Ювенилия Дюбуа

— А знаешь, хорошая идея. Поможешь, и я посвящу рассказ тебе. Договорились? — Писатель мельком перевел взгляд на врача, отвлекаясь от дороги. Она смотрела на него, а он в свою очередь на нее. Затем Марк опять перевел взгляд на дорогу.

— Нууууу, хорошо, договорились. Я думаю, пожимать нам друг другу руки необязательно.

— …

Улицы освещали фонари, дороги не были пустыми, все ехали с работы. Через полчаса тёмно-зелёная BMW подъезжала к New Port Street. Остановилась у дома неподалеку от фотогалереи напротив. Мотор заглушился, фары потухли.

— Вот мы и на месте. — Голос Марка был утомленным.

— Большое спасибо, Марк.

— Не стоит. Когда мне приходить на следующий прием?

— Следующий приём будет у тебя дома Марк, если ты не против. Как будешь готов, позвони.

— Я не против. — Тут писатель вспомнил весь бардак, что творится у него в квартире. В какой-то степени ему становится стыдно за себя. «До прихода Леи успею прибраться».

— Вот и отлично, буду ждать звонка. До свидания, Марк. И не наделай глупостей.

— До свидания, Леа, еще раз спасибо.

Девушка, улыбнувшись в последний раз, вышла из машины и уверенными шагами двинулась в жилое здание. Марк провожал её взглядом, скорее одиноким, чем нежным. Подождав, пока врач не скроется за входной дверью, повернул ключ зажигания, тронувшись с места. Домой поехал примерно тем же маршрутом, что и мчался в клинику. После расставания с Леей настроение резко ухудшилось (хотя и без того было ужасным). Перед домом Марк заехал в супермаркет и закупился едой с алкоголем. Желание напиться было сильнее, чем сила воли. «До чего дожил, стал безвольной скотиной» — повторял про себя Марк, когда клал в корзину полтора литровые бутылки спирта. Он не вдавался в подробности, что берет, просто было желание напиться чем угодно. Расплатился кредиткой, погрузил купленное в машину на заднее сиденье. На машине до дома был рукой подать. Зайдя в квартиру, он скинул с себя куртку и ботинки. Взял в руки первую попавшуюся бутылку, в спешке открутил крышку, присосался к горлышку. Наощупь полез в пакет в надежде найти закуску. Под руку ничего толкового не попалось, все продукты были хорошо запечатаны. Марк забил на это, продолжив пить. Сел на пол, уперевшись спиной о диван.

Марк ушел в запой на два дня, так и не позвонив Леи.

7

Понедельник. Утро. На улице оживленное движение. Кто-то едет на работу, кто-то идет в школу, кто-то совершает утреннюю пробежку. Стояла безветренная погода, которая не могла не радовать. Казалось, что единственный человек, которому сейчас никуда не надо идти или что-либо делать — был Марк, лежавший на полу, на пару с бутылкой, после очередной бурной ночи. Солнце не могло его разбудить, так как на окнах были задвинуты непроходимые для света жалюзи. Из правого уголка рта показалась слюна, медленно стекающая на пол и образующая лужицу. В это самое время в лифте ехала девушка. Двери распахнулись на этаже Марка. Стройные ножки на среднем каблуке направились к двери, правая рука нажала на кнопку звонка, удерживая её не более двух секунд. В квартире писателя раздался громкий непрерывный сигнал, который заставил хозяина открыть резко глаза и дернуться, держась за голову от жуткого похмелья. Первая мысль Марка ударила как гром среди ясного неба: «Мэри». Неуклюже поднявшись, похрамывая на ногу, на которой лежал и, чувствуя ужасную боль во всем теле, писатель подбежал к двери и, не замедляясь, открыл её в надежде, что его девушка вернулась. С противоположной стороны он увидел Лею. В глазах писателя читалось удивление, рот не мог издать ни звука, даже мычания. Девушка же смотрела на Марка строгим взглядом, оценивая его вид, который явно её не обрадовал. Владелец квартиры еще не совсем пришел в себя, но понимал, как он выглядит со стороны и что от него несет перегаром, а за спиной находится не квартира, а целый павильон для свиней. Повисла неловкая пауза. Леа поймала ошарашенный взгляд Марка, в котором читалось безвыходное положение. Ей даже стало неловко в какой-то мере, что именно она поспособствовала этому, поэтому решила дать Марку место для отступления.

— Я смотрю, ты был не готов к моему приходу. Извини, что без приглашения, но ты мне долго не звонил. Я могу прийти, когда тебе будет удобно.

— Аааа, что ты Леа, я сам виноват, не извиняйся. Заходи, прошу, но предупреждаю, у меня жуткий беспорядок, даже как-то неловко. — Сказал писатель, отходя от прохода и пропуская девушку к себе домой.

— Ничего страшного, у тебя сейчас сложный период в жизни, это нормально. — Зайдя, посмотрела вперед, оценивая обстановку, сразу же добавила к сказанному. — Хотя, такой бардак не очень нормален.

Марк с извиняющимся видом пожал плечами.

— Я хотел убраться перед твоим приходом, но опять сорвался.

— Ты же обещал не делать глупостей. Марк, ты не сдержал слово. — Со строгим выражением лица сказала Леа. — Но тебе повезло, что я добрая и умею прощать хороших людей. — Теперь она улыбалась, взяв писателя за руку, подбадривая его.

— Это здорово. — Марк смущённо улыбнулся.

— Значит, план такой: ты идешь сейчас в душ, приводишь себя в порядок. Затем мы вместе приведем в порядок квартиру, а в благодарность ты меня чем-нибудь накормишь. Это приказ, а приказы не обсуждаются. — Все тем же теплым взглядом смотрела она на мужчину.

— Согласен. Разрешите идти? — Писатель продолжил говорить в стиле их маленькой сценки.

— Разрешаю!

Марк отправился в душ. Леа, подождав пока послышится звук воды, начала осматриваться. В глаза бросались пустые бутылки и всевозможный (плохо пахнущий) мусор. Им были завалены полы. Вдруг взгляд врача остановился на небольшом предмете, который лежал на полу у тумбочки. Нагнувшись, Леа оттряхнула с найденной вещицы пыль. Это оказалась рамка, в которой была вставлена фотография. На ней был изображен писатель с девушкой. Психиатр сразу догадалась, что рядом с Марком стояла та самая Мэри. Рамку Леа положила на тумбочку, откуда, скорей всего, она и упала. Девушка уже хотела развернуться и пойти в другие комнаты, но подсознание остановило её, заставив остаться и открыть одну из трех полок тумбочки. В ней лежали всевозможные документы, записная книжка, запасные ключи от дома. В самом дальнем углу торчал краешек какой-то тонкой книжечки. Она-то и приглянулась Лее. Протянув руку и ухватившись за край книжки, девушка вытянула ее без особых сантиментов. На корочке большими буквами было написано ПАСПОРТ. На данном документе был виден небольшой слой пыли, а это означало, что им давно никто не пользовался. Логично, что это был паспорт не Марка, а если это паспорт не Марка, то значит Мэри, а если это паспорт Мэри, то почему она его оставила?! Неувязка. Открыв документ, Леа увидела знакомое лицо девушки. Справа, жирным шрифтом, было написано: Мэри Катранзу. Догадки врача подтвердились. Вместо того, чтобы вернуть чужую вещь на место, девушка положила её к себе в сумку. «Воровство ради правды» — эта мысль успокаивала совесть моментально. Пройдя в противоположную сторону комнаты, Леа открыла дверцы гардеробной. С левой стороны весела одинокая рубашка среди большой оравы пустых вешалок, а с правой стороны девушка увидела женскую одежду. На нижних полках все с той же правой стороны красовалось с десяток туфель. Без пыли на всех вещах, конечно же, не обошлось. Все это придавало странности в данной ситуации. На верхних полках лежали две большие сумки, хотя Марк говорил, что его девушка уезжала в командировку. Странно, что она ими не воспользовалась. Осмотрев внимательно комнату еще раз, психиатр, наконец, увидела все вещи, которых не хватало. Те лежали на полу, диване, подоконнике в грязном и помятом виде. Звук идущей воды стих, через три минуты вышел Марк.

— Так вы мне нравитесь намного больше. — Сказала Леа улыбаясь. О своей находке и предположениях она нарочно умолчала. Еще предстояло все хорошо проверить.

— Да, так намного лучше, хоть на человека стал походить. Что дальше?

— Что дальше… А дальше уборка! Если сейчас не начнем, то не уберем эту квартиру и за век. Где у тебя лежат мусорные мешки, порошок, перчатки, пылесос?

— Аааа вроде как на кухне. Уборкой Мэри обычно занималась.

Леа стремительными шагами отправилась на кухню, за ней поплелся и писатель. Девушка быстро адаптировалась к местному укладу. В нижних шкафах нашла все необходимое, чтобы отмыть и убрать хаос.

Началась кропотливая уборка. В первую очередь парочка собрала весь мусор в мешки. На это ушел как минимум час, и за это время заполнилось семь огромных мусорных мешков. Квартира сразу показалась намного просторней, но это был только первый шаг к чистоте. Следующей ступенью стала стирка грязных вещей, и избавление от пыли на всевозможных шкафах, столах, сервантах, раковинах. Затем последовала помывка полов. С каждым часом квартира приобретала свой прежний свежий вид. После шести часов тяжелой работы Марк с Леей сидели на полу, облокотившись спинами на диван с довольными лицами, на которых присутствовала искренняя улыбка. Смотря на стоящую впереди стену, девушка начала разговор:

— Я в своей жизни столько не убирала грязи. С тебя ужин в ресторане. — С наигранной серьезностью она посмотрела на писателя.

— Ужин в ресторане? А что, хорошая идея.

— Правда? Разве я не слишком многого прошу?

— Наоборот, это меньшее, чем я могу тебе отплатить за помощь. К тому же, скажу по секрету, я бы все равно позвал бы тебя в ресторан.

— Как это мило. — Леа отвела взгляд в сторону, поправляя прядь волос. — В какой ресторан пойдем?

— Выбор за тобой.

— Может «Square»?

— Это на Mayfair? Французская кухня, две звезды, элегантный интерьер…

— Часто там бываешь?

— Мэри любила этот ресторан…

— Извини, я не знала. Скорей всего тебе больно ехать в это место, давай в другое.

— Нет, всё хорошо, Леа, не переживай. Мы поедем ужинать именно в этот ресторан!

— Ну хорошо. Я тогда поеду домой. Приму душ, оденусь. Заедешь за мной на такси ровно в девятнадцать часов. И не опаздывай.

— Будет сделано.

Писатель проводил девушку до выхода, прощаться не стали. Закрыв дверь, перевел взгляд на квартиру. Он так долго жил в свинюшнике, что не мог признать эту чистую, уютную квартиру своей. Неуверенно улыбнулся. Все часы дома были заведены и настроены.

Стрелки показывали шестнадцать часов тридцать пять минут. Времени более чем предостаточно. «Можно и расслабиться» — только мысль прозвучала в голове Марка, как он уже падал на мягкий диван. Через мгновение писатель лежал и смотрел в потолок, который успел полюбить за его бесконечность. Смотря на него, можно с легкостью унестись далеко-далеко, где тебя никто не достанет. Дать волю чувствам, воображению и при этом тебя никто не осудит. В распоряжение Марка было целых полтора часа. Полтора часа раздумий, физического отдыха и анализа проделанного труда, не только уборки квартиры, а еще морального труда, преодоление критического душевного состояния. И хоть реабилитация проходила успешно, Мэри ни на секунду не позволяла себя забыть.

«Как ты так могла поступить со мной?» — этот вопрос не давал покоя. Но что-то подсказывало писателю, что разгадка близка, даже слишком, она буквально дышит ему в затылок.