История капли живой воды

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ, НИЧЕГО ХОРОШЕГО НЕ ПРЕДВЕЩАЮЩАЯ

Попасть с полки для наград в мусорный бак – не самое страшное, что может случиться в жизни. Подумаешь, мусор! Это просто набор молекул, которые лежат не на своём месте – как сказал один знаменитый химик. Но с тех пор много молекул воды утекло, и теперь люди стараются мусор сортировать. Бумагу к бумаге, очистки к очисткам. А пластик – к пластику.

Именно пластмассу важно отделить от основного мусора в первую очередь, потому что она – самая вредная для природы. Даже тонкий полиэтиленовый пакет может триста лет пролежать в лесу, и никакие бактерии его не съедят. Что уж говорить о пластиковой бутылке! Там вообще такая «вечная» пластмасса, что – привет египетским пирамидам. Вот почему такие бутылки часто собирают в отдельные контейнеры, и, чтобы долго не возиться, отправляют на завод. Туда, где такие же бутылки делают. Старые переплавляют, и из этого материала отливают новые. Такой вот круговорот пластика.

Капле не очень хотелось принимать участие в этом круговороте. Но разве её мнения кто-то спрашивал?

Едва наступила ночь, к помойным бакам с рычанием подъехала большая разноцветная машина, из которой выдвинулось несколько железных рук-манипуляторов. Эти механические руки ловко подхватили баки и начали их вытряхивать в разные люки, открывшиеся в кузове. Капля даже не успела удивиться очередной хитроумной машине, придуманной людьми, как попала в железный склеп, внутри которого стучали и перекатывались тысячи бутылей, бутылок, бутылочек. Ш-р-р! – шуршали они в такт движению машины.

Впрочем, дорога была не долгой. Машина поколесила по кварталу, собирая мусор у других домов, и отправилась на мусорный завод. Там весь бункер с бутылками высыпался на ленту транспортёра, которая понесла их вовнутрь мрачного высокого здания. Мусор бросили под пресс и превратили в огромные брикеты, перевязанные стальными лентами. Бутылку, в которой сидела капля, сжали так, что ей пришлось растечься по всем стенкам. Но это было только начало мусорных мытарств: на следующий день брикеты с бутылками опять куда-то повезли, а потом стальные бандажи разрезали, и сплющенные бутылки оказались в огромном бассейне, где бурлила проточная вода. Так их отмывали от грязи и этикеток.

Вдоволь покувыркавшись с раздавленной бутылкой, капля ни капельки не сомневалась, что настал момент бежать из пластмассовой тюрьмы. Тем более в ней появились трещины. Она уже почти забыла, как это приятно: просачиваться, проникать сквозь мелкие изломы, выбираться на свободу! Но, едва она оказалась на воле, её подхватил круговорот мыльной и тёплой воды. Частички грязи, обрывки бумаги – все это вращалось и кружилось в бассейне с неописуемой скоростью, а потом засасывалось в решётки на дне, и туда же неумолимая сила направила нашу каплю.

Трубы, крыльчатки насосов, фильтры из ткани, бумаги, песка, активного угля… Казалось, им не будет конца. Капля разделялась на мелкие частички и снова собиралась воедино, пройдя очередную сетку или просочившись через мохнатые волокна. Она совсем выбилась из сил, когда попала в Голубой бассейн. «Голубой» – именно с большой буквы, потому что все здесь было голубого цвета. Полная чистота, стерильность. Новейшее очистное сооружение, гордость перерабатывающего завода.

Над Голубым бассейном нависал голубой потолок, подсвеченный голубыми лампами. На нем колыхались голубые отблески. Вдоль стен, выложенных голубой плиткой, шли небольшие карнизы, на одном из которых стояли два человека в халатах. Наверное, халаты были белыми, но в свете от ламп они тоже казались голубыми.

– Здесь у нас чистейшая вода, чище чем в горной реке! – с достоинством сказал один из людей.

– Да это не очень важно, – ответил другой. – Мы все равно её… Э-э-э… Будем переделывать. Но министерство распорядилось взять воду именно отсюда. Мы ведь говорим, что вырабатываем экологически чистое электричество, поэтому даже воду из реки не будем использовать. Специально возьмём очищенные сточные воды. Так сказать, символический жест. Ну ладно, закачивайте её в цистерны!

– Что значит «переделывать воду?» – с тревогой думала капля. Ей вдруг стало страшно, хотя уж она-то многое повидала на своём веку. Но сделать все равно ничего уже не могла – мощные насосы снова погнали воду в темноту, и капля беспомощно полетела по трубам и шлангам, которые вели в большую стальную цистерну.

Ещё одно короткое путешествие на колёсах – и очистка воды началась заново. Опять песок, тонкие сеточки… Капле казалось, что она вечно будет пробираться сквозь бесконечные фильтры, которые уже не могли её очистить, потому что быть чище просто невозможно! Но внезапно все кончилось, и она оказалась в стеклянном баке, на стенках которого располагались массивные металлические пластины, покрытые мелкими пузырьками. Вроде бы ничего страшного – но капля остро почувствовала опасность. Вода в баке была чуть солоноватая, и какая-то странная, безвольная, будто её приготовили к казни.

Через секунду капля поняла, в чем дело. Здесь было электричество. Очень много электричества. Как в шаровой молнии. Электричество играло на металлических пластинах, которые тянули частицы воды к себе, и те с почти неслышным треском расщеплялись на два газа – водород и кислород. Тысячи, миллионы невидимых смертей воды происходили здесь каждое мгновение.

– Это электролиз! – прохрипела одна из солёных капель, висевших на поверхности. – Нас убивают!

– Зачем? – в ужасе спросила капля. – И что делать? Мы можем спастись?

– Не глотай соль… – успела прохрипеть солёная капля, и её прямо на глазах разорвало на несколько молекул, которые полетели в разные стороны к железным пластинам. Хлоп! И частички воды превратились в пузырьки газа, которые стремительно исчезли где-то наверху.

Капля уже чувствовала, как соль норовит проникнуть в неё, раствориться, ослабить волю, сделать электропроводной, то есть беззащитной перед электрическим током. Она собрала все силы, и отталкивала невидимые, микроскопические, но оттого не менее настырные соляные частицы. А в баке продолжало происходить что-то страшное. Капли гибли одна за другой, на их место сверху наливалась новая вода, и в этом смертельном хороводе приходилось собрать все силы, чтобы не впустить в себя соль и не попасть на заряженные электричеством пластины.

Массовое истребление воды продолжалось в баке много часов и дней, но постепенно капле удалось опуститься почти на самое дно, туда, где, как ей казалось, было поспокойней. Да только там, на дне, была совсем другая вода. Какая-то странная, не похожая на обычную.

Капля вспомнила, что уже встречала частицы такой воды и в реках, и в океанах. Это были мутанты, одинокие чужаки, с которыми обычная вода никогда не разговаривает. Там, на воле, встретить их было большой редкостью, но тут они уже занимали почти половину бака, и их становилось все больше.

– Они, наверное, неуязвимы для электричества! – догадалась капля.

Так оно и было. Но капли-мутанты не собирались ей помогать.

– Мы избранные. Мы тяжёлая вода. Тебе с нами делать нечего. Иди, умирай, – сразу заворчали они.

– Спасибо, как-нибудь в другой раз, – вежливо ответила капля. – Лучше побуду тут.

– Тогда лежи и молчи, примесь.

Это были очень обидные слова для чистой капли воды. Никогда в жизни её не называли примесью. Но что поделать, тяжёлая вода высокого мнения о себе, ведь она очень редкая, и ценится как некоторые драгоценные металлы. Вообще-то она почти ничем не отличается от обычной воды, только в её составе не водород, а его ближайший родственник, изотоп водорода, дейтерий. Вот почему она не боится электролиза. А ещё она ядовита, и пить её нельзя. Но зато тяжёлую воду можно использовать в ядерных реакторах, потому что она прекрасный замедлитель. Попросту говоря, она не даёт реактору взорваться и превратиться в атомную бомбу, а делает его обычной печкой, в которой медленно «сгорают» урановые стержни. Вот для этого её и добывают.

Если бы наша капля об этом знала, она бы испугалась ещё сильнее. Может, ей показалось бы лучшим выходом кончить жизнь на электрических пластинах? Кто знает. Но, к счастью, она ещё не подозревала, какая участь ей уготована, и тихонько затаилась на дне бака.