Мимезис

Глава 1

Джинни прерывисто, со всхлипом вздохнула и уже в который раз вытерла слезы. Хватит! Она больше так не может, это нереально, невыносимо, немыслимо! Уже который год она будто проживает не свою жизнь, словно маленькая девочка, заблудившаяся в лабиринте из кривых зеркал. Вокруг множество отражений: свадьба — ворох кружев, тяжелый запах лилий, рабочие будни — белый шум, доносящийся из микрофонов, вечная духота комментаторских будок, сын — радостный смех и пронзительно-зеленые, совсем не ее глаза, любимый муж…

Джинни со стоном откинула голову, ударившись затылком о стену. И еще, и еще раз, чтобы выбить все эти мысли, заставить себя забыть, забыть хоть на секунду… Но отражения не пропадали, кружились перед глазами, слепили бликами, искажались, превращаясь в нечто совершенно другое. Такова уж природа кривых зеркал: один шаг — и лицо супруга превращается в демоническую морду, другой — и следом за ним преображается обожаемый сын, третий — и свадьба обернулась похоронами.

Но сейчас, впервые, она видела выход. Вот он: яркая картонная коробочка, а в ней — крупные белесые кристаллы. Маггловская отрава, но действует безупречно, она проверяла. Надо только принять решение…

Как она вообще это допустила?! Почему не заметила раньше, почему позволила всему этому зайти так далеко?! Когда она вошла в этот проклятый зеркальный лабиринт? Джинни горько усмехнулась: не просто вошла — радостно влетела, сияя придурковатой восторженной улыбкой. Она обняла себя за плечи, волосы огненно-рыжей пеленой упали на лицо. Видели бы ее сейчас знакомые! Нет, они бы ни за что не поверили, что Джинни, такая сильная и уверенная в себе, может сидеть на полу, забившись в дальний угол собственной спальни, точно испуганное животное. Не поверили бы, что она может вот так вздрагивать от ужаса, ожидая тихого хлопка аппарации или щелчка замка на входной двери. Еще бы — ведь они даже не догадываются!.. Она единственная, кому известна правда. А что до того, когда все началось — это легко, она знает ответ с точностью до минуты.

Для нее все началось сразу после Победы, в то мгновение, когда Гарри Поттер убил Лорда Волдеморта.

* * *

Когда это произошло, Джинни Уизли стояла совсем близко, оставив позади остальных зрителей этой решающей дуэли. Она видела, как одновременно сверкнули вспышки двух заклинаний — алая и зеленая — и миг спустя Гарри обессиленно рухнул на колени, закрыв глаза.

— Он мертв?!

— Тот-Кого-Нельзя-Называть мертв?!

По Большому залу разнесся изумленный, недоверчивый шепот. Но Джинни не было никакого дела до Волдеморта: она не отводила взгляда от Гарри. Вот он открыл глаза и пару мгновений разглядывал Бузинную Палочку, которую все еще сжимал в руке, а затем перевел взгляд на столпившихся вокруг магов. Когда он увидел Джинни, то странно прищурился, а затем как-то совсем незнакомо усмехнулся уголком рта. Мгновение — и она кинулась вперед, упала на колени рядом с Гарри и стиснула его в объятьях.

— Все закончилось… Все наконец-то закончилось, и ты... ты жив!

— Да, Джиневра, я действительно жив, — она вздрогнула и невольно отстранилась, услышав непривычное обращение, но тут Гарри наконец-то ответил на ее объятье, и Джинни, судорожно вздохнув, спрятала лицо у него на плече.

А уже через пару секунд к ним подбежали друзья и родные. Каждый стремился обнять Гарри и — заодно — Джинни, зал наполнился радостными криками. Но победитель не спешил праздновать: он поднялся на ноги, увлекая ее за собой, и решительно отстранил тянущихся к нему людей.

— Я разделяю ваше ликование, но сейчас мне необходимо побыть одному.

— Гарри, куда ты? — взволнованно спросила Гермиона. Она даже не замечала, что ее щеку и лоб пересекает глубокий порез, и только машинально стирала кровь, чтобы не заливала глаза.

— Прогуляюсь до гробницы Дамблдора — надо кое-что сделать, — медленно ответил Поттер, кивнув на Бузинную палочку, и отправился прочь сквозь расступившуюся перед ним толпу.

Гермиона удержала Рона, который рванулся было за ним:

— Не трогай его сейчас. Гарри нужно время, подождем, пока он придет в себя.

* * *

Конечно, Гермиона была права, вот только никто и предположить не мог, что их ожидание так затянется. Гарри провел у гробницы профессора Дамблдора около получаса, и, когда вернулся, с ним снова была его старая палочка из остролиста, целая и невредимая.

— Старшая палочка и не такое может, — пожал он плечами на расспросы друзей.

— А куда ты ее дел? — нетерпеливо спросил Рон.

— Сломал.

— Но… как же!..

Гарри лишь усмехнулся и ничего не ответил, а затем, коротко поговорив с профессором МакГонагалл, внезапно покинул их, в одиночестве аппарировав в дом на площади Гриммо.

Тогда они решили, что он просто слишком вымотан и потрясен произошедшим, но дни шли, и они начинали волноваться все сильнее. Гарри жил почти затворником в старом доме Сириуса. Даже на похороны Фреда он пришел лишь под самый конец, а, когда убитая горем миссис Уизли потянулась к нему с объятьями, отшатнулся, странно сверкнув глазами, и, произнеся дежурные соболезнования, аппарировал прочь, даже не оставшись на поминки.

* * *

— Думаю, мы имеем дело с типичным посттравматическим расстройством, — заявила Гермиона.

Они сидели на кухне Норы, сквозь открытое окно доносился сладкий и пряный запах вереска, белые кружевные занавесочки трепетали на ветру.

— В этом нет ничего удивительного, после всего, что он пережил… И, боюсь, мы для Гарри слишком сильно ассоциируемся с травмирующими событиями. Именно поэтому он нас и избегает. Ему бы стоило пропить курс успокаивающих зелий, но я даже не знаю, как к нему подступиться… Ох, ну почему у волшебников нет психотерапевтов! Я так боюсь… я читала, что в таком состоянии человек может задуматься о самоубийстве!

Миссис Уизли, хлопотавшая у плиты, вздрогнула. Из кастрюли, которую она держала в руках, плеснул кипяток.

— Мама!

— Ты обожглась?!

Рон и Джинни одновременно кинулись к матери, свалив по дороге стул.

— Нет-нет, все в порядке, — ответила Молли, поспешно прикрывая красное пятно на руке.

— Миссис Уизли, позвольте мне, — Гермиона быстро достала из сумочки склянку с бадьяном. Джинни знала, что подруга продолжает носить с собой целую аптечку — очевидно, не только Гарри война не хотела отпускать.

— Молли, что случилось? — спросил мистер Уизли, заглядывая на кухню. — О Мерлин! Пойдем, дорогая, тебе надо больше отдыхать!

Гермиона проводила старших Уизли виноватым взглядом: Молли очень сдала после смерти Фреда, но еще большие опасения вызывал Джордж, после смерти брата превратившийся в блеклую тень. Миссис Уизли очень боялась, что сын сделает с собой что-то ужасное, и старалась ни на минуту не оставлять его одного. Именно поэтому говорить при ней о суициде было не лучшей идеей.

— Гермиона, ты правда полагаешь, что Гарри может?.. — встревоженно спросила Джинни, убедившись, что мама их не услышит. — Он же так боролся, неужели теперь, когда все позади…

— Он сражался не за свою жизнь, а за наши. И, думаю, когда он пошел в Запретный лес к В-Волдеморту, он был уверен, что умрет, и, полагаю, смирился с этим. А сейчас он просто не знает, как жить дальше.

Рон мрачно кивнул.

— Тогда что же мы сидим?!

— А что ты предлагаешь? Мы столько раз ходили к нему, я Сычика загонял так, что он теперь от меня прячется!

— Я попробую еще раз, и, будь уверен, если придется, я этот проклятый дом Блэков по кирпичикам разнесу!

— Джинни! Погоди!

Но она уже выскочила из дома и, добежав до ворот, резко вскинула руку с волшебной палочкой.

* * *

«Ночной Рыцарь» домчал Джинни до площади Гриммо меньше чем за десять минут и, едва дождавшись, пока она спрыгнет с подножки, исчез с оглушительно громким хлопком. Вздохнув и быстро пригладив волосы, Уизли стремительно направилась к дому номер двенадцать. Гарри придется поговорить с ней, хочет он этого или нет!

Взойдя на крыльцо, она решительно схватилась за дверной молоток в форме змеи. Серебряное пресмыкающееся недовольно зашипело и попыталось укусить незваную гостью, но Джинни не обратила на это внимания, использовав его по прямому назначению. Стук получился даже излишне нервным и требовательным, и она замерла, прислушавшись. За дверью было тихо, и Уизли попробовала еще раз. И еще. Она уже всерьез приготовилась пинать дверь ногами, когда услышала тихий щелчок замка.

— Гарри! Нам надо… — начала Джинни, но осеклась — в приоткрывшуюся щель просочился Кричер.

Выглядел он отвратительно: весь в странных кровоподтеках и, кажется, даже еще более сморщенный, чем всегда.

— Хозяин… не принимает, — еле слышно просипел эльф.

— Мерлин великий, Кричер! Что с тобой случилось?! — Джинни присела на корточки напротив домовика.

Она терпеть не могла это вредное создание, но заморенный эльф не мог не вызвать сочувствия, тем более, Рон с Гермионой рассказывали, что им удалось подружиться со старичком, и он оказался совсем не так уж плох. Домовик медленно поднял на нее слезящиеся глаза с красными кляксами лопнувших сосудов.

— На негодного Кричера упал шкаф.

— Ох, как же ты так?.. Надо тебя подлечить! Я сейчас же скажу Гарри, и мы…

Джинни дернулась было к двери, но домовик оттеснил ее прочь.

— Хозяина нет дома. Ничтожный Кричер не может впустить вас в его отсутствие.

— А когда он вернется?

— Кричер… точно не знает. Но он не думает, что хозяин придет ночевать.

Она с трудом подавила обжигающе вспыхнувшую ревность.

— Ладно… Кричер, как он? — Джинни нервно обхватила себя за плечи. — Как считаешь, не может ли он… ну, знаешь, попытаться свести счеты с жизнью?

Домовик медленно расплылся в жуткой полусумасшедшей ухмылке:

— Нет, Кричер уверен, что хозяин даже не думал об этом.

Джинни облегченно вздохнула:

— Слава Мерлину! Тогда передай ему, пожалуйста, что, если он не даст о себе знать, я расставлю палатку прямо тут, у крыльца, и буду жить в ней до тех пор, пока мы не поговорим!

— Кричер передаст. Но он бы не советовал.

— Не переживай, на самом деле я не нанесу такого оскорбления крыльцу этого великого дома, — улыбнулась Джинни, — но Гарри об этом знать не обязательно.

— Кричер говорит о другом.

Домовик странно искривленным пальцем поманил ее ближе, заставив приблизиться вплотную, и прошелестел:

— Не стоит подруге хозяина искать его. Она не найдет в нем то, чего ищет.

— Что ты имеешь в виду? Чего я не найду?

Кричер резко отпрыгнул назад, захлопнув дверь у нее перед носом. Джинни сердито сморгнула набежавшие на глаза слезы: она уже совсем ничего не понимала.

* * *

Джинни как раз успела рассказать Гермионе и Рону о своем неудачном походе на Гриммо, когда в распахнутое окно влетела незнакомая сова. Неужели Гарри все-таки одумался?! Она с трудом сдержала разочарованный стон, увидев, что к лапе совы привязано несколько писем с печатью Хогвартса.

— Рон, Гермиона, а это для вас, — объявила Джинни, открывая послание, адресованное ей.

— Интересно, что там. Мерлин великий! А вдруг нас заставят вернуться в школу на седьмой курс?! — с ужасом воскликнул Рон.