Мимезис

Глава 12

— Джинни, детка, ты какая-то грустная. Все хорошо?

— Да-да, мама, все в порядке, — поспешно ответила Джинни, отвернувшись к окну. — Просто плохо спала.

Яркие лучи солнца золотили клумбу с настурциями и резали глаза. Скоро с прогулки должен был вернуться Альбус, и сердце Джинни сжималось в ужасе: а вдруг теперь, зная правду о его отце, она не сможет любить сына, как раньше? Вдруг она будет бесконечно выискивать в нем черты Лорда Волдеморта?

— Точно? Может, вы с Гарри поссорилась?

Джинни обернулась к матери и усмехнулась:

— Нет, что ты. У нас все отлично, полная идиллия…

— Ну и хвала Мерлину! А то знаю я тебя — ты же такая резкая, можешь сказать и не подумать, а Гарри так легко обидеть…

Джинни с трудом сглотнула ком в горле: конечно, мама просто ничего не знает, но она заранее готова встать на его сторону и обвинить ее, свою дочь. Разве это не предательство?

Со стороны камина раздалась тихая мелодичная трель, и Джинни замерла, скованная леденящим страхом.

— Мы вернулись! — раздался голос Рона.

Воздух вокруг вдруг стал вязким, точно кисель.

— Мамочка!

Медленно, через силу, Джинни обернулась.

Альбус уже бежал к ней, мгновение — и он стиснул ее в объятиях. Джинни взглянула в обращенные к ней ярко-зеленые сияющие глаза. Альбус что-то лопотал, но Джинни не слушала — ее затопила огромная волна облегчения. Это все еще ее сынок, ее любимый Альбус! Она крепко обняла его в ответ, спрятав лицо, чтобы мама не увидела застилающие ее глаза слезы.

— Джинни, ты сегодня сама не своя...

— Я просто очень соскучилась. Мама, ты не будешь против, если Альбус поживет у вас еще немного?

— Ты же знаешь, что мы только за! Но, Джинни, мы тут подумали, может, нам съездить куда-нибудь всей семьей? Детям это было бы очень полезно!

— Весь клан Уизли на отдыхе? Мне уже жалко персонал отеля, в котором мы остановимся! — хохотнул Рон. — Но идея отличная! Я даже уговорю Гермиону наконец-то взять отпуск! А ты что думаешь, Джинни?

— Да-да, конечно, — рассеянно ответила Джинни, думая о том, что это и в правду было бы очень неплохо: хотя бы на время отправить семью подальше от Лорда Волдеморта, вывести их из-под удара.

— Отлично, я тогда посмотрю путевки на ближайшее время, и пусть Гермиона и Гарри даже не заикаются про работу: они оба годами не отдыхают, так что имеют полное право взять отпуск в любой момент!

* * *

Джинни простилась с семьей и в последний раз крепко обняла Альбуса. Как же не хотелось его оставлять!.. Но так надо, здесь он в гораздо большей безопасности, чем дома.

— Мама, а папа ко мне придет? Где он? — прошептал Альбус.

«Твой папа мертв, сынок», — чуть не ответила Джинни, но сдержалась и, погладив Альбуса по черным взъерошенным волосам, поспешно аппарировала прочь.

Едва переместившись на Гриммо, Джинни услышала громкие оживленные голоса. В доме явно были посторонние, какие-то гости, которых она уж точно не приглашала. А что, если это Пожиратели Смерти? Вдруг он снова собрал свою армию — прямо у всех на виду?

Джинни прокралась к двери в гостиную, за которой раздавались голоса. Обтерла вдруг взмокшие ладони, глубоко вдохнула и решительно распахнула дверь. И зажмурилась, ослепленная ярким сиянием свечей.

— А вот и прекрасная миссис Поттер! — раздался чей-то смутно знакомый голос.

Джинни распахнула глаза. Он был тут — сидел в кресле у камина, глядя на нее с легким интересом. А вокруг расположились его сослуживцы и коллеги: авроры, другие работники Министерства, члены Визенгамота…

— Добрый день, — она выдавила из себя вежливую улыбку. — Г… — она замолчала. Нет, она не могла назвать это чудовище именем Гарри! — Мой супруг не предупредил меня, что у нас будут гости. Хотя я, конечно, очень рада видеть всех вас.

— Прошу вас, миссис Поттер! — один из волшебников вскочил на ноги, взмахом палочки отодвинув для нее кресло. Кажется, у него была фамилия Осберт, он работал в Департаменте Магического Правопорядка и заседал в Визенгамоте.

Оглядевшись, Джинни увидела и его начальницу, мадам Нотт, которая против обыкновения выглядела очень оживленной и довольной.

— Вы что-то празднуете? — спросила Джинни, мельком взглянув на бокалы в их руках.

— Скорее, обсуждаем наше общее будущее, дорогая, — произнес Волдеморт.

Джинни быстро кивнула и поспешно отвела взгляд. К счастью, он тут же потерял к ней интерес, удостоверившись, что она не собирается убеждать собравшихся, что с ними любезно беседует вовсе не Гарри Поттер.

Джинни изо всех сил пыталась вникнуть в их разговоры, ведь они обсуждали очень важные вещи: что-то о выборах, лоббировании законопроектов, государственной монополии и прочем. Джиневра понимала, что это может пролить свет на дальнейшие планы Волдеморта, но, как она не пыталась вникнуть в смысл их бесед, уставший мозг отказывался воспринимать сложную информацию — она была слишком измотана. И уже скоро Джинни сдалась, просто разглядывая гостей. Она наблюдала за ними — и охватившая ее апатия отступала, сменяясь леденящим страхом. Они смотрели на него с восхищением, ловили каждое его слово, кивали, точно загипнотизированные, неосознанно подаваясь вперед, словно желая быть еще ближе к нему. Она вспомнила, как много лет назад, после их возращения из Тайной Комнаты, профессор Дамблдор сказал, что она не должна винить себя за то, что поддалась обаянию Тома из дневника, ведь «гораздо более опытные волшебники были обмануты Лордом Волдемортом». Что ж, теперь она своими глазами видела, как именно это происходит. Джинни представила, как он сейчас, не прерывая свою речь, не повышая голос, словно между прочим скажет им: «На колени». И она даже не сомневалась, что они подчинятся, прежде чем осознают, что именно он им приказал. Джинни с трудом сдержала рвущийся из горла нервный смешок: глупая, она переживала, что увидит тут Пожирателей Смерти, но зачем они ему, если у него и так есть армия: целый Аврорат и даже больше — Департамент Магического Правопорядка, да и вообще чуть ли не все Министерство!

— Джиневра, дорогая, вы с супругом собираетесь посетить прием у Гринграссов в конце лета? — обратился к ней Осберт. — Мы с женой, признаться, хотели пойти, но переживаем, не будет ли это воспринято как знак того, что мы полностью поддерживаем повестку консерваторов… Но если вы пойдете, то все хорошо, и мы сможем быть спокойны на этот счет.

— Я пока не знаю, надо спросить у мужа, — процедила Джинни, даже не пытаясь скрыть нотки презрения в голосе: если они собираются советоваться с ним даже по поводу похода в гости, можно себе представить, как они голосуют в Визенгамоте…

— Вас не затруднит?

Джинни вздохнула и чуть повысила голос:

— Дорогой!

Он не отозвался, и Джинни сокрушенно вздохнула — видимо, он привык, что на людях она всегда звала его только по имени.

Пересилив себя, Джинни подошла чуть ближе и позвала снова. На этот раз он прервал свой разговор с мадам Нотт и обернулся к ней. Встретившись с ним взглядом, Джинни невольно вздрогнула: и какого Мерлина она не отказала Осберту в его просьбе?.. Зачем она добровольно к нему подошла, когда все, чего она хочет — это оказаться как можно дальше?

— Ты что-то хотела? — спросил он, убедившись, что первая она ничего не скажет.

— Да, — выпалила Джинни. — мистер Осберт интересуется, идем ли мы на прием к Гринрассам.

Он взглянул на нее с легким недоумением, и Джинни подумала, что сейчас он наверняка жалеет, что не может у всех на виду наслать на нее Круциатус — просто за неуместные вопросы.

— Вероятно, пойдем, почему нет? — равнодушно ответил он, но Джинни заметила, что их гости внимательно прислушивались к разговору — значит, возможно, это и в самом деле имело какой-то смысл.

Поспешно кивнув, Джинни с облегчением вернулась в свое кресло и уже не покидала его до конца вечера.

* * *

— Возможно, мне стоит подарить тебе словарь эвфемизмов, как считаешь? — спросил он, когда пламя в камине вспыхнуло последний раз, и все гости покинули дом.

— Ч-что? — переспросила Джинни, чувствуя, как под кожу заползает страх — они остались наедине, и он наверняка будет только рад скинуть опостылевшую личину.

— Ты же всегда называла меня по имени, так продолжай делать это и впредь, а не пытайся придумывать эти нелепые синонимы.

— Твое имя нельзя называть! — выплюнула Джинни, прежде чем подумала, что и кому говорит, и тут же испуганно замерла.

Он откинулся в кресле и довольно улыбнулся:

— Отчего же? Все зовут меня по имени — Гарри, и тебе не стоит быть исключением. Даже сейчас, когда мы одни.

— Нет, — тихо, но твердо процедила Джинни. — Ты не он.

Он наклонил голову набок, точно она сказала что-то очень интересное.

— А ты полагаешь, что знала Гарри Поттера? — его голос опять обрел обманчиво-мягкие, вкрадчивые интонации, которые, как уже знала Джинни, в любой момент могли оборваться криком. — Неужели? Мы ведь уже выяснили, что, когда ты думала, что он наконец-то ответил тебе взаимностью, на самом деле это был я. А раньше… Как измерить души и их соотношения? Возможно, Гарри Поттер как таковой, как отдельная и независимая личность, и вовсе никогда не существовал, — он устремил рассеянный и мечтательный взгляд куда-то сквозь нее, а затем вдруг улыбнулся. — Знаешь, а в этом есть смысл. Кто бы мог быть мне более достойным соперником, чем я сам? Всегда был только я, Джинни. Только я.

— Говори себе об этом почаще — может, однажды даже поверишь! — выпалила Джинни, сжав в кулаки ледяные ладони. Ее трясло от злости и страха. — Но Гарри был, он жил, и он был прекрасным человеком, совсем не похожим на тебя: он был смелым, верным и добрым! Может, ты и убил его, но до этого он множество раз тебя побеждал, и ты никак не можешь об этом забыть!

Он выплыл из своих дум и взглянул на нее с недоумением — будто с ним внезапно заговорила тумбочка, а затем рассмеялся высоким и холодным смехом, совсем не тем, что обычно, но тем, что Джинни уже слышала на развалинах Хогвартса.

— Ох уж эта гриффиндорская отвага… Не знай я о ней, решил бы, что ты пытаешься меня спровоцировать. Например, на применение Круциатуса.

Он встал, и Джинни невольно отпрянула, вжалась в свое кресло. Он пересек гостиную и зашел ей за спину. Джинни подскочила, но рука на ее плече пригвоздила ее к месту.

— Гарри Поттер никогда меня не побеждал, — тихо и вкрадчиво зашептал он ей на ухо. — Сперва его спасла любовь его грязнокровной мамочки, затем, десять лет спустя, она же защитила его от… как же его звали? Точно, Квиррелл. А сам я в то время был не более чем абсолютно бессильным духом. А вот через год Поттер все-таки действительно победил, но только не меня, а всего лишь один из моих хоркруксов. Позже мы встречались еще дважды. И оба раза Поттер показал себя удивительно везучим: он смог то, что прежде не удавалось никому — сбежать от меня. Но бегство — это все-таки не победа, не так ли? Ну а об итогах нашей последующей — и последней — встречи я тебе уже рассказывал. Так что, дорогая, прекрати идеализировать своего давно умершего героя и портить мне настроение.

Прежде чем отойти, он запечатлел короткий, почти мимолетный поцелуй на ее виске. Джинни содрогнулась от ужаса и отвращения, но промолчала.