Все его потребности

Глава 77. Алиса

Я вышла из офиса, вышла через парадную дверь и направилась к гаражу. Конечно, он мог позволить себе купить дом. Это ничего не значило. Он сделал это для меня. Тоненький голосок, который продолжал поддакивать меня к этой мысли, становился все громче. Становился более раздражающим и его трудно было игнорировать.

Но этот жест не был личным. Как он сказал, он делал это, потому что мог, а не потому, что хотел облегчить или улучшить мою жизнь. Или, чтобы доставить мне удовольствие. Брать ответственность на себя было в его натуре. Он был властным.

Я вошла в гараж и обнаружила Ивана, полирующего машину. Мои ноги подкосились.

— Это… — я указала на блестящий Vits.

Машина выглядела точно так же, как моя, но без всех этих вмятин. И она было яркой, вишнево-красной, а не выцветшей оранжевой, который я ее помнила.

— Да, Алиса Евгеньевна, это ваша. — Иван улыбнулся. — Егор Семенович починил ее, покрасил и детализировал. — он обошел машину спереди и похлопал по капоту. — У нее совершенно новый двигатель, новая коробка передач, новые тормоза и шины. Это практически новая машина.

— Это моя машина?

— Именно. — Иван усмехнулся, снял ключи со стены и протянул их мне. — Вот, прокатитесь на ней.

Я прочистила горло и сморгнула слезы. Егор не был милым человеком. Он не был добрым человеком. И все же… Он приютил моих сестер, был нежен с Верой, позаботился о том, чтобы Варя было где остановиться. Он мог бы полностью воспользоваться мною в тот день, когда я была пьяна в стельку. Вместо этого он позаботился обо мне. И он умолял о прощении. Теперь он вернул мне машину. Я не знала, что думать обо всем этом, как с этим справиться. Но прямо сейчас мне нужно было поговорить со своим отцом, разобраться с ним раз и навсегда. Ему нужно было снова начать вести себя как отец. Тогда я могла бы подумать о Егоре.

— Спасибо. — сказала я Ивану, запрыгнула в свою машину и потратила минуту, чтобы оценить ее.

Пахло чистотой и свежестью. Я завела двигатель и улыбнулась, когда он заурчал, а не загрохотал. Егор. Тот взгляд, которым он одарил меня за завтраком, заставил меня страдать. Я тоже хотела его. Четыре дня без секса показались мне долгим сроком, хотя я жила без него более четырех лет. Теперь я жаждала его, как игрок жаждет сделать последнюю ставку. Но я ничего не могла поделать со своими сестрами в доме, так что спорный вопрос.

Я помахала Ивану рукой и поехала домой, наслаждаясь привычностью своей старой машины. Когда я подъехала к своему дому, то увидела незнакомую "Хонду", стоящую на подъездной дорожке. Я выключила радио. Кто мог заехать в половине восьмого?

Я открыла дверь своим ключом. При виде незнакомой женщины, идущей из коридора в гостиную, одетой в одну из футболок моего отца и больше ни в чем, я взвизгнула.

— Что за черт? — женщина закричала и дернула за край рубашки, пытаясь натянуть ее на бедра.

— Кто ты? — она носила очки и имела темные волосы до подбородка, она была невысокого роста и немного полной.

— Я живу здесь. Кто ты?

Отец вышел из кухни с лопаточкой в руке. Его брови приподнялись, отчего горизонтальные линии вдоль лба углубились.

— Алиса, я не ожидал тебя.

— Да, ни хрена. — я оглянулась на женщину, должно быть, это была Наталья Сергеевна, школьный психолог. — Что, если бы Вера была со мной? И почему бы мне не быть здесь, учитывая, что мы с Верой звонили тебе всю ночь?

— Я забыл зарядить его. — его рот открылся и закрылся.

— Правда? Ну, пока ты валял дурака и не проверял свой телефон, Варя сидела в КПЗ.

— С ней все в порядке? Что случилось? Что она сделала? — краска отхлынула от его лица.

— Я бы хотела поговорить с тобой наедине. — я сердито посмотрела на женщину, мои губы скривились, когда я взглянула на ее голые ноги.

Отец прошлой ночью занимался сексом в доме, который он делил с нашей матерью. Я дрожала от гнева.

— Я пойду оденусь. — Наталья выбежала из комнаты.

— Здорово, папа. — как только она скрылась из виду, я набросилась на отца. — Вера сбежала из дома, Варя в тюрьме, а ты трахаешься с психологом.

— Я предупреждал тебе не говорить со мной таким тоном. — он указал на меня лопаточкой. — А теперь пойдем на кухню и расскажи мне, что произошло. Мне нужно перевернуть блинчик.

Я не могла вспомнить, когда в последний раз он готовил себе еду. Но он готовил блинчики для Натальи! Я бросила сумочку на диван и прошествовала на кухню, огляделась вокруг. В комнате царил беспорядок — на стойке застыло разлитое тесто для блинчиков, на столе валялись газеты и почта, а у задней двери стояли три мешка с мусором. Ладно, забудь об этом. На этот раз она не убирала за ним. Позволь Карен сделать это.

Он перевернул блинчик, затем повернулся ко мне.

— Что случилось с Варей?

— Она была арестована за хранение наркотиков и употребление алкоголя несовершеннолетними. Егор внес за нее залог, и она провела ночь у него дома.

— Черт. — он потер лоб тыльной стороной ладони. — Этот парень, с которым она встречается — настоящая проблема.

— Ты сейчас серьезно?!

— Я понимаю, Алиса, ты расстроена.

— Давай проясню одну вещь. Я не расстроена, я зла. — я пыталась контролировать себя, но дыхание стало спазматическим, а грудь сдавило. — Ты провел последние шесть месяцев в такой депрессии, что едва мог встать с постели по утрам. Я делала здесь все: готовила, убирала, ходила по магазинам, заботилась о девочках. — не говоря уже о том, чтобы уберечь нас от потери дома и оплачивать медицинские счета. Ладно, секс с Егором был не совсем рутиной, но я променяла себя на благополучие своей семьи. И это было унизительно. — И теперь, когда ты заменила маму, тебе по-прежнему насрать на дочерей.

— Это неправда, Алиса. Мне не все равно, и я никогда не смог бы заменить твою мать. Никогда.

— Могу я кое-что сказать? — эта женщина стояла в дверном проеме, одетая в юбку и блузку, без очков, с причесанными волосами.

— Нет. — я почти зарычала на нее.

— Да. — спокойно сказал отец.

— Это совершенно нормально испытывать гнев, когда родитель уходит. — она все же вошла.

Серьезно, лекция о чувствах? Эта странная женщина отстояла свою задницу на кухне моей мамы, а потом набралась наглости заговорить о том, чтобы двигаться дальше?

Я смотрела на часы с петухом и пыталась успокоиться. Я опустила плечи и сделала глубокий вдох, задержала его на пару секунд, затем повернулась обратно к ней.

— Наталья Сергеевна, если вы не возражаете, я хотела бы поговорить с моим отцом наедине.

— Она может говорить все, что считает нужным. Это касается и ее тоже. — отец внезапно опустил взгляд на подгорающий блинчик, — Черт. — он схватил сковороду, бросил ее в раковину, затем протянул руку и щелкнул выключателем плиты.

— Это касается не ее, это касается семьи.

— Алиса права, Женя. — она подошла к нему и поцеловала в щеку, — Позвони мне позже. — она улыбнулась мне. — Было приятно познакомиться с тобой.

Я хранила молчание, пока не услышала, как закрылась входная дверь.

— Ты невероятен. Ты знаешь эту женщину неделю, и вдруг она начинает рассказывать о нашей семье? Что ты собираешься делать с Варей? А Вера? Или ты слишком занят сексом со своей девушкой, чтобы беспокоиться о них?

— Что ты хочешь, чтобы я сделал с Варей? — проигнорировав замечание, он прислонился к стойке и скрестил руки. — Что я могу сделать? И я собирался позвонить тебе сегодня по поводу Веры. Ей пора возвращаться домой.

— Забудь об этом. — я покачала головой. — Она не вернется, если ты позволишь этой женщине спать здесь.

— Я буду делать в своем доме то, что мне нравится, Алиса. — выражение его лица стало замкнутым. — А Вера — моя дочь. Сначала ты хочешь, чтобы я вел себя как отец, а потом накладываешь вето на мои решения. И ты права, мне давно пора начать вытаскивать голову из песка. Вера сегодня возвращается домой.

— Это было до того, как я узнала, что ты занимался сексом с ее психологом. Разве ты не видишь, насколько все запутанно?

— Этого не случится, когда Вера будет здесь. Я хочу, чтобы она была дома к вечеру. Завтра ей в школу.

— Но…

— Это не подлежит обсуждению. — он повернулся ко мне спиной и открыл краны, наполняя раковину водой.

Я чувствовала себя так, словно меня хорошенько ударили. Я сделала все, что могла для него, для нашей семьи. И теперь он отталкивал меня.

Я некоторое время наблюдала за его напряженными движениями, пока он скреб сковородку. Когда он отказался смотреть на меня снова, я ушла.