Мимезис

Глава 26

Джинни, тяжело дыша, села на кровати. Сердце колотилось как бешеное, а в горле пересохло. Она несколько раз глубоко вздохнула, заставляя себя успокоиться: это был всего лишь сон, очередной ночной кошмар… А затем повернула голову и вздрогнула, встретившись взглядом с Волдемортом, смотрящим на нее в упор своими змеиными глазами.

— Почему ты не спишь? — после паузы глухо прошептала она.

— Что тебе снилось? — спросил он, проигнорировав ее вопрос.

— Неважно, — сухо бросила Джинни.

В глазах Волдеморта тут же вспыхнул гнев.

— И все же, — произнес он голосом, в котором ощущалась явная угроза.

— Гарри, — холодно ответила Джинни. — Мне снился Гарри.

— Судя по всему, сон был не слишком… приятным, — заметил Волдеморт, глумливо усмехнувшись.

Джинни смерила его злым взглядом и, встав с кровати, налила себе воды. Отвернувшись от Волдеморта, она залпом осушила стакан, смочив пересохшее горло. Затем наполнила еще один, но пить уже не спешила.

— Знаешь, мне почему-то ни разу не снились ни Диззи, ни Спрут со своей бандой, ни наш нерожденный ребенок, — медленно произнесла она, задумчиво глядя в черничную темноту за окном. — А тебе? Тебе снятся твои многочисленные жертвы?

— Нет. А должны? — спокойно спросил он.

Джинни почувствовала, как его взгляд скользит по изгибам ее тела, и зябко передернула плечами.

— Не знаю, но в книгах об этом часто пишут.

— Не уверен, что большинство авторов имеет практический опыт в этом вопросе, — протянул Волдеморт.

— Скорее всего, ты прав, — ответила Джинни. — В реальности это совсем не та история, которую хотелось бы рассказать.

* * *

К немалому удивлению Джинни, Волдеморт внезапно пожелал сопроводить ее на примерку парадной мантии для предстоящей инаугурации, кажется, абсолютно уверенный, что будет избран. Джинни это, разумеется, совсем не обрадовало: она не сомневалась, что он придет в ярость, увидев выбранный ею траурный наряд. Однако если Том уже принял решение, то как-то повлиять на него было совершенно невозможно, поэтому Джинни даже не пыталась его отговорить, заранее смирившись с грядущим скандалом.

Кажется, мадам Твилфитт в полной мере разделяла ее опасения, так что поглядывала в сторону Волдеморта с явной тревогой. Джинни только усмехнулась про себя: удивительным образом даже сейчас, под личиной Гарри, даже умело играя роль примерного семьянина, Темный Лорд все равно внушал людям инстинктивное чувство страха, точно, несмотря на все уловки, они все равно подсознательно чувствовали его хищную суть.

Скрывшись в примерочной, Джинни облачилась в шикарную мантию из полуночно-черного муарового шелка и, откинув бархатную шторку, решительно шагнула вперед. Волдеморт поднял на нее взгляд и вдруг усмехнулся:

— Ну прямо темная леди, — насмешливо протянул он.

Мадам Твилфитт испуганно пискнула, а Джинни бросило в жар, и она с ужасом поняла, что краснеет. Волдеморт жестом приказал ей повернуться, и к смущению тут же примешалось чувство унижения, вгоняя Джинни в краску еще сильнее. Том же откровенно забавлялся, понимая, что в присутствии хозяйки магазина она все равно не сможет ему ответить. Стиснув зубы, Джинни метнула в его сторону яростный взгляд и медленно повернулась вокруг своей оси.

— Весьма неплохо, — весело заявил Волдеморт. — Но все-таки это праздник, так что тут явно не хватает блеска. Быть может, добавить жемчуг? — спросил он, обращаясь к мадам Твилфитт.

— О да, это было бы великолепно! — затараторила портниха. — Крупные жемчужины по корсажу… Миссис Поттер, вы будете похожи на благородную венецианку достатутных времен!

— Чудно — всегда мечтала! — процедила Джинни и, вернувшись в примерочную, резким движением задернула за собой шторку.

«Мерлин великий, лучше бы Волдеморт все-таки устроил скандал!», — подумала она, кинув досадливый взгляд на свое отражение.

* * *

Главный зал Визенгамота был заполнен возбужденно гомонящими людьми. Но, против обыкновения, сегодня они собрались поглазеть не на громкий судебный процесс или прения по поводу очередного закона. Отдельные места для членов Визенгамота отсутствовали, и посреди зала возвышались только две одинаковые кафедры, стоящие друг напротив друга.

— Дамы и господа! Рад приветствовать вас сегодня! — выйдя вперед, провозгласил плотный волшебник в темно-сливовой мантии и раскинул руки в широком жесте, что сделало его похожим на конферансье. — Я Варнава Кафф, главный редактор Ежедневного Пророка, и сегодня я буду вести дебаты между двумя кандидатами на пост министра магии! Итак, встречайте! Министр мистер Кингсли Шеклболт!

Под аплодисменты публики Кингсли поднялся на помост и занял одну из кафедр.

— И глава Аврората мистер Гарри Поттер!

Толпа взорвалась овациями. Волдеморт занял свое место напротив Кингсли и легко кивнул всем присутствующим. Джинни, сидящая в первом ряду, бросила быстрый взгляд на Гестию Шеклболт, и та ответила ей вежливой, но неприятно прохладной улыбкой.

— Господа, мы многое знаем о ваших законопроектах и предвыборных обещаниях, однако сегодня я бы хотел предложить вам поговорить о более пространных вещах, — потирая руки, произнес Кафф. — О том, какой вы видите нашу страну в будущем, о том, к чему вы будете стремиться, если выиграете выборы. Начнем с вас, министр, если не возражаете.

— Хорошо, — кивнул Кингсли. — Я имел честь руководить Магической Британией на протяжении восьми лет, и, смею надеяться, это были совсем неплохие годы. За это время мы многого достигли: преодолели тяготы послевоенного периода, сделали большой шаг в сторону взаимопонимания и толерантного отношения друг к другу, достигли стабильности. И мне бы хотелось, чтобы мы продолжили идти в этом направлении: я вижу нашу страну именно такой — стабильной и безопасной. Мне бы хотелось, чтобы в Британии каждый маг мог получать достойные деньги за свой труд и чувствовать себя в безопасности, не боясь стать жертвой каких-либо темных сил. Я вижу наш мир равноправным и лишенным предубеждений. Вижу, как мы мирно делим планету с волшебниками из других стран и магглами. И я уверен, что вместе мы сможем этого добиться!

Почти все время, что говорил Кингсли, Джинни смотрела не на него, а на Волдеморта. Том, непринужденно облокотившись о свою кафедру, слушал конкурента с легкой насмешливой улыбкой. Когда Шеклболт завершил свою речь, а зрители закончили аплодировать, и Кафф передал ему слово, Волдеморт оглядел зал пристальным, пронзительным взглядом.

— О чем вы мечтаете? Какую жизнь вы бы себе хотели? — вкрадчиво произнес он. — Только ли сытую, только ли безопасную? Или вы желаете большего? Я — да. Мы — волшебники, нам повезло быть наделенными великой силой. И мы — британцы, представители гордой и несгибаемой нации, знаменитой своими победами и открытиями. К сожалению, прошлыми — вынужден признать, что сейчас гордиться нам нечем: в данный момент мы не прогрессируем, а вязнем в болоте так называемой стабильности, не исправляем сделанные нашими предшественниками ошибки, а лишь усугубляем их. Наше общество слишком ограниченное, слишком закостенелое. Однако, как ни парадоксально, при этом оно зачем-то упорно пытается оторваться от своих корней.

Как вы знаете, до поступления в Хогвартс я жил среди магглов. И должен вам сказать, что даже магглы — по крайней мере, британские — уважают своих предков и гордятся ими. У нас же в последние годы принято чуть ли не извиняться за свою родословную, отрекаться от своих предков. И это неверно, потому что их поступки следует оценивать в контексте того исторического периода, когда они жили. Общество, решившее перерубить свои корни, зачахнет. А в сочетании с отсутствием прогресса мы и вовсе подобны призраку, зависшему между небом и землей. Никто не желает себе такого жалкого существования — и именно поэтому мы должны все исправить, пока еще не стало слишком поздно. В противном случае, мнимые стабильность и благополучие очень скоро обернутся чудовищным крахом, ввергнув нас в пучину нового кризиса и нищеты. И если мы этого не хотим, то для нас пришло время действовать. Прямо сейчас.

Джинни с сожалением констатировала, что раздавшиеся аплодисменты были гораздо громче тех, которыми зрители наградили Шеклболта.

— Спасибо, господа! — провозгласил Кафф. — Время перейти к прениям! Министр, вам слово! Есть ли у вас какие-либо вопросы к мистеру Поттеру?

— Еще как! — криво усмехнулся Кингсли. — Приведите-ка мне, мистер Поттер, конкретные аргументы в пользу вашего утверждения, что наши стабильность и благополучие являются мнимыми. Позволю себе напомнить, что мы добились их в тяжелой борьбе с некоторыми волшебниками, почитавшими свои корни слишком сильно, променяв человечность на родословную.

— А вы полагаете, я мог забыть? — насмешливо спросил Волдеморт. — Особенно с учетом того, что я вел эту борьбу в одиночестве. И, раз уж вы об этом заговорили, я победил Темного Лорда без помощи так называемого Ордена Феникса.

Кингсли посерел от гнева, но Волдеморт продолжил, не дав ему вставить ни слова:

— Что касается конкретных аргументов, то лучшим из них будет тот факт, что наше общество бюрократизировано настолько сильно, что основным работодателем у нас является Министерство. Это непомерно огромный, раздутый аппарат, который существует исключительно за счет налогов остальных волшебников, что делает налоговую нагрузку неподъемной. Вместо того, чтобы развивать науку и бизнес, все наше общество трудится исключительно на благо Министерства. Разумеется, бюрократов это устраивает, но долго подобная ситуация не продлится: либо простые волшебники устанут содержать весь этот огромный штат клерков…

— Да мы уже устали! — громко крикнул кто-то из зала.

Волдеморт понимающе усмехнулся и продолжил:

— Либо мы деградируем настолько, что станем легкой добычей для внешних и внутренних врагов. Как бы действующему министру ни хотелось жить в атмосфере всеобщей любви и согласия, наш мир, к сожалению, весьма далек от утопии. Когда наша слабость станет очевидна, ей наверняка захотят воспользоваться и наши более успешные соседи и, например, те же гоблины. Хотелось бы вам, дамы и господа, стать современниками их очередного восстания?

В толпе пробежал еле слышный шепот.

— Мистер Поттер, не стоит искать врагов там, где их нет, — громко объявил Кингсли. — Наши взаимоотношения с гоблинами не вызывают никаких опасений — более того, в последние годы они значительно улучшились.

— Ну еще бы, — насмешливо протянул Волдеморт. — Вы же пообещали пересмотреть закон, не позволяющий им владеть волшебными палочками…

— Чтобы им при случае было проще нас перебить! — раздался другой выкрик из зала.

Толпа недовольно заворчала, точно потревоженное чудовище. Джинни едва заметно покачала головой: у Кингсли не было ни единого шанса. Волдеморт удивительным образом умел достучаться почти до каждого: и до тех, кто жаждал перемен, и до чистокровных консерваторов, и до пугливых эгоистичных обывателей. Не удивительно, что раньше за ним шли как благородные снобы, так и отщепенцы, вроде оборотней. Джинни понадеялась было, что уж сотрудники Министерства будут против предлагаемых им реформ, но тут Том сообщил, что ни в коем случае не предлагает просто сократить штат, «ведь люди не должны лишиться работы».