Литературный тур де Франс. Мир книг накануне Французской революции

Заказ, который Риго сделал у Фаварже в августе 1778 года, может послужить хорошим примером того, как он набирал ассортимент. В списке было восемнадцать наименований и, в общей сложности, 291 книга160. Из них по одиннадцати наименованиям он заказал от двух до четырех экземпляров, семь книг потребовались ему в шести экземплярах, и только одна — Les Plans et les statuts des différents établissements ordonnés par Sa Magesté Impériale Cathérine II pour l’ éducation de la jeunesse et l’ utilité générale de son empire161 – в двенадцати162. Сводя к минимуму количество экземпляров по каждому изданию, он старался избежать затоваривания своих складов нераспроданными книгами. А если многие покупатели проявляли интерес к какому-то из этих изданий, он всегда мог заказать еще, достигая тем самым баланса между спросом и предложением. Повторявшаяся раз от раза структура заказов показывает, с одной стороны, устойчивый спрос на некоторые книги, а с другой – свойственный Риго консерватизм при их закупке. Так, например, когда в 1773 году STN напечатало пиратское переиздание популярного сентиментального романа Бакюляра д’ Арно163 «Испытания чувства» (Epreuves du sentiment), он заказал шесть экземпляров, а потом возобновлял заказ этой книги в следующем порядке:

Похожая картина умеренного, но постоянного спроса на легкую беллетристику наблюдается и в заказах на произведения мадам Риккобони, мадам де Жанлис и Клода-Жозефа Дора. Чаще всего он заказывал книгу, возглавлявшую список его «бестселлеров»: утопическую фантазию Луи Себастьена Мерсье «Две тысячи четыреста сороковой год». Порядок заказов был такой:

Если бы Риго заказал сто или даже больше экземпляров за один раз, как это бывало, когда книготорговцы испытывали судьбу и делали ставку на удар (coup), как они говорили, то есть старались удачно выбрать время для большого заказа, чтобы сделать большую выручку на резком скачке цен, – его операции были бы похожи на ставки в азартной игре. Но повторявшиеся на протяжении одиннадцати лет заказы свидетельствуют о том, что «Две тысячи четыреста сороковой год» был очевидным фаворитом у читающей публики в Монпелье – как, впрочем, и во всей остальной Франции.

До определенной степени заказы Риго могут свидетельствовать о том, как спрос соотносился с тем ассортиментом, который могло предложить STN. В некоторых письмах Риго особо подчеркивал то обстоятельство, что в своем выборе он ориентируется на то, что находит в каталогах «Общества» и в выпущенных им проспектах новых книг. Но иногда он обращался к STN с просьбой достать книги, которых в издательстве не было. Из обрывочных упоминаний в его письмах становится ясно, что поставщиков у него было много и что они часто предлагали ему одни и те же книги – результат обменов товаром, о которых шла речь в седьмой главе. Риго прекрасно разбирался в тонкостях меновой торговли и сам охотно ею занимался, предлагая книги по медицине, которые печатал в Монпелье. По этой причине он предупредил STN, чтобы те не предлагали ему книги, приобретенные в Лионе, Авиньоне и Руане, где он сам совершал много обменов. Если «Общество» оказывалось не в состоянии вовремя достать ту или иную книгу, Риго обращался к кому-нибудь другому, чаще всего из числа все тех же швейцарских оптовиков и издателей. Между собой он их старался не сталкивать, поскольку, по его же собственным словам, не любил «торговаться». Но время от времени заказывал одно и то же издание у нескольких поставщиков ради уверенности, что получит его в должный срок. Условия он тоже ставил довольно жесткие. Случалось, что он требовал не только бесплатный тринадцатый экземпляр, но и седьмой, если заказывал полдюжины. Кроме того, он запрашивал даром отдельные экземпляры для своей личной библиотеки. И Риго неизменно изыскивал возможность заполучить самые ходовые книги по самой низкой цене и с максимально быстрой и дешевой доставкой.

Беспрестанный поиск наиболее выгодных вариантов не исключал заботы о качестве: о физическом состоянии книг и об их содержании. Всякий раз, когда в напечатанных STN экземплярах обнаруживался какой-нибудь дефект, Риго откликался на это суровыми упреками. Он не выносил плохой бумаги, потому что это не только коробило его взгляд профессионала, но и сказывалось на продажах. В те времена, когда бумага изготовлялась вручную, покупатели обращали внимание на качества, которые выделял в своих письмах Риго: степень белизны, равномерность распределения оттенка, прочность и вес. В 1769–1770 годах, когда STN впервые открыло печатную мастерскую, оно действительно испытывало трудности с качеством продукции, и Риго регулярно осыпал «Общество» жалобами на стертые шрифты, типографские недочеты, плохую корректуру, ошибки в подборе страниц, недолжный размер полей и неподходящие форматы (Библию, по его мнению, следовало печатать in quarto, а не in folio).

При всякой возможности Риго старался лично оценить качество заказанного издания: «Покупать книгу, не подержав ее в руках, попросту неосмотрительно». Он часто просил STN прислать ему один-два экземпляра «на пробу» (pour essai). Основное назначение этих пробных поставок заключалось в том, чтобы позволить ему оценить реальный спрос на книгу; если полученные экземпляры покупались, больше он не заказывал. Впрочем, несмотря на то что оценка спроса, судя по всему, была его сильным местом, время от времени и он давал маху. Так, к примеру, для полемического медицинского трактата под названием «Медицинская анархия» (L’ Anarchie médicale), где рассматривались вредные последствия общепринятых методов лечения, Монпелье, казалось, был перспективным рынком сбыта, поскольку медицинский факультет, вне всякого сомнения, играл крайне значимую роль в интеллектуальной жизни города. Риго (который печатал защищавшиеся на факультете диссертации и вообще специализировался на медицинской литературе) сделал пробный заказ сразу же после того, как узнал, что книга вышла из печати: «Мы возьмем три-четыре экземпляра „Медицинской анархии“, чтобы публика узнала об этой книге и чтобы заказать большое количество экземпляров, если она себя оправдает». Но книга не пошла. После этого он запрашивал ее в STN только однажды, да и то всего лишь пару экземпляров.

В положении по-настоящему затруднительном Риго оказался один-единственный раз, и связано это было с довольно легкомысленной книгой о парижской театральной жизни под названием «Дополнения к „Комическому роману“, или Мемуары в память о жизни Жана Монне» (Supplément au Roman comique, ou mémoire pour servir à la vie de Jean Monnet)164. Сперва он отправил заказ на две дюжины экземпляров. Судя по всему, расходилась книга хорошо, потому что четыре месяца спустя он заказал еще сотню. Когда этот необычайно большой заказ дошел до него с задержкой в два месяца, он, кажется, уже успел пожалеть о своем решении: «Мы наконец получили „Мемуары о Жане Монне“, книгу, которая вызвала столько ожиданий и которая не способна эти ожидания оправдать, поскольку это одни напыщенности. Мы не в состоянии понять, как подобное сочинение могло произвести ажиотаж среди людей со вкусом». Он не заказал больше ни единого экземпляра, как, собственно, и остальные клиенты STN.

Риго попросил «Общество» о том, чтобы к основным его заказам в издательстве добавляли на свой выбор «какие-нибудь пикантные новинки» (quelques nouveautés piquantes). Но когда те действительно начали докладывать в его тюки небольшие брошюры на злободневные темы, он заявил, что подобного рода литература «годится только для разносчиков». Он предпочитал солидные издания, в том числе и многотомные вроде «Истории Франции от установления монархии до царствования Людовика XIV» (Histoire de France depuis l’ établissement de la monarchie jusqu’au règne de Louis XIV) Поля-Франсуа Велли165: «Мы возьмем на пробу два экземпляра „Истории Франции“ (Histoire de France) Велли, по 20 томов in-12, а затем примем решение относительно более крупного заказа, если качество книги удовлетворит нашу публику». Через два года он заказал еще два комплекта, потом, три года спустя, – еще четыре. Восемь комплектов двадцатитомного издания, пусть даже и в уменьшенном формате в одну двенадцатую листа, представляли собой более серьезное вложение капитала, чем сотня экземпляров «Дополнений к „Комическому роману“».

Следовательно, если оценивать книжный спрос сквозь призму заказов, сделанных Риго, весьма немаловажно будет – вдобавок к количеству затребованных экземпляров – принимать во внимание такие признаки, как формат и число томов. Если составить по тем перечням, что он присылал в STN, список «бестселлеров», то вторым будут стоять «Дополнения к „Комическому роману“», хотя считать его «бестселлером» было бы ошибкой, а вот «История Франции» не появится там вообще, хотя это издание в конечном счете заняло немало места на книжных полках у постоянных покупателей Риго. С учетом этих особенностей, в заказах Риго можно выделить две основные тенденции: во-первых, это стабильный спрос на сентиментальную беллетристику, представленную романами мадам де Жанлис, мадам Риккобони и Бакюляра д’ Арно; во-вторых, спрос на книги просветителей, и в особенности на сочинения Мерсье, Кондорсе и Вольтера.

Особое положение просветительской литературы в книготорговых делах Риго становится еще более очевидным, если бросить взгляд на его корреспонденцию. Он заказал двадцать пять экземпляров вышедшей в STN атеистической «Системы природы» и написал, что взял бы все сто, если бы у него была уверенность в том, что он получит их вовремя и в целости: «Это упущенная возможность крупных продаж» (un coup manqué), – с сожалением добавил он. Он собрал множество подписок – в общей сложности восемьдесят четыре – на «Энциклопедию» in quatro, а в ноябре 1779 года, как только до него дошли слухи о том, что где-то в Швейцарии печатают «Исповедь» Руссо, он тут же попросил STN отправить ему большую партию. В итоге книги он получил от другого поставщика, вероятнее всего, от Типографического общества Женевы, которое и осуществило в 1782 году посмертное издание полного собрания сочинений Руссо, куда вошла и первая часть «Исповеди». На протяжении десяти предшествовавших лет Риго заказал двадцать один комплект сочинений Руссо, в разных изданиях, от одиннадцатитомника in octavo до двадцати одного тома in duodecimo. Некоторые книги, вроде «Руссо судит Жан-Жака» (Rousseau juge de Jean-Jacques), расходятся плохо, заметил он, к тому же к июлю 1782 года Руссо напечатали в таком количестве, что рынок был затоварен.

Равным образом Риго интересовали любые тексты, вышедшие из-под пера Вольтера – опять же по причине их рыночного потенциала. В 1770 году STN поставило его в известность о том, что Вольтер работает над новым амбициозным трудом, «Вопросами к „Энциклопедии“», который уже разросся до девяти томов, и что издательство намерено опубликовать этот труд по специальному соглашению с автором. Как уже говорилось выше, на деле издание STN представляло собой пиратскую перепечатку исходного издания, выпущенного Габриэлем Крамером из Женевы, с которым Вольтер действительно сотрудничал на постоянной основе. Вольтер, которого распространение собственных трудов заботило много больше, чем возможность заработать на них какие-то деньги, вступил в переговоры с STN за спиной у Крамера, то есть принял участие в нарушении своего же авторского права, на скорую руку осуществив новую редакцию текста и отправив его в Нёвшатель. Однако само это секретное соглашение привело ко множеству недоразумений и затяжек. Риго, едва успев получить соответствующую информацию от STN, тут же уцепился за возможность получить несколько экземпляров авансом. В августе 1770‐го он заказал тридцать экземпляров и еще пятьдесят – в сентябре. Затем, когда STN оказалось не в состоянии доставить книги вовремя, он обрушился с упреками не только на издательство, но и на самого Вольтера: «Просто удивительно, что и в конце своего поприща господин де Вольтер никак не может избавиться от привычки дурачить книготорговцев. И ладно бы все эти хитрости, уловки и увертки приписывались молвой исключительно автору. Но, к несчастью, обвинения обычно начинают сыпаться на издателей и, более того, на розничных торговцев».