Сплит

Глава 24

Шайен

Я права. Выражение лица моего отца, когда он видит каминную полку, вырезанную Лукасом, стоит поездки сюда. На мгновение я увидела человека, которым он был раньше. Беззаботный, улыбающийся, до того, как мама заболела, и я еще больше влюбляюсь в Лукаса за то, что он дает моему отцу это. Между ними много похлопываний по спине, и, увидев, как одобрение заставляет Лукаса покраснеть и улыбнуться, я немного смягчаюсь по отношению к своему отцу.

С удовольствием бы запечатлела этот момент, но у меня много дел. В то время, как Лукас остается, чтобы помочь отремонтировать дом, я еду обратно в офис со своим отцом.

Заставляю себя сидеть и слушать, как он разговаривает по телефону с поставщиками и страховой компанией, позволяя этому накалять и разжигать мой гнев. После возвращения в офис он заверяет меня, что ему ничего не нужно, и я говорю, что отправляюсь по кое-каким делам, лишь слегка заикаясь.

Он отпускает меня движением подбородка, и я заставляю себя медленно идти к двери, пока не скрываюсь из виду. Бегу к своему грузовику, завожу его и отправляюсь в магазин кормов Миллера.

Мои пальцы барабанят по рулю, и я пролетаю три знака остановки, и наконец подъезжаю к большому зданию, похожему на склад. Это хорошее место, отличное расположение прямо на главной улице, с настоящей парковкой, двойными дверями и бронзовой статуей длиннорогого быка перед входом.

Захлопываю входную дверь и направляюсь прямо к кассирше, которая подпрыгивает, когда мельком видит мое лицо.

— Могу я Вам чем-нибудь помочь?

— Мне нужен Дастин. — Я выплевываю его имя, как будто это ругательство, моя челюсть болит от скрежета зубов.

Ее глаза бегают по сторонам, прежде чем она берет телефон и нажимает на кнопку.

— Да, привет, это Бритни. Эм… к тебе пришла девушка. — Ее глаза встречаются с моими, и она вздрагивает, вероятно, читая мои мысли, которые звучат примерно так: «Тебе лучше не игнорировать меня, ублюдок». — Ваше имя, пожалуйста?

— Шайен Дженнингс. — Я скрещиваю руки на груди.

— Да, хорошо. — Она вешает трубку. — Проходите наверх.

Она указывает на лестницу в задней части магазина, но я уже знаю, где находятся офисы, поэтому уже на полпути туда.

Топаю вверх по лестнице и направляюсь прямо к старому кабинету его отца, но, прежде чем успеваю сделать это, он появляется в дверях.

— Шайен, что привело тебя… Вау! — он поднимает руки, когда я протискиваюсь мимо него в кабинет. — Что заползло тебе в задницу?

Я поворачиваюсь к нему лицом.

— Ты, Дастин.

— Хотел бы я залезть в твою задницу, Шай. — Он усмехается, затем закрывает дверь. — Но что-то подсказывает мне, что ты здесь не для того, чтобы обслуживать меня на столе.

Мои губы кривятся, и я чувствую себя грязной, просто стоя в его присутствии. Он направляется к своему столу в сапогах и коричневой рубашке на пуговицах — воплощение ковбойской честности. Возможно, он и способен одурачить людей в этом городе, но не меня. Шоры сняты. Он плюхается в кресло и закидывает свои ковбойские сапоги на стол, сверкнув непристойной ухмылкой.

— Я знаю, что это был ты. — Мои руки трясутся от ярости из-за того, что он совершил, что сказал о Лукасе и что сделал с моим отцом.

— Понятия не имею, о чем ты говоришь, детка…

— Не называй меня так, черт возьми! — я бросаюсь к нему, желая быть больше похожей на Гейджа, запугать его, обхватить руками за горло и перекрыть ему кислород, пока он не усомнится в собственной смертности, но замираю. — Ты связался не с той семьей.

Его глаза сужаются.

— Серьезно?

— Я знаю, что это ты разгромил дом Маккинстри. Я видела твою маленькую визитную карточку, Дастин. Меня от тебя тошнит.

Он только смотрит на меня холодными невыразительными глазами.

Гребаный ублюдок.

— Признайся, или я сама все расскажу копам.

Он пожимает плечами.

— Мне не в чем признаваться. Мои руки чисты.

— Лжец! Я видела, что ты написал, то же самое, как ты назвал Лукаса в баре, прежде чем он уронил тебя на задницу.

Его лицо краснеет, а взгляд становится жестче.

— Ты назвал его дебилом. — Я произношу это себе под нос, слово настолько мерзкое, что от одного его произношения меня тошнит.

— Это и есть твое доказательство? — он поднимает брови. — Черт, Шай, все в городе его так называют.

Я дергаюсь назад, и мой рот открывается.

Он смеется, приподнимая одну светлую бровь, чтобы придать своему образу американского парня опасный оттенок.

— Это стало для тебя неожиданностью?

Лукас другой, асоциальный, болезненно застенчивый, а этот город известен тем, что предвзято относится к новичкам.

— Этот парень практически не появляется на свет, и никто ни хрена о нем не знает, он не делится. Черт, он почти не разговаривает. А потом ни с того ни с сего затевает со мной драку. Ну же, Шай. Он просто фрик!

— Он не такой. — Слова произносятся шепотом, потому что все, что Дастин замечает о Лукасе, явлчется правдой, за исключением того, что он не нападал на Дастина без причины. — И ты начал эту драку. Он защищал меня.

— Ты неравнодушна к этому неудачнику?

— Не называй его так…

— Ты трахаешься с ним сейчас, Шай?

— Заткнись…

— Причина, по которой ты не хочешь снова быть со мной, в том, что сосешь его отсталый член?

Слова ударяют меня в живот, и я отступаю, чтобы отойти подальше от его ядовитого рта.

— Именно так я и думал. — Дастин встает и упирается костяшками пальцев в стол. Его дразнящая улыбка исчезает, а челюсть сжимается. — А теперь, если у тебя нет каких-либо доказательств, что это был я, или если с тобой нет полицейского, чтобы арестовать меня, убирайся к чертовой матери из моего магазина.

— Не могу поверить, что я когда-либо заботилась о тебе. — Разворачиваюсь на каблуках, бегу вниз по ступенькам и забираюсь в свой грузовик. Моя кожа липкая от пота и адреналина, а сердце бешено колотится.

Все в городе его так называют.

Слова Дастина повторяются у меня в голове. Возможно ли, что я не единственная в городе, кто знает о Лукасе… знает о Гейдже? В моей голове крутится больше вопросов, чем ответов.

Но я знаю кое-кого, кто мог бы на них ответить.

Толкаю входную дверь закусочной, и над моей головой звенит маленький колокольчик. Я ищу Дороти. Она стоит за прилавком, вытирает руки о фартук и улыбается мне.

— Привет, Шай. Ты здесь на поздний ланч?

Я сажусь на табурет в дальнем конце стойки, она следует за мной и кладет передо мной меню.

— Нет, я…

— Ты в порядке, дорогая? — она прижимает тыльную сторону ладони к моему лбу. — Не очень хорошо выглядишь.

Я заставляю себя улыбнуться и киваю.

— Я в порядке, просто… — Меня тошнит, и я злюсь на этот тупой гребаный город и тупых недалеких придурков, которые в нем живут. — Просто немного проголодалась, спасибо.

Я заказываю сэндвич и жду, пока Дороти оформляет заказ, а потом подзываю ее.

— Да, милая? — она улыбается.

— Эй, Дороти, могу я задать тебе вопрос?

— Конечно.

— Ты знаешь Лукаса, верно? Новый парень в городе, моего возраста. Он пришел однажды утром, чтобы налить себе кофе? Темные волосы, всегда носит кепку…

— Да, я его знаю.

— Что ты знаешь о нем?

Она опирается полным бедром на стойку и вздыхает.

— Милый парень. Особенный, понимаешь?

Желание зареветь почти невыносимо. Я точно знаю, что значит «особенный», и это не то, кем является Лукас. Вместо того чтобы плеваться огнем, я просто киваю.

— Он появился в городе не так давно. Был грязным, слишком худым, неопрятным. Он жил в своем грузовике, по крайней мере, так они говорят.

Они. Горожане. Внезапно я начинаю ненавидеть Пейсон за Лукаса.

— Люди пытались помочь ему, предложить еду, сводить в церковь и все такое, но он отказывался. — Она пожимает плечами. — Только когда он начал работать на твоего отца, люди заметили, что о нем заботятся, и оставили его в покое.

— Ты или кто-нибудь знает, что с ним не так?

— Ему не хватает пары «блинов в стопке» (намек на умственную отсталость; «нет пары извилин»), но в остальном, думаю, он безвреден.

Я делаю долгий, облегченный вдох. Они не знают.

— Можешь ли ты, я не знаю, вспомнить кого-нибудь, кому он мог бы не понравиться? У кого-нибудь есть причина хотеть причинить ему боль?

Ее лицо искажается от отвращения.

— Господи, нет. Он хороший парень.

— Дело в том, что один из домов, над которым работает папа, подвергся вандализму, и тот, кто это сделал, нарисовал на стенах какую-то гадость из баллончика.

— Слышала об этом.

Конечно, слышала.

Она чешет голову карандашом, затем засовывает его обратно на прежнее место за ухом.

— Ты же знаешь, какие люди Шай. Они ненавидят тех, кто от них отличается. Этот мальчик другой. Там что-то есть… — она показывает на свои глаза. — Это заставляет меня думать, что ему есть что рассказать. Не то, чтобы он когда-нибудь это сделал. Мальчик, не говорит ничего, кроме «пожалуйста» и «спасибо», «сэр» и «мэм».

Он говорит со мной.

— Верно. — Забавно, сидя здесь и думая об этом, я понимаю, как мало знаю о Лукасе. Столько времени мы провели вместе, а я даже не знаю, сколько ему лет.

Возможно, Дастин прав, любой в городе может разгромить дом Маккинстри. Но я все еще не могу избавиться от ощущения, что мой бывший парень далеко не невинен.

Дороти ставит передо мной тарелку с трехслойным сэндвичем и картофельным салатом.

Я пристально смотрю на нее снизу вверх.

— Можешь собрать это с собой для меня? Я только что вспомнила, что мне нужно кое-куда сходить.

— Конечно, Шай. — Она мило улыбается и кладет все это в коробку.

Я бросаю на стол десятидолларовую купюру и выбегаю за дверь.

— Спасибо, Дороти!

Она машет мне рукой, и я бегу к своему грузовику.

Мне нужно больше информации, и подумать только, все это время она находится прямо у меня под носом.

***

— Ты вернулась.

— Да, подумала, что тебе не помешало бы перекусить. — Я протягиваю отцу коробку с едой.

— Ты просто ангел. — Он набрасывается на еду. — Умираю с голоду.

Я указываю через плечо на свой стол.

— Есть кое-какие документы, которые мне нужно разобрать, так что я пойду и сделаю это.

Не ложь.

— Сегодня воскресенье. Ты можешь сделать это завтра, — говорит он, поедая картофельный салат.

— Хa! Конечно, ведь моя безумная общественная жизнь зовет меня.

Он хмыкает и запихивает в рот четверть сэндвича, не отрывая глаз от документов по страховке. Между едой и работой, надеюсь, он не заметит, как я просматриваю файлы сотрудников.

Моя систематизация за последние несколько недель позволяет легко найти нужную мне папку. Я подхожу к своему столу, прижимая к груди стопку заявлений. Перелистываю страницы как можно тише, чувствуя себя наполовину частным детективом, наполовину сталкером-слизняком.

Тоненький голосок в моей голове говорит, что я всегда могу просто спросить Лукаса, но что-то подсказывает мне, что он не будет таким откровенным, как его личное дело. И всегда есть риск, что мои вопросы спровоцируют Гейджа.