Индиго

Я бы назвала это действо иначе.

Жертвоприношением.

Но меня никто не собирался приносить в жертву и убивать.

У Зверя на мой счет совсем другие планы.

Когда он появился, заставив расступиться свою паству, мой рассудок помутился, но я не потеряла сознание. Зверь приближался медленно, усиливая мою агонию. Его балахон отличался по цвету и фактуре. Более плотная ткань насыщенного оттенка индиго полностью покрывала его массивную сгорбленную фигуру. Он подошел вплотную и сдвинул капюшон назад. Я буквально закоченела от суеверного дикого страха.

Зверь единственный из собравшихся не скрывал свое лицо за маской.

Дьяволу маска не нужна.

Он был уродлив, и в его уродстве я узнавала знакомые черты.

Кевин… он мог вырасти похожим на этого монстра.

Не было сомнений, передо мной стоял Рональд Бенсон. Один из четырех. Вероятно, самый старший.

Чудовище.

Урод.

Зверь.

Из-под нависших лысых век на меня смотрели налившиеся кровью глаза с мутными зрачками и белесыми радужками. Сухая морщинистая кожа, покрытая струпьями, вызывала тошноту. Ничего омерзительнее я в жизни не видела.

Зверь наклонился надо мной и глубоко втянул воздух сплюснутым, словно вдавленным в череп носом. Он меня обнюхивал словно пес. Тонкие губы раздвинулись, открывая редкие гнилые зубы. В мои ноздри ударила чудовищная вонь. Кривые пальцы, изуродованные артритом, дотронулись до моих волос, лица, плеч, груди. Я задрожала, покрывшись ледяным потом. Зверь тем временем переместился, встав в ногах, по пути царапая ногтями мою кожу, рывком развел сжатые колени. Высунув раздвоенный язык, он издал утробный звук и склонил голову. Его мерзкие зубы прокусили внутреннюю сторону моего бедра, и я почувствовала, как горячие струйки потекли вниз, образуя под ягодицами кровавую лужу. Тело пронзила адская боль, в глазах потемнело. От грохочущего пульса в ушах нарастал гул, заглушая чавкающие звуки, издаваемые Зверем. Он лакал мою кровь, словно голодное животное, под ликующий гомон остальных сектантов. Я была на грани потери сознания, но все еще отчаянно хваталась за ускользающую реальность.

Опустившись на четвереньки, эти твари подползли к алтарю и начали слизывать капли, стекающие с камня, на котором я лежала. Они выли и рычали, как настоящие звери, при свете дня притворяющиеся людьми.

В тот момент, когда мне показалось, что самое страшное и дикое, что могло произойти, уже свершилось, дьявол поднял окровавленную морду, выпрямился настолько, насколько позволяла его искривленная спина. Резким движением он скинул с себя синий балахон и двинулся на меня, и тогда я оглушительно закричала.

Но меня это не спасло.

«Подношение» включало в себя не только кровь…»