Вкус к жизни

— Юля? — упрямо и властно окликнул Мартин, когда я неслась через его спальню, на ходу натягивая рубашку на мокрое тело.

Я не хотела слушать его сейчас. И не хотела ни минуты здесь оставаться! А ещё так не вовремя вспомнила о гордости и прочей чепухе…

— А как всё начиналось! — бубнила я себе под нос со злым смешком. — Вот тебе взгляды! Вот тебе загадка! — несдержанно выкрикивала я, стремительно приближаясь к своей комнате.

В нормальной… НОРМАЛЬНОЙ жизни в подобных случаях принято собрать чемодан и уйти в ночь, совершенно забыв прихватить смену нательного белья. В моём случае взять было просто нечего, и я растерянно замерла посреди комнаты, давясь… не слезами, нет… собственным возмущением, обидой и здоровой злостью. Стоило просто признать, что подобный фрукт оказался мне не по зубам. Примерно это я планировала ему заявить уже завтра. А ещё следовало распрощаться с тем шикарным видом… И вот в этот момент я оказалась особенно близка к тому, чтобы расплакаться, но Мартин и тут не угодил! Не угодил тем, что так не вовремя ворвался в спальню и нарушил уединение.

— Я тебя не звала! — строго проговорила я, плохо оценив его настрой.

Всё стало понятно секундой позже, когда Мартин подхватил меня поперёк живота и грубо швырнул на кровать. Не сказать даже, что я была особенно против обсудить всё на повышенных тонах, но подобное не вписывалось ни в какие рамки. Правда, заявить о своих правах и намерениях мне никто не позволил.

Действовал Мартин быстро и жёстко. Прежде подобной прыти он не проявлял. Моё несогласие и явный протест его не особо заботили и совсем не огорчили. После непродолжительной возни я оказалась стоящей на коленях, а носом зарылась в простыню. О том, чтобы я не вырвалась и уж наверняка не открыла рот, он позаботился заранее, крепко надавив ладонью на шею. Я могла сколько угодно брыкаться, зло сжимать кулаки и даже материться сквозь зубы, но итог оставался один: оттопыренная задница и отсутствие вариантов развития событий.

— Ну давай, сладкая, расскажи, как ты там хотела! — зло прорычал Мартин, плотно навалившись на меня сверху.

Сейчас я не хотела никак. По крайней мере, старательно убеждала себя в этом. Подобные игры не входили в мой вишлист, но когда жёсткие пальцы провели по промежности, тело откликнулось. От поясницы стали расходиться волны неконтролируемой дрожи, а после неё оставалось какое-то удивительно сладкое томление.

— Мы ведь не будем торопиться, верно? — прохрипел Мартин над моей головой и чувствительно прикусил кожу на плече.

Я зло рыкнула и попыталась вырваться, а он хлёстко ударил меня по ягодице и всё-таки ввёл сразу два пальца. Я с трудом втянула в себя воздух. Он показался влажным и горячим от простыни. Стон был не в тему, но Мартин ждал его, чтобы продолжить. Следующее его движение показалось осторожным — он изучал меня. Надавил и растянул… вроде как хотел сам, а на деле прислушиваясь к реакции тела. А тело моё сегодня решило уйти в отрыв, потому благодарно реагировало на малейшее изменение курса.

Я вздрагивала и всхлипывала, поддаваясь напористым проникновениям пальцев. Позволив мне привыкнуть к ощущениям наполненности, Мартин принялся грубо и ритмично трахать. Хватка на шее ослабла, но и особой нужды в ней теперь не было. Я не считала себя шлюхой, но даже мне был нужен этот выброс адреналина, потому больше о сопротивлении не было и речи. Своеобразный запах секса усилил возбуждение — в действо включился мозг. Это было жёстче, чем я предпочитала обычно. Пальцы грубо входили на всю длину. Но к хорошему быстро привыкаешь, и вот… не прошло нескольких минут, как я начала двигаться им навстречу, проклиная всё на свете за этот триумф инстинктов.

Когда Мартин «научил меня вежливости» в достаточной мере, то соизволил уделить внимание и клитору, который на тот момент явно заскучал. И вот тогда я в полной мере поняла, что точка G — это, бесспорно, круто, но когда дёргаешь за канат, а не за его жалкую ниточку, то и результат налицо!

Кончила я достаточно быстро и неожиданно бурно. Прежде меня подобная стимуляция только раскачивала. Видимо, дело в мотивации. К тому моменту Мартин не держал меня вовсе, если не считать той самой руки, что… в общем, понятно!.. И как только поддержки не стало, я распласталась на постели, задыхаясь и вздрагивая. Что происходило с ним — было неинтересно, потому что я всё ещё злилась. А впрочем, Мартин не стал ждать, пока меня отпустит, чтобы окончательно поставить на место. Потому и встряхнул, заставляя перевернуться и смотреть в глаза.

— Не смей больше предъявлять мне! — предупредил он, ни в чём не желая уступать, и демонстративно оттолкнул.

— Да иди ты к чёрту! — бросила я в его удаляющуюся спину, всё ещё содрогаясь в медленно отступающих волнах оргазма.

И пусть себе думает что хочет, а это была моя победа!

— Ты меня плохо знаешь, — напористо процедила я, устраиваясь в постели удобнее и совершенно не желая бежать в душ.

Я знала, что меня уже ждут сладкие сны, в которых, вполне вероятно, Мартин придёт опять.