Индиго

– Значит, ты все-таки искал ее на ферме? – обескураженно выдыхает Анна. Неужели она была близка к истине и Алан тоже не верил, что Мириам действительно утонула? Как Тим из «Индиго», он пришел сюда, чтобы найти свою Тею и спасти.

Или найти… и убить.

Дернувшись от непрошеного страшного подозрения, Аннабель пристальнее всматривается в мужское непроницаемое лицо. Ей жутко от мысли, что, возможно, она следующая. Вопрос «Зачем Алану убивать ее?» у Аннабель не возникает. Ответ очевиден. Она подобралась слишком близко, знала слишком много, слишком много задавала вопросов, слишком путалась под ногами.

«Всего было слишком… Слишком много любви, слишком много страсти, слишком много ненависти, слишком много гнева, слишком много отчаянья, слишком много лжи, слишком мало надежды, слишком мало света, кромешная тьма…

Он должен отпустить меня».

Отрывок из последнего письма врывается в разрозненные мысли Аннабель, застревая там, как кровоточащая заноза. С ним связано что-то важное, постоянно ускользающее от ее внимания.

«Он хочет, чтобы я ушла, исчезла, оставила его навсегда… Я позволю ему. Позволю ему убить меня. Он уже это сделал.

Я боюсь его, Эни. Я боюсь его больше, чем их…»

– Ты нашел ее? – в голосе Аннабель звучит неприкрытый страх и мольба.

– Просто прочитай, Эни, – уклонившись от ответа, металлическим тоном требует Флеминг. – Будет лучше, если ты узнаешь историю Мириам там, где она писалась, там, где она началась и закончилась, – смягчившись, дополняет он.

Поняв, что у нее нет другого выхода, кроме как подчиниться, Аннабель глотает рвущиеся на волю слезы и дрожащими пальцами открывает блокнот.

Поначалу страницы даются Аннабель с трудом, хотя ей казалось, что почерк кузины она успела изучить до мельчайшей закорючки. В детстве Мириам явно не имела склонности к чистописанию и каллиграфии, как в более взрослом возрасте. Возможно, виной всему то, что Мириам писала эти строки в спешке, боясь потерять мысль и драгоценные воспоминания, удивившие Анну непривычной скупостью и краткостью. Некоторые буквы и слова разобрать не удается, но основную суть Анна улавливает и между строк. Первая дюжина страниц содержимого представляет собой незамысловатый беглый пересказ о тех моментах, которые Аннабель и сама прекрасно помнит. Для нее эти мгновения тоже были особенными, но, конечно, не такими, как для Мириам. Веки снова щиплет от слез, буквы, сливаясь, пляшут перед глазами… Боже, какими же они были смешными и такими наивными…