Анатолий Трушкин

Рейтинг

Все рейтинги врут.

Недавно еду в метро. Входит в вагон мужик — вылитый Чубайс! Четырнадцать и девять десятых процента хотели сойти на ходу, двенадцать и шесть десятых стали искать, нет ли под рукой чего тяжелого, девять и пять десятых процента улыбаются в пространство — затрудняются ответить, если о чем-то спросят.

И вот один нашел что-то тяжелое, обрадовался — слезы из глаз. Подходит к Чубайсу, говорит:

— Ну что, рыжий?!

Меня даже покоробило. Нельзя так фамильярно. Главное — тот на восемьдесят и три десятых процента черный. Так вылитый Чубайс, только черный весь и ростом чуть ниже… чем Гайдар.

Короче, обидел того ни за что. А народ же у нас жалостливый. Он может забить до смерти, но, если тебя кто-нибудь до него обидел, он заступится.

Смотрю, процентов семьдесят уже стеной за Чубайса. 11о он боком стоял, Чубайс-то, а тут вдруг повернулся лицом… И все креститься начали. Боком — Чубайс, а обернулся — Черномырдин! На лицо — не различишь. Два лица как два яйца. Даже как два овца из одного яйца.

Только он повернулся — двадцать и три десятых процента начали кошельки перепрятывать, шесть и семь десятых процента, и среди них семь и шесть десятых из тех девяти и пяти десятых, кто до этого в пространство улыбался, они стали шарить, нет ли чего тяжелого под рукой. И тут остановка — сорок три и две десятых вышли, тридцать девять и шесть вошло.

Один, который вошел, увидел Черномырдина, сразу без «здрасьте», без «пожалуйста» говорит:

— Где зарплата?

Тот говорит:

— Какая зарплата?

И вот я клянусь!.. Голос как у Зюганова. Несколько коммунистов ехало — хотели встать… но побоялись, что место займут.

Тут вагон дернуло, мужчина этот… он же гражданин Чубайс, он же Черномырдин, он же Зюганов, ногами запетлял, потом уцепился за какую-то женщину, за волосы, и, конечно, все сразу увидели — Жириновский! По повадкам — Жириновский.

Двадцать пять и семь десятых мужчин повеселели сразу — в надежде на скандал. Девяносто шесть и восемь десятых женщин достали газовые баллончики, у двоих утюги оказались, у одной мышеловка. Три процента пассажиров затрудняются ответить на вопрос: мужчины они или женщины.

И тут этот Зюганов — Жириновский говорит вдруг:

— Россияне… к вам обращаюсь я.

Тут я совсем сбился, уже никак не понять, кто за кого, кто против всех — и еще опять остановка случилась. А когда поехали, мужчина снова:

— Россияне, к вам обращаюсь я… подайте кто сколько может.

Единственно, что хорошо. — сразу считать стало легче: восемьдесят один процент кинулись газеты читать, десять и три десятых — стихи английских поэтов, остальные заулыбались — затрудняются ответить на вопрос, как их зовут.

А мужчина кепку достал откуда-то и протягивает, чтобы в нее подавали. А кепка-то лужковская!! Как будто только что с него сняли.

Ну и за кого народ? Если на моих глазах двадцать процентов достали кошельки, двадцать полезли в карман, двадцать в загашник, двадцать в бюстгальтер и двадцать в чулок за деньгами, чтобы подать… а подал я один. За кого народ?

И еще я остановку свою проехал, на работу опоздал.

Все рейтинги врут.