История капли живой воды

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ, ИЗ КОТОРОЙ СТАНЕТ ЯСНО, КАК УСТРОЕН АТОМНЫЙ РЕАКТОР

Атомный реактор – чрезвычайно странное место, страшное и красивое одновременно.

Когда капля попала сюда, ей показалось, что в центре реактора ослепительно сияет ярко-синее солнце. Такого синего цвета ей до сих пор не доводилось видеть, хотя она повидала и синеву океанских вод, и глубокую голубизну неба, и ультрамарин радуги. Здесь был какой-то другой, необычайно сильный синий цвет, ослепительный и как будто твёрдый на ощупь. Он окутывал длинные урановые стержни, висевшие в центре реактора. Мощные насосы гнали тяжёлую воду к этим стержням, и чем ближе, тем ясней становилось, что в них скрыта чудовищная древняя сила.

Уран – очень редкий металл, куда более редкий чем золото, его добывают в горах по мельчайшим крупицам. Про него ходят странные слухи. Многие учёные считают, что уран во вселенной образуется при взрывах сверхновых звёзд. Как он попал на нашу планету, и почему его находят только в верхних слоях земли, никто не знает. Но самое удивительное свойство этого металла давно известно физикам: он живёт и стареет, меняясь от тысячелетия к тысячелетию. Атомы, из которых состоит уран, постепенно распадаются, выделяя невидимые частицы – нейтроны, и через миллиарды лет весь уран превратится в обычный свинец. Пока же этого не произошло, уран остаётся одним из самых мощных видов топлива на земле.

Если собрать вместе много урана, его атомы начинают попадать нейтронами друг в друга, выбивая новые нейтроны, и от этого получается уйма энергии. Уран разогревается как печка, и может полыхать жаром годами. А если добавить к этому «много» ещё чуть-чуть, начнётся цепная реакция, и произойдёт страшный взрыв. Получится атомная бомба, способная уничтожать целые города – самое страшное оружие, изобретённое людьми. К тому же нейтроны, которые выделяет уран при взрыве, губительны для всего живого, и заражают смертельной радиацией землю, камни и железо. К счастью, у правителей разных государств пока хватает здравого смысла не швыряться такими бомбами, а только грозить ими друг другу. Они ведь понимают, что когда все разом взорвётся, наступит конец света. А конец света – вещь неприятная, с какого конца ни посмотри…

Но зато, когда учёным удалось обуздать цепную реакцию в уране и заставить её лишь слегка тлеть, люди получили удивительный источник энергии. Маленького кусочка такого ядерного топлива достаточно, чтобы отправить в дальнее плаванье огромный корабль или обеспечить электричеством целый город. Один грамм урана может заменить тысячи тонн угля. Вот для этого и нужны атомные реакторы, в один из которых попала капля.

В стержнях посреди реактора как раз тлела ядерная реакция, поэтому они испускали пронзительный синий свет. Но чтобы удержать реакцию под контролем, рядом с ними висели другие стержни, черные как ночь. Хитрая автоматика то выдвигала их вниз, то чуть убирала наверх. Это были графитовые стержни, надёжно поглощавшие нейтроны. Они и тяжёлая вода вместе замедляли ядерную реакцию, делали её безопасной. Если даже что-то пойдёт не так, графитовые стержни упадут на дно, и уран погаснет, реактор остановится.

Конечно, хорошо рассуждать о том, как надёжно и ловко все устроено в атомном реакторе, если находишься где-нибудь далеко от него. А когда окажешься внутри, да ещё в компании с надменной тяжёлой водой, которая не желает ничего тебе объяснять, можно просто с ума сойти от страха. Тем более что каплю сразу понесло к горячим урановым стержням, в облако неземного синего света. Там было жарко, очень жарко – и капля сразу приготовилась закипеть и испариться, но с удивлением поняла, что закипеть почему-то не получается. Её бил внутренний озноб, и страшное возбуждение, похожее на вороватую щекотку, готово было разорвать её на части, но она оставалась такой же спокойной частичкой воды, словно кто-то сковал её ледяным дыханием.

Горячая и холодная одновременно – как такое может быть?

А очень просто. Вода в реакторе находилась под огромным давлением, и из-за этого не могла закипеть. Триста градусов тепла – настоящий ад для воды, но под давлением она не превращается в пар, а остаётся жидкостью – только очень горячей.

Капля и ахнуть не успела, как мощное течение пронесло её мимо уранового стержня и бросило в широкую трубу, которая вела куда-то вниз. И, к своему удивлению, в этой трубе она почувствовала что-то знакомое. Наконец-то! Среди нескончаемого потока тяжёлой воды рядом с ней течением несло обычную каплю. Такую же, как она.

– Ты меня слышишь? – воскликнула капля так громко, как только могла.

– Конечно слышу, не кричи! – деловито ответила ей другая частичка простой воды. – Ты что, новенькая?

– Да! А куда мы течём?

– Так ты не знаешь? Мы на пути в теплообменник. Отдавать своё тепло! Чтобы крутились паровые турбины, вырабатывалось электричество, горели лампы в городах и посёлках! – с гордостью ответила попутчица.

– Паровые турбины? Мы превратимся в пар и улетим? – с облегчением переспросила капля.

– Конечно же нет. Это не наше дело. Этим занимается обычная вода там, за стенками, которые мы нагреваем. Мы – избранные, и должны оставаться тут. Возвращаться к урановым стержням, нагреваться, и снова дарить тепло.

– Избранные? Но ты тоже капля обычной воды! Для них ведь ты примесь?

– Не примесь, а законная часть теплоносителя по ГОСТу! Ты так всем тут и говори. В тяжёлой воде допускается пол-процента таких, как мы.

– А разве тебе не хочется на свободу?

– Свобода это иллюзия. Все, кто прикоснётся к урану, становятся другими, – ответила попутчица. – В следующем цикле подплыви к нему ближе, и ты поймёшь.