Кто не боится молний

Без четвертой стены

Вечером, когда все возвратились на усадьбу совхоза, Саша за ужином спросил Михаила Ефимовича:

— Выходит, мы обманем зрителей, когда покажем в картине собак вместо волков?

Михаил Ефимович потрепал Сашину шевелюру, рассмеялся:

— Запомни, дорогой Саша, что за тридцать лет моей работы в кино я ни разу не обманул зрителей. Даже в самой малой малостию Во всяком деле есть свои профессиональные секреты, а это совсем не то, что называют обманом. Наш эпизод охоты на волков в картине будет абсолютно правдивым, ты сам в этом убедишься. Я обязательно сниму крупным планом настоящих волков с оскаленными мордами, раздирающих свою добычу. Об этом мы уже договорились с заповедником.

— Настоящих волков снимете?! — воскликнул Саша. — И получится так, будто они на меня напали?

— Точно. И никакого обмана.

— Вот что придумали! — всплеснул руками Саша. — Ловко! А все же как-то чудно́ получается. Снимали меня с овчарками, а зрители будут думать, что с настоящими волками.

— В искусстве, Саша, главное, чтобы художнику поверили.

— А если не поверят?

— Тогда дело табак.

Саша задумчиво молчал.

Ранним утром за Сашей приехала Маргарита Сергеевна и увезла его в аэропорт. Настало время сниматься в сценах, где участвовали Петя и летчик Павлов.

С первого же взгляда Саша заметил перемены в аэропорту. Удивительно, как за такое короткое время тут построили новый аэровокзал?

На съемочной площадке прогуливался Афанасий Николаевич в настоящей летной форме. Он еще издали заметил Сашу и пошел навстречу.

— Здорово, Петька! — обрадованно сказал он. — Наступил и наш черед сниматься. Выучил роль?

— Выучил, — солидно сказал Саша. — Что в ней такого трудного?

Они прошлись по траве, завернули к аэровокзалу.

— А это откуда взялось? — спросил Саша.

— Творение рук художника Федора Ушкина. Талантливый человек, скажу тебе. Особый характер надо иметь, чтобы так работать: великолепно строит и тут же ломает. Ей-богу, жалко, такая красота, произведение искусства. Я бы каждый раз обливался слезами. Это все равно, как если бы живописец писал отличные картины и сам же бросал их в огонь.

Они зашли в помещение аэровокзала. Саша неожиданно обнаружил, что у построенного здания нет четвертой стены.

— А как же без стены? — удивился он.

— Зачем она нужна? — сказал Афанасий Николаевич. — Снимать будут с той стороны, где самолет, четвертой стены совсем не видно, к чему на нее тратиться?

Тут и там стали появляться деревенские ребятишки, собралась вся массовка. Приехал Михаил Ефимович, осмотрел площадку. Вслед за ним появился Борис Лукич. Вскоре к полю подкатил настоящий самолет. Началась съемка.

В последующие дни снимали Сашу-Петю с мамой и с доктором Джамилой. Тамара Николаевна играла так натурально, что местные жители принимали ее за свою.

— Петенька! — звала она Сашу. — Иди, сынок, обедать будем. К вечеру поедешь на отгон, отцу муки и чаю с сахаром повезешь.

«Петенька» усаживался прямо во дворе у плиты, с аппетитом ел обед, приготовленный матерью. Тамара Николаевна ловко вынимала из печки чугунок, наливала в миску суп, ставила перед сыном. Подавала ложку, резала хлеб. И пока он ел, цедила из ведра молоко, разливала по кувшинам.

Саша доверчиво смотрел на Тамару Николаевну, и ему в самом деле казалось, что он мальчик Петя, а Тамара Николаевна его мать, простая крестьянка, жительница далекого селения в казахстанской степи.

С доктором Джамилой было труднее. Маргарита Сергеевна и особенно Борис Лукич сердились на Нину Мурзаеву за то, что она все делала и говорила как-то деликатно, по-городскому. Они заставляли ее повторять одно и то же по нескольку раз. Наконец артистка сделала так, как они хотели, и сцена была снята.

— Порядок, ребятки, — сказал Борис Лукич после съемки. — И с этим объектом покончено. Петин дворик отсняли.

— Как же отсняли? — удивился Саша. — А еще не снимали больного Петю в его домике на кровати. Забыли, Борис Лукич?

Борис Лукич ухмыльнулся:

— Ничего я не забыл, Сашок. Все сцены в Петином домике будем снимать в Москве, в павильоне. Пока мы здесь работаем, на киностудии нам строят декорации. Как же тут снимешь внутри домика, если комнатки маленькие и тесные? Куда поместятся артисты, оператор, я, осветители со своими приборами?

— И контору будете снимать на студии? — спросил Саша. — И кабину самолета?

— Верно понял, — рассмеялся Борис Лукич. — Ты разве не заметил, что художник Ушкин еще на прошлой неделе улетел в Москву, чтобы приготовить к нашему приезду декорации? А он, брат, знает, что делает.

Художника Федора Федоровича Ушкина Саша действительно не видел уже несколько дней.

«Ну и дела, — думал Саша после разговора с Борисом Лукичом. — Каждый день обязательно что-нибудь новое узнаешь».

Наконец наступило время отъезда в Москву.

На прощание директор местной школы Герасим Петрович устроил Саше настоящий экзамен по всем предметам. Проверка Сашиных знаний длилась не менее двух часов. Потом Герасим Петрович написал на белом листе записку, сложил ее вдвое, сказал мальчику:

— Передашь своему классному руководителю. Тут все написано, какие темы и разделы мы с тобой изучили и какие отметки я тебе поставил. Я доволен твоими успехами.

На рассвете следующего дня все участники киноэкспедиции улетели в Москву.