Кто не боится молний

4

Прошли годы. Ульяна Егоровна Демина, окруженная молодыми людьми, стояла на старой площади родного села у белого обелиска на братской могиле, на том месте, где когда-то фашисты повесили её сына Петра и где теперь на зеленом могильном холме росли цветы. Сюда стекались люди со станции и окрестных деревень, с кирпичного завода и паровой мельницы, собралось множество народа, все были нарядны, как на празднике.

Ульянина семья провожала в армию старшего — Федора, которого в доме до сих пор называли Федюшкой. Он был высокий как каланча и, когда говорил с Ульяной или слушал ее, пригибал колени, низко наклонял голову.

Ульяна чуть-чуть сгорбилась под тяжестью лет, поседела, но все еще не сдавалась. Положив венки у подножия белого обелиска, Ульяна, Дуняшка, Федя и Петрунька направились через площадь к райвоенкомату. Ульяна шла рядом со своими детьми, бодро шагала, не отставала от молодых. От ее зорких глаз не ускользнул ни один девичий взгляд, брошенный на Федора и Петра. Заметила также, как парни посматривали на стройную красивую Дуню. Ульянино сердце переполнялось счастьем.

В саду под яблоней заиграла гармошка. Молодежь танцевала и пела. Женщины, глядя на молодых ребят-новобранцев, улыбались, украдкой вытирали непрошеные слезы. Седеющие и лысеющие отцы храбрились, затягивали походные песни, а то и наливали по чарке, воинственно докладывая обществу о своих боевых подвигах.

Но вот окончилось веселье, появились командиры, и звучала команда усаживаться по машинам.

Председатель колхоза постаревший Евсей Миронов, заглушая людской шум, зычным, слегка напыщенным голосом прокричал напутственную речь, пожелал всем успехов в боевой и политической подготовке, просил не забывать свой колхоз и по истечении срока службы благополучно вернуться в родные края.

— А если кто не вернется домой и дослужится до полковничьего или генеральского чина, — сказал Миронов, — на того наше село не будет в обиде. Пусть служит народу и Родине.

Наступили минуты прощания, грустные и торжественные. Первой бросилась на шею Федюшке нетерпеливая Дуня, стройная синеглазая красавица. В стороне стоял Петя, долговязый, застенчивый, с широко расставленными синими глазами, похожий на своего отца Василия Хлынина. Он с завистью смотрел на призывников; ему еще целых два года ждать, когда и его призовут в армию и разрешат пойти в танковое училище, о котором он все время мечтал.

Наконец Дуня отпустила Федю, и к нему подошел Петр. Крепко, по-мужски, обнял за плечи, пожал его сильную руку. Потом братья еще раз обнялись и подошли к Ульяне.

Терпеливо выжидавшая своей очереди, Ульяна молча приблизилась к Федору, потянулась к нему. Взяла его голову в свои натруженные, шершавые ладони, приблизила к себе, посмотрела в глаза. Потом поднялась на носках и поцеловала Федю три раза.

— Прощай, сынок, служи как следует и не забывай нас.

— До свидания, мама! — Федор ласково обнял Ульяну. — Все будет в порядке. Получу отпуск, приеду в гости. Ждите меня. А ты, Петруха, не забывай свою мечту про танковое училище.

— Будь здоров, ракетчик! — весело помахал рукой Петя. — За меня не беспокойся.

Машины уже тронулись, Федя вырвался из рук Ульяны, побежал за грузовиком, ухватился на ходу за борт. Ребята втащили его за руки.

Петя, Дуняшка и Ульяна провожали грузовик, пока он не скрылся за поворотом. Ульяна проворно выбежала за угол и еще долго смотрела на уходящие машины, поднимая в руке чистый белый платок, стянутый с седой головы. Она стояла так, пока не разошелся народ и пока к ней не подошли Петя с Дуняшкой и не позвали домой.