме того, не я пришел к вам, леди. И не я прошу об услуге.

Гретхен вздохнула — ну что ему возразишь? Конечно, Райан мог просто куражиться, но обычно у него в запасе всегда имелись свежие сплетни, не предназначенные для слуха полицейских ищеек.

Однако вместо того, чтобы признать его правоту, Гретхен тяжело навалилась на стол и сознательно выставила на обозрение Райана обтянутую черной эластичной футболкой грудь и соблазнительно выглядывавшую из выреза кружевную чашечку лифчика, призрачно намекавшую на таящиеся в ней прелести. Взмахнула ресницами, надула губки и посмотрела журналисту прямо в глаза. Зубоскалка Маркони закашлялась, маскируя душивший ее смех.

— А если бы в роли просящего выступал ты? — промурлыкала томным, вибрирующим от скрытого наслаждения голосом Гретхен. — Что бы ты рассказал мне в обмен… на услугу?