Все его потребности

Глава 36. Егор

Закусочная была китчевым возвратом к фонтанчику с газировкой 1950-х годов. Из музыкального автомата в углу играла музыка в стиле ду-воп, постеры фильмов с Элвисом, приклеенные к стене, и диско-шар, свисающий с потолка. Я возненавидел это место с первого взгляда.

Алиса жевала двойной чизбургер и луковые кольца.

— Ммм. Это очень вкусно. Когда я была маленькой девочкой, моя мама обычно приводила нас сюда после покупок перед школой.

— Очаровательно.

Меня все еще раздражало, что она назвала себя шлюхой. Она не была шлюхой, далеко не так. Она была милой, забавной и отзывчивой на мои прикосновения. Быть внутри нее было чертовски фантастично. Ошеломляюще.

И вообще, почему я так разозлился из-за слова? Она могла называть себя так, как ей нравилось. У меня были другие причины для беспокойства, например, о том, как быстро я смогу избавиться от своих родителей.

Алиса стащила у меня картошку фри, и я слегка шлепнул ее по руке.

— Каково тебе было расти с одним родителей и играть роль старшей сестры? — Алиса и ее семья были как чужое племя, которое я хотел понять, но не знал языка. Мои сводные сестры, хотя и временные, были ужасны.

— Это было приятно. — сказала она. — Много смеха, много споров с моими сестрами, но не враждебно, как сейчас. Мы были счастливы. Пока моя мама не заболела. — ее глаза затуманились печалью. — Твои родители, должно быть, очень сильно обидели тебя.

— К черту твое сочувствие, девочка. — я посмотрел на нее свысока. — Мне это не нужно. Я совершенно доволен своей жизнью. Сомневаюсь, что ты можешь сказать то же самое. И мне не нужно, чтобы ты меня анализировала. Ты официантка в ресторане, а не психиатр. Когда мы вернемся домой, я покажу тебе, в чем заключается твоя роль. Я надеюсь, тебе нравиться раком. — я ненавидел то, что она жалела меня, считала слабым.

Я прекрасно справлялся без помощи двух компетентных родителей, большое им спасибо. В конце концов, у меня был дедушка.

Алиса несколько мгновений молча смотрела на меня, оценивая своими голубыми глазами, и в конце концов пожала плечами.

— Да, я получила памятку "я твоя шлюха". Завтра я куплю наколенники. Но я все равно могу видеть, что они расстраивают тебя. Что бы ни происходило в прошлом, думаю, это отчасти мило, что они хотят пригласить тебя на свадьбу.

Снова было это проклятое слово. Шлюха. Услышав это, я взбесился. То же самое было и с ее мнением о моих родителях.

— Ты, черт возьми, не понимаешь, о чем говоришь. — я опустил взгляд на ее тарелку. — Ты закончила? Мне все еще нужно поработать.

— В десять часов вечера? — спросила она, жуя луковое колечко.

— Иностранные фондовые рынки открываются в разное время. Есть другие страны, кроме нашей, девочка. — она отпила свой коктейль, выпустив соломинку, протянула мне луковое колечко.

— Попробуй одно. — я откусил его пополам.

— Теперь пойдем.

— Через минуту. Итак, во что ты инвестируешь? Кроме малого бизнеса? — я отодвинул свою тарелку.

— Акции, облигации, денежные рынки, сырьевые товары. Почему спрашиваешь?

— Просто любопытно. Мой отец показался тебе хорошей инвестицией?

На бумаге, да, Демин Евгений казался очень хорошей инвестицией. У него был небольшой бизнес по продаже и ремонту подержанной бытовой техники, который приносил прибыль, и он хотел расширить сферу коммерческой холодильной техники. Все хорошо. Ему не требовалось много капитала — по крайней мере, для меня это было не так уж много. Для него это было небольшим состоянием. Но интуиция говорила мне "нет". И я редко шел против своей нее.

Но я был слегка, совсем немного, тронут оптимизмом этого человека и его историей о трех дочерях, одна из которых учится в колледже. Старик был счастливым семьянином, который хотел обеспечить своей жене и дочерям хорошую жизнь.

Вопреки здравому смыслу, я одолжил ему достаточно денег на инструменты, оборудование и офисные помещения. Это была ошибка, не следовать своим инстинктам.

Но если бы это было так, я никогда бы не встретил Алису. С тех пор как она ворвалась в мой офис, она разрушила мой график и либидо. Тем не менее я не сожалел, что она была здесь со мной.

— Я одолжил ему денег, не так ли? Значит, я так и считал.

— Ты знаешь, бизнес не потерпел бы крах, если бы моя мама не… — ее голос затих.

— Но реальность такова, что она действительно заболела. Она умерла, а твой отец объявил дефолт, и ты выплачиваешь его долг. — я знал, что причинил ей боль, мог видеть это на ее лице.

Это милое, нежное лицо. Но мне было все равно. Ей нужно было закалиться, как и мне пришлось. Играть в игру "Что, если" было пустой тратой времени. Мой голос смягчился.

— Не стоит желать, чтобы все было по-другому, Алиса. Так ты никогда не продвинешься вперед. Прими то, что есть, и используй это в своих интересах, если сможешь. Если нет, оставь это в прошлом. — она отодвинула тарелку и наклонилась ко мне.

— Я не хочу забегать вперед. Я просто хочу, чтобы моя семья встала на правильный путь. В этом разница между нами. Мне не насрать на людей. — она ткнула в меня пальцем. — Ты заботишься только о себе. И это то, что делает тебя мудаком. Теперь я готова идти.

Она стояла и ждала, когда я сделаю то же самое. Когда мы вышли на улицу, ее позвоночник напрягся под моим прикосновением, и она обхватила себя руками от холодного ночного воздуха. Я снял пиджак и набросил ей на плечи.

— Спасибо.

По дороге домой мы не разговаривали. Войдя в дом, я проводил ее до нижней ступеньки, и прежде чем она смогла убежать, я схватил Алису за руку.

— Ты не шлюха. Никогда больше не называй себя так. Это оскорбляет меня.

Я развернулся на каблуках и ушел, оставив ее кутающейся в моем пиджаке, держащейся за перила.