Вкус к жизни

Эпилог

Я внимательно следила за тем, как Мартин стоит у холста, пытаясь добиться идеального оттенка закатного багрянца. На этот пейзаж он отвёл просто невероятное количество рабочих часов и по-прежнему оставался собой недоволен. Погода всё больше подводила, солнце уходило в туман. Кажется, у мужа снова начинает ныть спина, но использовать рабочий стул он всё ещё отказывается — тренирует силу воли.

За два года, что прошли со дня свадьбы, он так и не написал ни единого моего портрета. О давней находке в мастерской я благоразумно умолчала. Кажется, это было больше, чем личное. Это было нечто такое, в чём Мартин боялся признаться даже самому себе. И только поэтому я не торопила.

— Юля, перестань, ты меня отвлекаешь, — отмахнулся Мартин, когда я бессовестно оголила бедро.

— Брось! Ты ведь даже не смотришь! — пожаловалась я, втайне посмеиваясь тому, как Мартин скрипит зубами — в последнее время ему всё сложнее сдерживаться.

— Я разрешил тебе присутствовать не для того… — резко начал он, но разумно остановил себя на полуслове. — Подожди ещё немного, малыш…

— Я это уже слышала! — капризно процедила я и сдвинула ноги так, что шёлк платья скользнул и собрался на животе.

Этого показалось недостаточно, и я вытянула ноги вверх, весело перебирая ими в воздухе.

— Юль, ты специально? — гневно вскрикнул Мартин, а я в ответ надула губы.

— Мне врач рекомендовал. Для профилактики отёков, — отчиталась я и не сдержалась, показала мужу язык.

— Профилактика отёков обязательно должна проводиться в мастерской?

— Ну… не для этюдника ведь ты поставил здесь этот роскошный диван? — бросила я свою версию. — Он, конечно, отличный компаньон, отличается молчаливостью и покладистостью, но ведь порой это становится так скучно… Кстати, мне тоже скучно!

— Займись чем-нибудь полезным, — чуть веселее и куда более отстранённо проронил Мартин, явно подобрав нужный цвет.

Он бросил взгляд за окно и едва не выругался вслух, понимая, что снова опоздал.

— Уже закончил? — весело полюбопытствовала я и тогда, наконец, муж перевёл на меня полный негодования взгляд.

— Да, — сухо бросил он, смяв в ладонях и зашвырнув в корзину перепачканную краской ветошь.

— Мартин, а помнишь, ты как-то говорил, что успел представить меня на восьмом месяце?

— Было дело, — без заминки ответил он, и я легла на диване боком.

— Ну и как? Похоже?

— Что?

— Ну… то, что ты себе представил, похоже на реальность?

— Слабо, — ничуть не приукрасив суровую правду, признался он. — В моих представлениях ты была беременна, — принялся перечислять Мартин, — обрела аппетитные формы, по щекам разливался здоровый румянец.

— Мартин! — обиженно воскликнула я, а он даже не усмехнулся.

— В реальности же я получил свою Юльку, к которой зачем-то приделали «восьмимесячный беременный живот», загримировали белилами, а в нагрузку запретили стоять у холста, и потому теперь эта странная девица выносит мне мозг.

— Тебе жутко не повезло! — понимающе поцокала я, ничуть не обидевшись.

— Ничего, у меня есть коварный план.

— Вот как? Если найдёшь чем меня развлечь, обещаю тебе в награду пару дней полной свободы действия.

Мартин со знанием дела кивнул, но в реальности уже давно не рассчитывал на покой. С тех самых пор, как мне строго-настрого запретили простаивать за холстом, я терзала его душу. Теперь он писал, а я наблюдала. Он просиживал часы за работой, а я всё время находилась в недопустимой близости. И вот что-то там пообещала! Это было даже смешно, но муж всё равно с готовностью поддакнул.

— Свобода?! — воскликнул он так, словно забыл значение такого слова. — Это хорошо, потому что я давно собирался закончить пейзаж.

— Ты хотел сказать, закончить пейзаж и начать писать мой портрет?

— Кажется, не так давно я посвятил тебе одну из своих работ, — припомнил Мартин, чем заставил усмехнуться.

— Да, конечно. Ты изобразил белку. Чокнутую белку, что разогнала колесо в своей клетке до скорости света!

— Это была не клетка, это была Вселенная.

— Что, серьёзно? Такая крошечная вселенная? — усомнилась я, но вступить в активный спор не успела, потому что раздался звук дверного звонка.

Я удивлённо смолкла.

— Ты что, правда, подготовил сюрприз? — не поверила я. — Не торопись креститься, вдруг мне не понравится, — пробубнила, неловко вставая с дивана. Всё же проводить столько времени в позе «лёжа» надо уметь.

Мартин предложил мне руку, но прежде чем сдвинуться с места, устроил ладонь на животе, замер, прислушиваясь.

— Уже скоро… — проговорил он самому себе, я же ядовито хмыкнула.

— И не надейся, что я оставлю тебя в покое!

— Ты здесь вовсе не для этого, — невозмутимо отозвался муж, выражая поддержку.

Конечно, я здесь не для этого. А для того, чтобы раскрасить его жизнь цветными красками, разогнать серые тучи ураганным ветром собственной энергетики. Но вот что там было дальше, додумать я не успела — на диване в гостиной уже вовсю резвился Женька со своим пацаном. Ника устроилась в кресле на значительном расстоянии от этой разрушительной силы Шумилиных.

— Мартин, ты сошёл с ума! — фыркнула я, не представляя, как он переживёт это нашествие демонов в своём любимом доме.

— О, Юлька! — заметил меня Женя и энергично помахал рукой. Его мальчишка в точности повторил этот жест. — Твой муж боялся, что ещё немного, и ты просто сбежишь! Вот, пригласил нас разбавить напряжённую атмосферу! Ничего, что мы сразу взяли в оборот гостиную?

— Кажется, когда этот дом только строился, Мартин уже подозревал, что вы однажды появитесь, — покачала я головой и доложила: — Дерево, камень, закалённое стекло. Ни в чём себе не отказывайте, мальчики!

Конец