Мимезис

Глава 2

Дом на площади Гриммо встретил Джинни полумраком и тишиной.

— Ты голодна? — не оборачиваясь спросил Гарри. — Пойдем на кухню: к сожалению, столовая по-прежнему в ужасном состоянии.

— Так даже лучше — в конце концов, мы всегда собирались именно там.

— Да, верно.

Гарри легким движением волшебной палочки отлевитировал на стол блюдо с сэндвичами и чай, а затем уселся напротив Джинни, устремив на нее пристальный взгляд.

— Ну, рассказывай.

— О чем?

— О себе, о том, что произошло, пока мы не виделись, о своих мечтах. О чем угодно.

Джинни замялась, ей почему-то стало ужасно неловко, но все-таки начала говорить, и сама не заметила, как увлеклась, делясь своими тревогами, страхами и надеждами. Гарри внимательно слушал, изредка задавая вопросы, но о себе ничего не сказал, каждый раз уводя разговор в сторону. На самом деле, он и раньше так делал — он никогда не любил говорить о себе, но сейчас, в этот самый момент, Гарри неуловимо напомнил Джинни кого-то… Она нахмурилась, пытаясь вспомнить…

— А давай пойдем в гостиную — ты там еще не была, я привел ее в порядок совсем недавно.

— Надеюсь, Кричер тебе помогал. Кстати, как он себя чувствует?

— О, он умер. Неудивительно — он ведь был таким старым…

— Что?! Так жалко, Рон и Гермиона рассказали, как Кричер вам помогал, — Джинни неловко взяла Гарри за руку. — Ты, наверное, очень переживаешь?

— Разумеется, но в последнее время меня окружало так много смертей, что, наверное, я привык. Пойдем!

Не выпуская ее руки, Гарри повел Джинни прочь из кухни по темному коридору.

— Знаешь, когда я видела Кричера в последний раз, он был очень плох, да еще весь в жутких ссадинах — сказал, что на него упал шкаф.

— Да, видимо, это и стало последней каплей.

Поттер распахнул высокую дубовую дверь и пропустил Джинни вперед.

— Гарри, это же комната с гобеленом?

— Верно.

Пустая некогда комната со свисающими ошметками обоев изменилась до неузнаваемости: стены теперь были обиты шелком, новая облицовка камина мягко блестела в свете свечей. Единственное, что осталось прежним, был сам гобелен рода Блэк — ветвистое искусно вышитое древо с червоточинами выжженных имен. Осторожно ступая по паркету, Джинни приблизилась к двум массивным изумрудно-зеленым креслам.

— Нет, наоборот — это мое место, — внезапно заявил Гарри и, отстранив ее, опустился в кресло, стоящее спинкой к стене.

Джинни, пожав плечами, села напротив и увидела, что герб Блэков — череп, меч и три ворона — теперь был прямо у Гарри над головой.

— Он так и не снимается, да? Ну, гобелен.

— Да я и не пробовал. Все-таки, этот дом принадлежал Блэкам веками, так почему бы не оставить небольшое напоминание о них?

Джинни покачала головой: ясно, что Гарри не хочет расставаться с тем, что напоминает ему о Сириусе. Правда, он не знает, что в семьях, подобных Блэкам, к гобеленам относились до смешного серьезно: в комнатах с ними никогда не устраивали посиделок, а уж поставить кресло спиной к семейному древу… Какого-нибудь Малфоя удар бы хватил!

Джинни улыбнулась:

— У тебя получилась замечательная комната!

Она не будет рассказывать Гарри об этих замшелых традициях — это может его расстроить, а ведь он так старался. К тому же, сейчас, после победы, консервативные идеи наверняка уступят место новым, и уже скоро такие мелочи станут абсолютно неважны.

Гарри довольно кивнул и взмахом палочки поманил к себе бутылку белого вина, судя по виду, явно из блэковского погреба. Тихо звякнув, на стол опустились два высоких бокала.

— Ну что, за победу? — предложила Джинни и прищурилась, разглядывая Гарри сквозь тонкий хрусталь. Так его силуэт казался зыбким и размытым. Искаженным. Поттер усмехнулся, и Джинни покраснела — они тут только вдвоем, пьют вино, у них, возможно, свидание, а она ведет себя как дурашливый ребенок!

— За новую жизнь, Джинни. За то, что мы все-таки победили смерть!

* * *

— Я решила, что хочу играть в квиддич профессионально, — сообщила Джинни после второго бокала. — Как думаешь, меня возьмут?

— Почему нет? Джинни, у тебя нет ни малейшего повода сомневаться в своих талантах.

— Спасибо! — она почувствовала, что невольно заливается румянцем. — А ты уже знаешь, чем хочешь заняться? Пойдешь в авроры, как и планировал?

— Конечно, все ведь только этого и ждут.

— Гарри, — неуверенно начала Джинни, — Ты должен знать, что мы примем любой твой выбор. Я хочу сказать, если ты устал от войны…

— Какая забота. Правда, я не уверен, что ты можешь говорить за всех: посмотри на Рона и Гермиону — кажется, им очень не нравится, что я изменился.

— Нет, Гарри, они просто очень волнуются за тебя!

— Настолько, что Гермиона была против, когда я позвал тебя с собой сегодня?

Джинни смешалась:

— Я сама не поняла, чего она хотела. Но не думаю, что…

— Единственное, что мне от вас нужно — это поддержка, — отчеканил Гарри, резко наклонившись вперед. — Ни волнения, ни сомнения, ни ненужные расспросы — только поддержка. Разве я много прошу?!

Джинни внезапно стало холодно — будто внезапный порыв ветра задул теплый огонек, горящий внутри, где-то рядом с сердцем.

— Нет, конечно нет! — она очень удивилась, услышав, что ее голос дрожит. Что это с ней? И почему ее милый, родной Гарри внезапно показался таким далеким, таким чужим?

Гарри внезапно улыбнулся, развеивая это странное, мимолетное наваждение:

— Так, значит, я могу рассчитывать на тебя, Джинни?

Она вскинула голову, откинув назад огненно-рыжую прядь:

— И ты еще спрашиваешь?! После всего, через что мы прошли? После того, как ты бросил меня в прошлом году, а я смирилась и все это время ждала, даже не зная, увижу ли я тебя вновь?!

— Теперь все будет по-другому, Джинни, — мягко сказал Гарри. — Теперь я всегда буду рядом.

— Хорошо, Гарри, я тебе верю.

Он улыбнулся, так солнечно, что у Джинни защемило сердце.

— Ты не подождешь немного? Мне надо кое-что сделать, а еще я готовлюсь к экзаменам — ведь всего месяц остался. Можешь пока почитать — кажется, где-то тут даже есть Квиддичный Вестник.

Джинни недоуменно моргнула, сбитая с толку резкой переменой темы:

— Да, конечно, нет проблем.

Никакой Вестник она искать не стала: просто свернулась в кресле и, подперев щеку рукой, наблюдала за Гарри. Сперва он что-то писал на листе пергамента. Письмо? У Джинни не было ни малейшего желания спрашивать: недавняя вспышка выпила все ее силы, оставив после себя лишь звенящую пустоту и покой. Затем Гарри призвал с каминной полки фолиант — на черной обложке не было ни названия, ни имени автора, зато имелось очень красивое тиснение, изображающее взвившегося на дыбы грифона — и углубился в чтение. Джинни следила, как он медленно переворачивает страницы, как хмурится и, беззвучно шевеля губами, взмахивает волшебной палочкой, будто примеряясь к движению. Ну, тут все ясно: экзамен в Академию Авроров необычайно сложен, и, хотя Гарри туда возьмут в любом случае, он наверняка хочет, чтобы все было честно.

Джинни вдруг стало очень спокойно и тепло. Уютно. Хотелось сидеть так вечно: только она, Гарри и мягкий свет камина. Возможно, во всем было виновато вино… Поттер отвлекся от чтения и, быстро взглянув на часы, со вздохом захлопнул книгу. Затем он взглянул на Джинни, пристально, изучающе, и протянул ей руку:

— Иди сюда.

К щекам тут же прилила кровь. Встав с кресла, Джинни шагнула вперед, чувствуя непривычную робость. Все-таки прошел целый год… А уже через мгновение Гарри притянул ее к себе, и больше Джинни не думала ни о чем.

* * *

Гарри аппарировал Джинни к воротам Норы и тут же растаял в воздухе. Она вздохнула, зябко передернув плечами, и медленно пошла к дому, внимательно выбирая дорогу: в темноте можно было запросто наступить на какую-нибудь корягу или — того хуже! — садового гнома. Джинни ощущала себя как-то странно и никак не могла разобраться в своих чувствах: с одной стороны, все было великолепно — они с Гарри снова вместе, у них было свидание, которое, надо признать, закончилось просто потрясающе… Она легко улыбнулась своим мыслям, но тут же нахмурила лоб: Гарри никогда не вел себя так уверенно и даже излишне спокойно. Куда только подевались его робость и порывистость?.. Задумавшись, Джинни чуть не упала, угодив ногой в кротовью норку.

— Да что б вас! — прошептала Уизли. — Прямо на дорожке — вконец обнаглели!..

Выпрямившись, она взглянула на Нору, только сейчас обратив внимание, что на кухне горит свет. Подойдя ближе, Джинни увидела в окне силуэт Гермионы. Интересно, почему она не спит — уже ведь довольно поздно, а Грейнджер всегда была жаворонком. Джиневра влетела на крыльцо и уже протянула руку к двери, как вдруг резко замерла, будто сраженная предательским заклятием. Гермиона… они с Гарри больше месяца путешествовали вдвоем, без Рона! А что если именно тогда Гарри и приобрел опыт, так удививший ее сегодня?! И именно поэтому Гермиона была против, когда она отправилась с ним на Гриммо?!

Джинни резко распахнула дверь и ворвалась в дом. Когда она влетела на кухню, Рон с Гермионой кинулись ей навстречу:

— Где ты была? Знаешь, сколько времени?!

— Ну наконец-то! Мы так нервничали!

— Я же была с Гарри, так к чему все эти волнения? — пожала плечами Джинни. Она старалась выглядеть невозмутимой, несмотря на то, что внутри скручивалась тугая пружина напряжения.

Рон и Гермиона переглянулись, а затем Грейнджер неловко откашлялась и заговорила:

— И как он тебе?

— Прекрасно! — выплюнула Джинни. — Очень интересовался, почему ты, Гермиона, не хотела отпускать меня с ним!

— Ох, Джинни, зачем ты ему рассказала? Я ведь…

— Я ничего не рассказывала — он сам услышал!

— Что?! — помертвевшим голосом глухо прошептала Грейнджер. — Но он ведь стоял слишком далеко, он не мог…

— И тем не менее, он все слышал! — усмехнулась Джинни, резко откинув назад огненную прядь волос, упавшую на лицо. — А что это ты так занервничала, Гермиона? И что ты вообще имела в виду?

Рон попытался успокаивающе похлопать ее по плечу, но Джинни, раздраженно зашипев, увернулась.

— Я не знаю… — Грейнджер нервно заломила руки. — Правда не знаю, просто, Джинни, я вдруг почему-то так за тебя испугалась!

Гермиона прильнула к обнявшему ее Рону, и, взглянув на них, Джинни внезапно ощутила себя последней дрянью: эти двое так смотрели друг на друга, что все ее подозрения тут же стали казаться абсурдными и нелепыми. К тому же, это ведь Гермиона, ее подруга! Как она допустила даже мысль о подобном предательстве?!

— Джинни, почему ты так смотришь? Что с тобой? Он все-таки обидел тебя?!

— Гермиона, ты что — это же Гарри!

— Рон, ты же видишь, как сильно он изменился! Я вообще его не узнаю, и это меня пугает!

— Ты же сама говорила, что у него посттравматическое расстройство! — воскликнула Джинни. — Что ему нужно время и наша поддержка! На самом деле, все не так плохо: да, Гарри стал другим, но это неудивительно после всего, что он пережил!

Гермиона поморщилась и помассировала виски:

— Кстати об этом… я все думаю, что произошло между ним и В-Волдемортом в Запретном Лесу? Я имею в виду, когда Хагрид принес Гарри в школу, он казался мертвым, и я не понимаю, как ему удалось обмануть Сами-Знаете-Кого…